Дарья Донцова - Три мешка хитростей

– Растить, – спокойно ответила Томочка, – в детский дом не отдадим, как-нибудь устроимся с документами.

– Девочки, – прошелестела Ира, – отдайте его мне!

– Почему? – удивилась Тома.

Гостья зарыдала, но не бурно, а тихо, слезы как-то сами собой потекли по ее полным щекам. Ира не вытирала их, и блестящие капли быстро-быстро скатывались по лицу и капали на светло-сиреневую блузку.

– Томочка, – бормотала Ира, – умоляю, мне вас бог послал! Это же надо, когда я уже совсем отчаялась, впору было с моста в Москва-реку прыгать! Господи, вы же ничего не знаете. Я ведь только утром из больницы, вернее, из центра охраны материнства.

– Ничего не понимаю, – протянула Тамара.

Мы с Кристей только хлопали глазами.

– Слушайте, слушайте, – лихорадочно говорила Ирина. – Я – важняк.

– Кто? – спросила Кристя. – Хижняк? Это кто же такой?

– Важняк, – повторила Ирина, – следователь по особо важным делам.

Я чуть не свалилась со стула. Чуткая пампушка с улыбчивым лицом, женщина, вдохновенно пекущая торты со взбитыми сливками, и вдруг следователь по особо важным делам! Да быть такого не может!

– Слушай, слушайте, – выплескивала на нас лавину информации Ирина.

Мы застыли за столом, целиком обратившись в слух.

Ирочке тридцать девять лет, и двадцать один год из них она работает в прокуратуре. Пришла восемнадцатилетней девочкой после курсов машинописи. Сначала просто печатала документы, потом окончила вечернее отделение юридического института и стала трудиться по профилю.

Службу в прокуратуре девушка выбирала по велению сердца: очень хотела бороться с преступностью, делать окружающий мир чище и красивее. Но жизнь быстро развеяла иллюзии, и к тридцати пяти годам Ирина стала тяготиться работой. Многие из ее сокурсниц давным-давно побросали следовательский хлеб и разбежались кто куда. Одна стала весьма удачливым адвокатом, другая успешно занялась бизнесом, третья подруга – Зоя – просто вышла замуж, быстренько родила одного за другим троих мальчишек и теперь, совершенно счастливая, сидела дома по уши в детских колготках.

Ирина не завидовала ни адвокатессе, ни бизнесменше. И у той, и у другой личная жизнь не сложилась, мужей не было, да и детей они не завели. Но стоило подумать о многодетной Зое, как она испытывала острый укол в сердце.

По молодым годам, когда люди ищут себе пару и вьют семейное гнездо, Ирочка целыми днями пропадала на работе, желая искоренить в Волгограде преступность. Когда в окно постучался четвертый десяток, женщина спохватилась, ей стало ясно, что ее кавалеры теперь либо разведенные мужики, либо вдовцы с детьми. Как раз против детей Ирочка ничего не имела, ей страстно хотелось ребенка. Давным-давно, в двадцать лет, она сделала аборт и последнее время часто плакала. Ну зачем тогда послушалась маму, говорившую:

– Куда тебе рожать? Мужа нет! Плодить безотцовщину?

«Нет, – думала Ирина, глядя бессонными ночами в незанавешенное окно, – надо было родить. Сейчас бы сыну или дочке исполнилось уже девятнадцать. А так и мама умерла, и мужа не нашла, и ребеночка нет…» Но судьба услышала плач одинокой женщины и послала Ирине неожиданное счастье.

Свидетелем по одному из дел проходил милый, интеллигентный Даниил Пешков. Даня преподавал историю в университете, заведовал там кафедрой, женат никогда не был… У них начался роман.

Уже сделав предложение, Даня привел Ирину к себе домой, знакомиться с мамой. Увидев Анелию Марковну, Ирочка сразу поняла, отчего он до сих пор ни разу не сходил в загс с любимой девушкой.

Мама приняла будущую невестку в гостиной, обставленной старинной мебелью из тяжелого красного дерева. Сев на краешек крайне неудобного стула, обитого темно-синим шелком, Ирина выслушала торжественную речь, суть которой была проста: любая девушка сочла бы за честь оказаться невесткой в семье Пешковых, но счастье выпало на долю Ирины, и она должна принимать все усилия к тому, чтобы Даня был счастлив.

– Я всегда помогу, – вещала Анелия Марковна, – жить вы, конечно, будете со мной. Ну зачем тебе, деточка, заниматься домашним хозяйством? Работай себе спокойно, а главное – роди мне внука или внучку, род Пешковых не должен угаснуть.

Ирина только кивала, не рискуя спорить с будущей свекровью. Честно говоря, она мечтала совсем о другой жизни, думала: Даня переедет в ее крохотную квартирку, потом у них родится ребенок, а еще лучше два, и станет она печь мужу пироги. Ира страстно хотела заниматься домашним хозяйством и мечтала бросить опостылевшую службу.

Но вышло иначе. Жить они стали в огромной нелепой квартире Пешковых. По гулким пяти комнатам ходили сквозняки, а в большой ванной новобрачная постоянно мерзла. Горячий воздух никак не хотел согревать обширную кубатуру. И к плите свекровь ее не подпускала.

Любая попытка Ирины замесить тесто оканчивалась одинаково. Попробовав изумительно вкусную выпечку, на которую Ирочка была удивительной мастерицей, Анелия Марковна хвалила и пироги, и торты, но потом вечером ей делалось плохо. Дама валилась в кровать с сердечным приступом, начиналась суматоха, приезжала «Скорая»…

Наутро свекровь, лежа в постели, вздыхала:

– Теперь могу умирать спокойно. Данечка в надежных руках, я больше никому не нужна – готовлю хуже Ирочки…

Пришлось Ирине предоставить кухню Анелии Марковне. Впрочем, мать Дани решала в доме все – менять ли занавески на новые, покупать ли ковер…

Как-то раз Ирина принесла прехорошенькую кастрюльку – красненькую, с белыми цветочками. Свекровь пришла в полный восторг и торжественно поставила новое приобретение на плиту. Но, когда Ирина на следующий день вернулась с работы, абсолютно почерневшая кастрюля валялась в помойном ведре.

– Извини меня, бога ради, – воскликнула Анелия Марковна, – наверное, совсем старая стала. Поставила супчик варить и вышла в магазин…

Больше Ирина не предпринимала никаких попыток для улучшения быта.

Даня слушался маму во всем. Иногда он обнимал Ирочку и говорил:

– Мамуля, конечно, деспот, но ты уж уступи ей, будь умней, я очень люблю тебя.

Ирина только вздыхала. Она тоже любила Даню, и Анелия Марковна в конечном итоге не делала ничего ужасного, наоборот, она ни разу не поругалась с невесткой, а, если в гости заглядывали подруги свекрови, из ее рта лились бесконечные похвалы в адрес девушки. Но почему-то, когда Анелия Марковна вечером садилась за пианино и принималась распевать романсы, у Ирины начиналась нервная дрожь.

Самым же неприятным оказалось не это. Ирочка никак не могла забеременеть. Через два года после свадьбы она пошла к гинекологу и получила вердикт: детей не будет. Так Ирине аукнулся первый и единственный, сделанный в ранней юности аборт.