Ирина Хрусталева - Не первый раз замужем

Нина не испугалась. Она пристально вгляделась в глаза Тамары и вдруг поняла, что та просто больна. «Так смотреть может только душевнобольной человек», – пришла к выводу девушка. Она постаралась как можно мягче сказать:

– Том, давай мы с тобой немного выпьем, ради нашей с тобой прежней дружбы. Помнишь, как было в детстве? Наши родители сидят за новогодним столом, а мы с тобой – под столом, втихаря пьем лимонад и чокаемся, как взрослые.

Тамара растерянно улыбнулась и кивнула головой:

– Да, помню. А один раз мы с тобой вместо лимонада незаметно стащили со стола два бокала с шампанским и выпили его. Потом хохотали, как две ненормальные.

– Да, а мой дед все понял и отвел нас в мою детскую комнату, чтобы родители ничего не заметили, – засмеялась Нина.

– Да, твой дед… богатый, как Соломон… а ты, его любимая внучка…

Тамара захохотала безумным смехом и кинулась к Нине. Она схватила ее за горло и начала душить. Девушка, не ожидавшая такого внезапного нападения, растерялась и не смогла ничего сделать. Она боролась, насколько у нее хватало сил, но руки сумасшедшей все крепче и крепче сдавливали ее горло.

«Господи, откуда у нее столько силы?» – пронеслось в голове у Нины, и эта мысль была последней. В глазах у нее потемнело, а в уши ворвался оглушительный звон разбитого стекла. Это было все, что могла еще услышать девушка.

Нина очнулась в машине «Скорой помощи». Она приоткрыла глаза и попробовала сесть. Машину в это время подбросило на каком-то ухабе, и девушка снова опрокинулась на носилки.

– Лежите, лежите, – услышала Нина голос откуда-то сбоку. Она скосила глаза и увидела улыбающееся лицо молодого парня в белом халате. – Очнулись? Вот и замечательно, – проговорил доктор, продолжая улыбаться. – Сейчас приедем в клинику, и все будет в полном порядке. Как вы себя чувствуете?

– Как будто меня побили, – тихо ответила Нина. – Куда вы меня везете?

– В больницу, куда же еще? Вас чуть не придушила та ненормальная девица. Пьяная в дымину, да еще и сумасшедшая, немудрено, что она на вас бросилась, она же, по-моему, ничего не соображала. Нам пришлось ее уколами отключать, дралась, как раненый крокодил. У них всегда сила за гранью возможного.

– У кого? У крокодилов? – тихо спросила Нина.

Молодой врач посмотрел на нее удивленным взглядом.

– У каких крокодилов, любезная? Я про сумасшедших людей говорю. Сила у них во время приступа – о-го-го! Не дай бог им на пути в это время попасться, сметут и не заметят. Вот и с вашей знакомой приступ, видать, приключился.

– Тамара? Что с ней, кстати? – нахмурилась Нина.

– Ее в другой машине повезли, с наручниками на руках, – ответил молодой врач. – Что же это вы не поделили, что она вас душить бросилась? Мужика, что ли? – хмыкнул эскулап. – У баб частенько крышу сносит на почве ревности.

– Не говорите глупости и оставьте ее в покое, – раздался голос Николая из окошка, которое соединяло кабину водителя с салоном.

Нина приподняла голову.

– Ты тоже здесь?

– А где же мне еще быть? – хмуро ответил тот. – Предупреждал ведь я тебя, что нельзя туда одной соваться. Хорошо, что не поверил тебе, понял, что не послушаешься, и следом поехал. Заодно и Виктору позвонил, а он уже с милицией приехал. Еще немного – и могли бы опоздать. Безголовая ты, Нина, как я погляжу.

– Не безголовее тебя, – огрызнулась та и закашлялась. Горло саднило, как во время ангины.

