Дарья Донцова - Вынос дела

– И мени пока назвать не могу, но мужик абсолютно точно находится в здании клуба «Жак», кстати, управляет клубом родная Танина сестра – Соня.

Александр Михайлович рассмеялся.

– Дурацкая идея была пристегнуть тебя к расследованию. Какая меня муха укусила, не пойму. Впрочем, Жока мы тоже нашли и в отличие от тебя можем назвать имена и фамилии.

– Чьи? – удивилась я.

– Да, – вздохнул Андрюшка, – Жок – не один человек, из-за чего и возникла дикая путаница.

Я разинула рот. Ничего себе известие!

– Вот что. Никуда не уйду, пока не узнаю все.

– Ладно, Дашутка, – примирительно протянул Крахмальников. – Где твоя машина стоит? У клуба? Давай ключики, попрошу ребят сюда подогнать, и езжай себе домой, вернее, к Харитонову. Быстренько собирай вещички и дуй в гостиницу. У Тани больше оставаться просто нельзя.

– Ни за что. Выкладывайте правду, иначе пойду к вашему начальству и расскажу, что вы меня в добровольные помощники определили. Представляю, как вам нагорит!

– Шантажистка! – возмутился Андрюшка.

Я злобно фыркнула. Погоди, то ли еще будет!

– Дашутка, – миролюбиво заулыбался Дегтярев, – нам сейчас слегка не с руки разговаривать.

Он взял трубку, набрал номер и сказал:

– Кеша, ты где? Значит, так, немедленно отменяй все дела и, ни секунды не задерживаясь, езжай к Харитоновым. Покидай вещи в машину, бери животных и вези все ко мне на квартиру. Ключи Дарья прихватит, у подъезда встретитесь. Предупреди Зайку. – Следующий звонок был к Маше. – Здравствуй, утеночек, – завел Дегтярев.

Мембрана телефона бурно запищала в ответ.

– Ну извини, попроси у учительницы прощения. Скажи, что дело очень важное. После уроков мама заедет за тобой, никуда не уходи, потом объясню.

Я тронула полковника за рукав.

– А Варя как же? Харитоновская дочка ходит в тот же класс, и мы их вместе возим.

Александр Михайлович продолжил:

– Варвара пусть…

Мембрана вновь зашлась в писке. По мере получения информации лицо приятеля вытягивалось. Наконец он буркнул:

– Хорошо, жди маму, – отсоединился и сказал: – Татьяна только что заезжала в школу и забрала дочь. Действуй, Андрюшка.

Майор моментально вылетел в коридор.

– Да что происходит? – вскипела я.

– Кажется, мы опоздали, – вздохнул приятель и застучал пальцами по столу.

– Куда?

Но Александр Михайлович не ответил. Он взял кейс, вытащил колечко с ключами и, сунув его мне в руку, велел:

– Давай бери такси и дуй за Марьей. Недосуг сейчас твоей тачкой заниматься.

– И не надо, сама за ней съезжу.

– Нет, – покачал головой толстяк, – лучше пусть пока там постоит, в интересах следствия.

Три дня мы провели у Дегтярева дома. Квартирка у него крохотная. Из пятнадцатиметрового помещения можно пройти в нечто, больше всего напоминающее нишу с окном. Но апартаменты гордо называются двухкомнатными. При них состоит крохотная кухонька и совмещенный санузел. А высота потолка такая, что Кеша, проходя под люстрой, каждый раз пригибал голову. К тому же жилплощадь расположена на первом этаже, и наши собаки, не привыкшие к постоянному постороннему шуму, подбегали к окну и начинали яростно лаять в любое время суток. Да еще три авто – огромный, как троллейбус, джип Аркадия, Зайкин «БМВ» и мой «Вольво» – запрудили весь двор, и пара владельцев побитых «Жигулей» явилась к нам разбираться. Кеша довольно долго объяснялся с ними на лестнице. Правда, увидав Банди и Снапа, скандалисты присмирели.

Так что, когда утром в пятницу мы погрузились в свои тачки и наконец съехали в заново отремонтированный дом в Ложкино, с облегчением вздохнули все: и мы, и соседи Дегтярева. Неудобств не заметил только сам полковник. Он заскочил домой всего на часок переодеть рубашку. Правда, проглотил тарелку малосъедобных пельменей, купленных мной исключительно из-за названия.

– Надо же, – фыркнул приятель, повертев упаковку, – пельмешки «Дарья». Впрочем, такие же мерзкие, как твой характер.

Я даже не стала обижаться, просто не было сил. Последние две ночи провела на жутком, продавленном диване когда-то приятного песочного цвета. Из-за отсутствия спальных мест со мной рядом положили Маню. Привыкшая вольготно раскидываться на широкой кровати, девочка постоянно пинала меня коленями и перетягивала на себя одеяло. А мопс Хуч, большой любитель спать вместе с хозяйкой, раздраженно сопя, пытался поудобней разложить между нашими телами свои жирные бока, ему тоже казалось, что ложе могло бы быть и попросторней. В результате борьбы за место я оказалась в четыре утра на полу и отправилась читать в ванную.

Впрочем, Ольге с Аркашей пришлось не лучше. Зайка улеглась в большой комнате на полу, а Кеша на кухне. Причем голова сына оказалась под столом, а ноги в коридоре. И все, кто вставал ночью пописать, с громким стуком падали, споткнувшись о его страусиные конечности. Лучше всего пристроились животные. Снап и Банди в креслах, Хуч с Машкой, Жюли и Черри почти на голове у Ольги, а кошки использовали вместо подстилки Аркадия. Только крыса Фима, жаба Эльвира и попугай Коко не испытали неудобств. Они преспокойненько сидели в своих привычных обиталищах – кто в клетке, кто в аквариуме.

В пятницу вечером в Ложкино приехал усталый, совсем серый Дегтярев и, оглядев гостиную, заметил:

– Раньше мне здесь нравилось больше.

Зайка разозлилась:

– Все осталось, как было.

– Нет, – замотал головой приятель, – занавески другие и стены кремовые, а не белые. Диваны тоже новые. Кстати, куда старые подевали? Отдали бы мне на бедность, мой совсем калека.

– Как ты можешь жить в таком свинстве, – накинулась Ольга на полковника, – потолок в трещинах, паркет в пятнах, стены ободраны, а уж мебель!.. Кстати, ты в курсе, что у тебя холодильник не работает?

Александр Михайлович вздохнул:

– А я им не пользуюсь.

– Как это? – изумилась любящая поесть Маня.

– Не готовлю, – пояснил приятель, – а когда проголодаюсь, покупаю что-нибудь из замороженного или яйца, лапша еще есть, китайская в стакане.

– Отвратительно, – скривилась Зайка.

– Это мы отвратительные, – сообщил предпочитающий помалкивать Аркадий, – Дегтярев целый день на работе, естественно, ему не до семейного уюта. А мы – хороши друзья! Даже не поинтересовались, как он живет! Мебель – жуть! Вот что, дядя Саша, переезжай к нам! Нечего тебе одному куковать. Места полно, выбирай комнату по вкусу и устраивайся.

– Клево, – заявила Маня, – во здорово, как раньше не додумались.

– Нет, нет, – замахал руками полковник, – ну что я коллегам объясню? Живу в доме с незамужней женщиной… Что люди подумают?

Мы уставились на него во все глаза. Вот уж не предполагала, что у толстяка викторианские взгляды.