Маргарита Южина - Пора по бабам

Жора и Клавдия Сидоровна со стоном закатили глаза, а девушка поясняла:

– Потому что этот Шурик, сразу видно, ума небольшого, опять ляпнет чего-нибудь, а у вас, Клавдия Сидоровна, рука тяжелая. Зашибете. Ну зачем вам потом всю старость на нарах проводить?

Клавдия только махнула рукой – да пусть они набиваются в машину, если угодно, не на себе же она их повезет.

Через пять минут сборная разнокалиберных детективов уже выезжала из двора Распузонов.

Какое-то время ехали молча, потом несостоявшийся Жорин родственник забеспокоился:

– Нет, я совершенно не могу ехать незнамо куда! Я же не дурак – понял, что вы едете на какое-то важное задание. Я, между прочим, могу великолепно решать проблемы. Ну, если вдруг кто-то деньги не хочет отдавать или вещи там какие… Только сразу уговор – пятьдесят процентов моих!

– Жора, где ты подобрал этого сквалыгу? – поморщилась Клавдия Сидоровна. – Молодой человек, Шурик, мы не рэкет, к вашему сведению. У нас как раз обратная миссия! Сидите спокойно.

Но сидеть спокойно Шурик не мог. Уже через минуту он резко поменял убеждения:

– Я могу и обратную миссию. Кстати, хронически не переношу рэкет, гады они все. У них такие кулаки! А вот… кстати, а чего делать-то надо? Мне что надо делать?

– Тебе надо сидеть в машине! И хорошо себя вести! – рыкнула Клавдия и вывалилась из салона – Жора уже остановился возле нужного подъезда.

– А я! А я тоже останусь в машине и буду его стеречь! – с рвением вызвалась Оленька помогать. – А то, чего доброго, он еще машину угонит.

Клавдия нежно улыбнулась – из девчонки при случае можно будет соорудить прекрасную помощницу.

– И правильно, Оленька, последи за этим бунтарем, а я потом тебе расскажу, какой негодяй наш Кака.

Девчонка ничего не поняла, но прилежно мотнула головой и уставилась на Шурика.

– И чего это вы сегодня какая-то возбужденная? – поинтересовался Жора, когда они с Клавдией, пыхтя, забирались на верхние этажи девятиэтажного дома.

Клавдия однажды застряла в лифте, просидела там шесть часов, похудела на два килограмма, и теперь никакая сила не могла ее заставить войти в лифтовую кабину.

– А как не возбудиться? – возмутилась она. – Надо же – прислать к нам бригаду этих недоделанных ремонтников! Ведь как человека попросили эту Ранет – придите на сердечную беседу, а она?!

– Вот-вот, – по-старушечьи почмокал толстыми губами Жора. – Мне еще тогда, по телефону, показалось, что эта Ранет совсем и не хочет с нами сердечно разговаривать. У нее такой тон был, когда я про Лилю заговорил! Ведь через зубы со мной говорила!

Клавдия Сидоровна резко затормозила.

– Интересное кино! Это что же значит – она и сейчас не захочет с нами разговаривать? Это, значит, я зря в такую высь прусь? Ну уж дудки с маслом! Так, Жора, ты культурный человек?

Жоре, похоже, никто и никогда такой вопрос задать не догадывался, поэтому он задумался всерьез и надолго, даже начал грызть ногти.

– Не ломай голову, сразу скажи – ты стихи знаешь? – помогла ему Клавдия.

Жора опять затуманился.

– Неужели ни одного? Что уж ты – совсем безкультурщина?

– Не совсем, – обиделся он. – И стишков тоже… знаю маленько. Только авторов не помню.

– Да и бог с ними. Значит, ты у нас будешь учителем литературы, – решительно заявила дама. – И главное – побольше артистичности. И ничему не удивляйся.

Жора не понял ни слова, он только беззвучно шевелил губами, вероятно, повторял стихи.

Дверь нужной квартиры им открыла весьма видная особа. Лилиного возраста – достаточно молодая, но решительный взгляд выдавал личность довольно властную.

– Вы ко мне? – спросила она, глядя на Жору.

Тот зарумянился, засуетился и от волнения вдруг выпалил:

– Я буду учителем литературы!

– Я бесконечно счастлива, – вежливо мотнула головой девушка. – У вас благородный выбор и прекрасные перспективы. Это все?

Клавдия решила, что настал ее час, смело отодвинула в сторону Жору и предстала перед хозяйкой квартиры:

– А вы ведь Софья Степановна Ранет, правильно? – подарила она лучезарную улыбку.

– Ну да, я, – нерешительно подтвердила девушка.

– Очень рады! Ну просто рады и все тут! Георгий Иванович, не стойте в подъезде, проходите, видите же – девочка нас приглашает!

Пристально разглядывая незнакомцев, Софья чуть посторонилась, пропуская гостей в прихожую.

– Имею счастье представиться, – серьезно начала Клавдия. – Я – директор вашей школы, а это наш учитель литературы. Я вас сразу же узнала по школьной фотографии, вы ничуть не изменились. Мы, собственно, по такому делу – у школы намечается юбилей…

– Позвольте, но у нашей школы юбилей был в прошлом году, – не согласилась Ранет.

– Ну и что? Он что, по-вашему, последний? – когда на Клавдию находило озарение, ее было не так-то просто загнать в тупик. – Через четыре года еще будет, а подготовка идет уже сейчас! Вы ведь не знаете, какой проект у нас! Мы планируем выпустить документальный фильм о выпускниках нашей школы.

Жора от неожиданности присвистнул.

– Ах, не свистите, Георгий Семенович, денег не будет, – оборвала парня строгая напарница. – Пока решили остановиться на вашем классе. Вот и хотелось бы побеседовать именно с вами. Вы же такой яркой ученицей были!

– Ну что же, проходите в гостиную, – все еще неуверенно пригласила Софья. – Только вряд ли я могу что-то рассказать об одноклассниках, совсем не встречаемся.

– Жора! Георгий Петрович! Немедленно сделайте пометку – устраивать чаще вечера встреч! – тут же распорядилась Клавдия, оглядывая комнату.

У Софьи Ранет была небольшая двухкомнатная квартира, отделанная по последнему капризу дизайнера, и хоть вещей здесь было немного, создавалось ощущение стильного, богатого жилья.

– Славненько как у вас, – похвалила Клавдия и приступила к главному: – Чего уж вы так стесняетесь? Неужели ничего не слышали о судьбах ваших друзей? Ну давайте хоть фотографии ваши школьные посмотрим.

Софья нехотя поднялась и отправилась в другую комнату. Вскоре она появилась с альбомом в руках.

– Вот, только здесь немного.

Клавдия уселась рассматривать фотографии, а Софья решила развлечь Жору светской беседой:

– И какие теперь ученики? Успевают по программе?

– А че им делать? – пожал плечами Жора. – Успевают. У меня ведь как сейчас – везде товарно-рыночные отношения. За каждую пятерку – плачу пять рублей, вот они и стараются.

– Трудно сейчас стараться. Но зато интересно. Я слышала, сейчас ввели Булгакова. Вы знаете, я так люблю его творчество! А еще мне нравится Пастернак. Только вот что-то не попадается в магазинах.

– Ой, боже мой, нашли дефицит, у нас его в супермаркете сколько угодно – и тебе одни листья, и с корнем! – включился Жора, заслышав знакомое слово.