Ирина Хрусталева - Не первый раз замужем

Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге появился садовник. У его ног суетились два добермана, стараясь протиснуться в комнату.

– Нина Юрьевна, я могу на неделю поехать домой? У меня сестра заболела, племянник телеграмму прислал.

– Конечно, можете. О чем разговор? Пропустите ко мне Черри и Гектора.

Садовник отошел от двери, и собаки ринулись к своей хозяйке. Они сели возле ее ног и преданно уставились ей в глаза.

– А вы с ними справитесь, пока меня не будет? – спросил садовник, показывая на собак.

– Естественно, – улыбнулась Нина. – Зачем с ними справляться? Они же мои друзья. Они никогда не предадут и не бросят, в отличие от людей, – прошептала девушка и погладила Черри по голове. Гектор тут же подставил свою голову под ладонь Нины, чтобы получить и свою порцию ласки. – Поезжайте и не переживайте. А что, кстати, с вашей сестрой? – немного запоздало поинтересовалась Нина.

– Племянник только телеграмму прислал, там никаких подробностей. Срочно приезжай, мама тяжело больна. И больше ничего, – пожал мужчина плечами. – Я думаю, что-то серьезное, иначе Игорь бы никогда не послал такой телеграммы.

Нина встала с кресла, подошла к секретеру и вытащила оттуда деньги. Она отсчитала две тысячи долларов и протянула их садовнику:

– Вот, возьмите, вдруг какие-нибудь лекарства дорогие понадобятся.

– Что вы, Нина Юрьевна, – замахал мужчина обеими руками. – Не надо! Я не смогу вам быстро отдать эти деньги. Зарплату, что вы мне платите, я почти всю своей бывшей жене отсылаю, сын в институте учится, в платном.

– Берите и не прекословьте мне, – строго сказала Нина. – Отдавать их не нужно, это вам премия за добросовестную работу. Поезжайте к сестре, купите подарков, еще чего-нибудь, порадуйте ее вниманием. Когда люди болеют, внимание очень важно для них.

– Ну, спасибо вам на добром слове, – поклонился мужчина и взял деньги, которые протягивала ему хозяйка. – До сих пор не могу поверить, что это вы, Нина Юрьевна, – улыбнулся вдруг он. – Такой красавицей стали, аж глаза слепит!

– И вам спасибо на добром слове, – засмеялась Нина. – Идите, идите, не теряйте времени.

Садовник ушел, а Нина, посмотрев на своих доберманов, смешно сморщила носик и проговорила:

– Ну что, мои хорошие, вот и остались мы одни. Что будем делать? А не поехать ли нам с вами в путешествие? Как вы на это смотрите?

Гектор завилял обрубком хвоста, а Черри тихонько сказала:

– Аф.

– Ну, вот и договорились. Сейчас загружу в машину вашу собачью еду, самый большой пакет, а если вдруг не хватит, купим по дороге. Мне достаточно вот этих джинсов и спортивного костюма. Ну, еще прихвачу пару-тройку смен нижнего белья, и я уже полностью готова. А вы готовы?

Собаки дружно ответили, что готовы, троекратным «гав», и Нина окончательно развеселилась.

– Надо же, какие хорошие идеи иногда приходят в мою гениальную голову! Сколько раз мечтала поехать в Анапу на машине, но каждый раз не решалась. Представляю, как обрадуется Трифон нашему приезду. Особенно вашему, – хихикнула Нина и посмотрела на своих доберманов веселыми глазами. – Но, раз уж решили, назад дороги не будет, едем, – щелкнула Нина пальчиками и пошла собирать дорожную сумку.

Когда сборы были закончены, Нина набрала номер телефона своего дома в Анапе. На другом конце провода трубку подняла Глафира, и Нина тут же заулыбалась.

– Глашенька, добрый день, моя хорошая, это Нина.

– Ниночка, деточка моя, как ты там? – закудахтала в трубку женщина.

– У меня все нормально, чувствую себя великолепно. Рука уже совсем прошла. Все благодаря твоей мази и заботе, конечно. Ты еще не подумала над моим предложением – переехать ко мне в Москву?

– Нет, Ниночка, не поеду, здесь свой век доживать буду. Я уже привыкла, этот дом для меня – как живой человек. Как же я его брошу на произвол судьбы? Я у тебя там всего ничего побыла, а показалось, что прошла целая вечность. Когда сюда приехала, поняла, что соскучилась по родным местам – ужас как! Не смогу я нигде жить больше, только здесь.

– Ладно, я приеду, и мы с тобой эту тему еще раз обсудим. А пока готовься к встрече. Я прямо сейчас выезжаю на машине в Анапу. Со мной Черри и Гектор, подготовь там Трифона, – засмеялась девушка. – Да и Граф наверняка не очень-то обрадуется, он же ревнивый, как Отелло.

– Вот радость-то, – ахнула Глафира. – Приезжай, деточка, приезжай, я тебя ждать буду.

Глафира пробыла в Москве две недели, когда нужно было давать показания во время следствия. Женщина очень долгое время не могла прийти в себя, когда увидела совсем другую Нину и ей сказали, что эта красавица и есть ее хозяйка. Женщина минут десять вглядывалась в лицо девушки, прислушивалась к ее голосу и, наконец, поняв, что это Нина, бросилась к ней со слезами:

– Деточка моя, слава богу, что ты жива и здорова! Это ничего, что у тебя другое лицо, главное – чтобы твоя душа оставалась прежней!

Нина тогда засмеялась:

– Глаша, неужели тебе совсем не нравится мое новое лицо?

– Красивое, конечно, только то, которое было раньше, для меня привычней, – бесхитростно ответила женщина.

Нина загрузила в машину кое-какие вещи, распахнула заднюю дверцу для собак, и те с готовностью расположились на мягких сиденьях.

– Ну что ж, друзья мои, вперед! Как говорится, счастливой и ровной нам дороги, – улыбнулась Нина собакам и нажала на педаль газа.

Николай стоял на берегу моря и бросал в воду рыбу, которой было полно на берегу после небольшого шторма. Ее тут же подхватывал дельфин и смешно кивал головой в знак благодарности. Потом он приподнимался над водой и пританцовывал на хвосте, выпрашивая следующую порцию. При этом он издавал очень интересные, как бы пощелкивающие звуки. Николай почему-то был уверен, что это и есть тот самый Макар, о котором ему рассказывали. Писатель прилетел в Анапу чуть больше недели назад, сразу же арендовал моторную лодку и отправился на остров. Он долго думал, с чего же ему начать писать свой новый роман, о котором они говорили с Ниной, и как его назвать. Наконец он решил, что пока оставит рабочее название, а уж потом подумает о вариантах. Рабочим вариантом он оставил название «Кукиш с маслом по-французски» и начал писать первую главу. Как только он сел за свой ноутбук, воспоминания нахлынули на него с такой силой, что он каждые десять минут вскакивал с места и хватался за сигарету.

– Что ж это такое, в самом деле? – ворчал он, жадно затягиваясь. – Засела во мне эта бестия, не только в голову, но и в печенку! Ну почему я не могу ее забыть?

Скормив дельфину всю рыбу, Николай помахал ему рукой и отправился в дом: «Сейчас выпью крепкого кофе и попробую продолжить писать. На чем я там остановился? Ах да, на том, что за окном моей хижины уже небо заволокли предгрозовые тучи, а волны докатывались до бочки с пресной водой…»