Ирина Хрусталева - Эликсир от глупости

– Со слов Зарубиной – это фамилия несостоявшейся жены покойного, – Виктор ей говорил, что он всего лишь исполнительный директор фирмы «Алмаз». Кстати, по документам так оно и есть. Он обещал ей, что в скором времени приедет к ним и тогда они поженятся. А пока пусть они поживут во Франции, а он здесь подзаработает денег, чтобы потом ни о чем не думать. Я, Саша, между прочим, видел ее, поверь, девушка была буквально убита горем. Видно, любила она этого парня сильно.

– Что это с тобой, Костя? Пять минут назад ты убеждал меня в том, что все бабы стервы и актрисы от природы.

– Что ты меня все на слове ловишь, может быть, в конце концов, у меня свое собственное мнение о человеке? – пробормотал Константин, явно смущаясь.

– Неужели я слышу слова своего друга Костика? Я что-то перестаю тебя понимать. У тебя, значит, мнение может быть, а я такого права почему-то лишен – благодаря тебе? Я тоже составил свое собственное мнение о Виктории, и, пока нет доказательств обратного, позволь мне остаться при нем! – заявил Александр.

– Ладно, оставайся с кем хочешь и при чем хочешь. Я твой друг и зла тебе не желаю. Мало того, буду тебе помогать, если ты, конечно, не против, – сказал Костя.

– Что ты имеешь в виду под словом «помогать»? В чем это ты собрался мне помогать, Костя?

Константин растерянно посмотрел на Александра, потом промямлил что-то нечленораздельное и начал собираться домой.

– Пора мне, Саша, пока доеду, поздно уже будет, и моя милая женушка устроит мне небо в алмазах. Очень она не любит, когда я обещаю приехать в одно время, а приезжаю совсем в другое.

Александр пристально смотрел на своего друга. Его разбирал смех от того, как Константин старался разговором о жене сгладить только что происшедший конфуз. Ведь, предлагая свою помощь Александру, он явно показал – все-таки он подозревает друга в связи с Викторией.

Дед Алексей очень внимательно слушал сбивчивый рассказ Виктории, а когда она закончила, долго молчал. Потом поднялся с табурета и вышел из кухни. Вика растерянно посмотрела на сутуловатую фигуру, увидела, что он уходит, и расплакалась еще пуще прежнего.

– Он мне не поверил, – прошептали ее губы, – не поверил!

В это время дед опять вернулся с каким-то свертком в руках.

– Что опять сырость разводишь? Говорят, от этого морщинки появляются. Женскую красоту – ее блюсти надо, это мужику все равно, его каким хошь примут, – проворчал старик.

Вика растерянно открыла рот.

– О чем это вы? При чем здесь какие-то морщины? Вы смеетесь надо мной? – всхлипнула девушка.

– Смеюсь, смеюсь, и тебе бы улыбнуться не помешало, нечего бездельем заниматься. Слыхала поговорку? Москва слезам не верит и правильно делает! Подь сюда, гляди, что я принес.

Дед положил на стол сверток и начал не спеша его разворачивать. Когда наконец перед глазами Вики предстало то, что там было завернуто, ее органы зрения потихоньку стали перемещаться на лоб.

– Ну как, нравится? – спросил, улыбаясь, дед и взял в руки пистолет Макарова. – Именной, с войны еще! Я на фронт-то совсем пацаном убежал, меня три раза с эшелона снимали и домой возвращали, а на четвертый разок я все-таки сумел на передовой оказаться. В разведроте бок о бок со взрослыми мужиками четыре года шагал. Держи, – и дед протянул Вике пистолет. – Для тебя достал: уж года два прошло, как последний раз его вытаскивал. Я как беру его в руки, так сразу перед глазами то время встает. Ничего не скажу, трудное было время, но хорошее. Тогда все понятно было – вот враг, а вот друг, а сейчас все перемешалось. Тогда знали цену жизни человеческой, не то что в нынешнее время, когда могут и за сто рублей убить.

– Зачем это мне? – прошептала Вика, моментально побледнев. – Я и обращаться с ним не умею, никогда в жизни не держала в руках оружия!

– Все в нашей жизни происходит когда-нибудь и в первый раз. А насчет умения не тушуйся, я хоть и не Ворошиловский стрелок, но семерочку из десятки выбиваю. Так что научу в два счета. Правда, пистолет я давно в руках не держал, все больше ружьишком балуюсь, но, думаю, вспомню быстро.

Вика дрожащими руками взяла пистолет. Он оказался тяжелым и холодным.

– Я только в двух руках и смогу его удержать, тяжелый-то какой, – пролепетала Вика. – Алексей Васильевич, а зачем вы его мне хотите отдать? Все равно я никогда не смогу из него выстрелить в человека.

– А в людей, деточка, стрелять и не нужно, стрелять нужно в нелюдей! Я когда слушал тебя – кое-какие выводы сделал. Нельзя тебе незащищенной быть, в крутую кашу ты угодила, но расхлебать, я думаю, любую кашу можно, если, конечно, постараться.

– Если бы еще знать, с какого конца начинать? – вздохнула Вика. – Алексей Васильевич, значит, вы мне поверили? Вы когда ушли из кухни, мне так больно стало, я подумала, вы мои слова за бред приняли…

– Я же уже говорил тебе, девонька, что людей за версту чую и ни разу не ошибался. А насчет дела твоего я так кумекаю. Может, тебе все-таки в милицию сообщить, ну, хотя бы по телефону: так, мол, и так, убили человека, а те, кто убил, ездят на машине с таким-то номером. Может, и арестуют этих бандитов, тогда все и про тебя выяснится?

– Да я уже и сама об этом думала, но что-то меня остановило, сама не знаю почему. У меня такое чувство, что если я в милицию попаду, то уже никогда оттуда не выйду. Я там, в той квартире, папку с документами прихватила, хочу посмотреть их и разобраться. Может, там есть какой-нибудь ответ на мои вопросы? Я ума не приложу, почему меня объявили преступницей? Ведь не просто же так! Кто-то людей убивает, а подозревают меня – это же абсурд! Вот я и хочу выяснить, почему они вдруг сделали такой нелепый вывод. Если объявили, что я разыскиваемая преступница, значит, для этого у них есть какие-то веские аргументы. А вот какие? Я должна узнать, чего бы это мне ни стоило.

– Может, ты и права, только трудно тебе, дочка, одной-то.

– Так разве я одна? Вот вы же поверили мне, помочь решили, вооружили до зубов. Наташа тоже мне верит и помогает, как может, вон – машину мне достала, ключи от дома дала. Нет, Алексей Васильевич, я совсем не одна, – проговорила Виктория, а про себя подумала: «Если бы еще один человек мне поверил, тогда бы я была почти счастлива». – Ну ладно, пойду я, посижу, посмотрю документы, может, разберусь, что там к чему. Можно я пока револьвер у вас оставлю, боюсь, если честно, его в руки брать. Вот когда вы меня научите с ним обращаться, тогда возьму, – натянуто улыбнулась девушка.

– А давай завтра с утречка и начнем обучение, – проговорил дед. – Время не терпит, нужно быстрее. Мало ли что случиться может? Ты теперь вроде как на вулкане живешь, а я уж старый стал, боюсь, защитить тебя не смогу.

– А вы что же, думаете, они и здесь меня найти могут? – испуганно заговорила Вика.