– А вот напрягать голосовые связки вам сейчас категорически противопоказано, – заметил доктор и надел на лицо девушки маску с кислородом. – Чем больше будете держать их в спокойном состоянии, тем быстрее поправитесь. В моей практике был один такой случай, я на всю жизнь его запомнил. Я тогда еще студентом был, а на «Скорой помощи» подрабатывал медбратом. Нашу бригаду вызвали на суицид. Мужик один спьяну решил повеситься, да только веревку гнилую выбрал. Она возьми да и оборвись в самый ответственный момент. Мужик тот, естественно, свалился, да такого шуму наделал, что его мать проснулась. Вбежала в комнату к сыну, а тот на полу с веревкой на шее валяется. Она нас и вызвала, а уж мы в милицию позвонили, когда приехали. Я к чему все это рассказываю-то? Когда мы его в чувство привели, он подумал, что это его мать из петли вытащила. Он по этой причине как заорет на нее, и вот так же, как вы сейчас, закашлялся. Да не просто покашлял, а аж зашелся в кашле. Мы подумали, что сейчас все пройдет, а у него кровь горлом пошла. Мы его еле-еле до больницы довезли. Хорошо, что врач тогда опытный дежурил, только благодаря ему и выкарабкался мужик. Так что, дорогая девушка, кричать я вам не советую. Мало ли что может случиться, вдруг у вас тоже кровеносные сосуды близко к голосовым связкам расположены?

Нина слушала эскулапа с кислым выражением на лице и про себя думала: «Обалдеть от тебя можно, нашел что больному человеку рассказывать! Здесь и так голова кругом идет, мне для полного счастья как раз триллера и не хватает – про самоубийц!»

Молодой доктор тем временем несся дальше:

– А еще один случай был, только не в нашу смену, другая бригада тогда дежурила. Вот так же, как и вас, душил один ненормальный свою жену. Вроде в измене он ее уличил, или что-то там еще у них было, я не очень хорошо помню. Он сам «Скорую помощь» и вызвал – испугался, когда увидел, что натворил. Так вот, ее пока в больницу везли, она в машине скончалась. Сначала, как и вы, очнулась и вроде было все нормально. Врач ей укол сделал успокоительный, с ней тогда истерика началась. И представляете, у нее, оказывается, на лекарственные препараты, в которых что-то там такое присутствовало, страшная аллергия! Она об этом врачу не успела сказать, потому что от своей истерики в полуобморочном состоянии была. А как укол сделали – она через три минуты задыхаться начала. Так по дороге и умерла, бедняжка. Во какие случаи бывают! От судьбы не уйдешь, – многозначительно покачал головой эскулап. – Мужу не удалось до конца задушить, так она сама задохнулась. Кстати, я вам сейчас тоже укольчик сделаю, поднимите-ка рукав вашей кофточки, – заулыбался он как ни в чем не бывало.

Нина сдернула с лица кислородную маску и резко села на носилках.

– Немедленно остановите машину! – рявкнула она и посмотрела на молодого доктора уничтожающим взглядом.

– Зачем? – округлил тот глаза.

– Затем! Ни в какую больницу я с вами не поеду. Сейчас же выпустите меня отсюда! Я великолепно себя чувствую, думаю, что дома мне будет намного безопаснее.

– Успокойтесь, дамочка, это у вас сейчас реакция на стресс, практически всегда так бывает, мы сейчас все мигом исправим. Давайте вашу ручку, я сейчас вам укольчик сделаю, и все будет в порядке. Вы только не волнуйтесь, – зачастил эскулап, набирая в шприц лекарство. – Я в этом деле дока, целых четыре месяца в психиатрической больнице санитаром подрабатывал. Как разбушуется какой-нибудь псих, мы его в смирительную рубашечку – и на постельку. Укол сделаешь, он и успокаивается, спит потом целые сутки. Вы только не волнуйтесь, вон аж в лице переменились. Я дипломированный врач, клятву Гиппократа давал, не волнуйтесь, все будет хорошо, – сюсюкал парень, пытаясь уложить Нину обратно на носилки.