Маргарита Южина - VIP-услуги для змеюки

– Если вы еще помните о своем предназначении, то до сумасшествия вам далеко, – подытожила Люся.

– Вовсе нет! Вы думаете, я не знаю, из-за чего задушили Аню? Думаете, не догадываюсь – из-за кого?

Подруги онемели.

– Ой, вот не надо так лупать глазками! Вы прекрасно знаете, что она погибла из-за меня! – понес, кажется, уже не понимая, что говорит, Вячеслав Валерьевич. – Потому что на мне проклятие! Да! Потому что и первая моя жена была так же задушена! Даже банты одинаковые! О, эти банты… Они меня всю жизнь преследовать будут… И нечего тут строить из себя младших научных сотрудников!

– А вы не расскажете, как именно погибла ваша первая жена? Как ее имя? – тихо спросила Люся.

– Имя? А у нее нет теперь имени! Какое имя у рока? У злой судьбы? Не знаете? А почему? Ха-ха! – прямо-таки бился в истерике ученый.

На дикий его хохот вбежала седовласая женщина и с силой вытолкала подруг из дома, гневно выкрикивая:

– А еще говорили – по науке! Ни стыда ни совести у людей! Вот сейчас милицию-то вызову!..

Сыщицы вышли из подъезда взопревшие, с красными щеками, как будто прямо в одежде отсидели сеанс в парилке.

– Вась, как некрасиво вышло, а? – не знала, куда деть руки, Люся. – Так переживает мужчина, а мы… прямо по больному…

– Ну а чего делать-то? Переживает он… – тоже чувствовала себя неловко Василиса. – Я, между прочим, и не стала бы заводить этот разговор, так ведь он сначала испугался, что его как «единицы» для науки не окажется. И вообще – мне показалось, что он больше о себе беспокоился, о своем спокойствии…

– А что он там такое говорил про рок?

– Я поняла, что у него и первую жену похоже убили – бантом. Вот он и думает, что это проклятие.

– Ох черт, – вспомнила Люся, – мне же Таракашин, супруг мой недоделанный, про этот случай рассказывал. Его знакомый Гришка…

– Да знаю, ты говорила, Гришка тот на машине милицейской работает.

– Вот-вот, он упоминал тогда, что бант ведет в страшное прошлое. Так и сказал – много лет назад тоже женщину убили, и тоже бант там присутствовал. Именно бант – главный штрих, а мы с тобой к змее прицепились! Бант! Их обеих бантом…

– И что ты хочешь сказать – убийца один и тот же, что ли?

– Не знаю, но… Ты же сама понимаешь – эти два убийства как-то связаны!

– А почему же тогда… Но… – мычала Василиса в раздумье.

Что-то ей казалось неверным, но она еще не могла точно сообразить, что именно.

– Значит… если это старая история и касается она только этого Вячеслава Валерьевича, то почему Анну убили в парикмахерской? Ну ладно, убить ее могли где угодно, но ты же помнишь, кто-то приходил из «Клеопатры» в милицию и сигналил о предполагаемой беде. При чем здесь «Клеопатра», не пойму!

– При чем, при чем… При том, что супруга этого физика там хозяйка, чего тут думать!

– И все же… Кто-то знал, что именно в это время она будет одна. Значит, получается, что это могли быть только девчонки-мастера? Только они знали, что она в тот момент там будет, – размышляла Василиса.

Подруги уже давно стояли на остановке. Возле них тормозил уже второй нужный им автобус, но они этого даже не замечали.

– А я вот что думаю, – швыркнула носом Люся. – Как раз девчонки и не могли этого сделать. О том, что Анна забирает выручку, мог знать кто угодно…

– Ты уже говорила.

– Да, я уже говорила. Но вот о том, что ты придешь на встречу с ней, знали только мастера. А скажи, зачем убийце свидетель в твоем лице?

– А может, они на меня хотели спихнуть злодейство.

– То есть предположим, что убийца – кто-то из девчонок. Значит, одной из них надо было скоренько закончить работу, вытолкать подруг, а потом поторопиться убить хозяйку, чтобы не попасться тебе на глаза, так?

– Но там еще времени уйма оставалась! – все-таки не соглашалась с возражениями Василиса.

– Да, это правда! Анна должна была прийти к шести, а ты на полчаса позже. А если бы ты раньше надумала прийти, скажем, в шесть пятнадцать или в шесть десять? То есть вы практически могли прийти в одно время. Кому надо было так рисковать, а? Девчонки бы не решились. А вот сторонний преступник, который не слышал о вашем уговоре, вполне мог наметить на это время убийство.

– Все равно у тебя нестыковочка получается, – фыркнула Василиса. – Смотри – Анна приходит собирать деньги к шести, и сторонний убийца намечает на это время преступление, потому что якобы она там будет сидеть одна. Так? А какого фига она там одна делать будет? Она же деньги-то у девчонок забирает! Ей же кто-то должен и деньги сдать, и кассу, а уж это-то он наверняка знает, зато о том, что Анна будет сидеть одна – меня ждать, он знать не может. И зачем ему свидетели-девчонки?

– Вот черт… – насупилась Люся. – Так как же тогда?

– Очень просто, – ни с того ни с сего откликнулся молоденький паренек с бутылкой пива. – Преступник мог просто поджидать в подъезде. И остаться для всех свидетелей невидимкой.

Подруги вздрогнули. Оказалось, в порыве вдохновения дамы весьма звонко рассуждали о преступлении, и сознательные граждане, стоявшие на остановке, просто не могли не принять участия в выстраивании версий.

– Ты бы это… ты бы пил свое пиво! – нервно огрызнулась Люся. – Ты еще маленький… девушек подслушивать. Мало ли о чем мы…

– А кстати, – активно подключился к беседе толстый дядька с кучерявым чубом вместо шапки, – я не совсем уяснил, какую роль во всем этом играете вы?

– Господи! Да о чем вы подумали-то?! – всерьез струхнула Василиса. – Мы тут… нам внуку сочинение задали. А мальчик не знает, что придумать.

– Да! – мотнула головой Люся. – Сочинение на тему «Если бы ты был Раскольников». Такую ересь детям задают… Пойдем, Вася, нам еще книгу перечитать надо.

Люся и Василиса шустро засеменили подальше от опасной остановки.

– Василиса, я что заметила: это ведь уже второй раз к нам добровольцы подключаются, – вздыхала Люся.

– А все потому, Люсенька, что ты совершенно не умеешь работать консфеде… конспи… Короче, ты уж не обижайся, но секретный сотрудник из тебя хреновый. Прямо скажу – орешь все время!

– Это, между прочим, ты на улице голос повышаешь. Смотри, на тебя даже люди оглядываются, думают, ты райсобесы ругаешь.

– Ладно, чего там, обе хороши… Слушай, а ведь парень-то прав – кто-то в подъезде действительно мог стоять. А если так, то это мог быть кто угодно.

Дома подруги решили устроить передышку в расследовании. В самом деле, квартира уже была запущена по всей программе, в ванной накопилось грязное белье, давненько не булькал на плите борщ, а стоящие на окошках цветочки уныло от безводья опустили листики.

Люся первой, едва войдя в квартиру и оглядев ее свежим, так сказать, глазом, констатировала:

– Василиса, мы совсем забросили хозяйство!