Дарья Донцова - Три мешка хитростей

Она хрипло закашлялась:

– Скажи спасибо, что отца моего мужа не застала, вот уж был индюк надутый. Все зудел: «Кровь Пешковых чистая, без примесей». Вот он-то моего Ивана так и воспитал, а уж тот Степке гордыню внушил. Женщин-то они не любят, а без нас им никуда: рожать-то кто станет? Но господь все видит и покарал сначала Ивана, а потом Степку. Так что я грешница великая, против воли создателя пошла. Он замыслил Пешковых извести, а я, вишь, из-за любви бога не послушалась. Вот и отмаливала потом всю жизнь, да еще тебя сейчас научила. Впрочем, тут каждый решает сам. Только знай, не родишь в этот год, выкинут вон, другую бабу приведут. А теперь ступай, умирать мне пора!

– Ты проживешь еще долго, – неожиданно кинулась на шею свекрови Анелия.

– Нет, к утру скончаюсь, – произнесла больная, – ступай себе, мне провожатые на тот свет не нужны.

Растерянная Анелия вернулась в спальню. Утром, едва стрелка будильника добежала до восьми, женщина бросилась в комнату свекрови. Мать Степана лежала на спине со спокойным, счастливым лицом, на губах играла легкая улыбка, словно женщина радовалась своей смерти.

Сыновей Анелия родила одного за другим, словно выстрелила. Счастливый дед начал воспитывать внуков в своем духе; как Анелия ни пыталась внушить мальчикам обратное, у нее ничего не вышло. Даниил получился таким же «сдвинутым», как отец и дедушка. Старик Пешков, дожив почти до ста лет, скончался, когда внуку стукнуло двадцать пять. Ирины он не увидел.

– Должно быть, бог действительно решил извести Пешковых, – грустно улыбалась Анелия. – Станешь тут верующей и начнешь доверять всяким колдунам да гадалкам. Ну посуди, Виолочка, сама.

Словно злой рок преследовал эту семью. Сыновья находили себе удивительных, самоотверженных жен, влюбленных в них до безумия. Что старуха Пешкова, что Анелия, да и Ирина была такой же. Ни одна из них не представляла себе жизни без мужа, и они были готовы на все, чтобы сохранить семью. Но мужчины неизменно оказывались бесплодными. И дело было не в наследственности, поскольку они давно уже не были одной крови. Но с ними неизменно случалась какая-нибудь беда: Степа подцепил свинку, а его «сын» Даня заработал осложнение после гриппа…

– Я очень жалела Ирину, – вздохнула Анелия. – Привыкла к ней. И потом, пойми, детка, у Даника все равно дети не получатся, хоть сто раз женись, так что я не была заинтересована в его разводе. Бог весть, кого он мог в дом привести. Какую-нибудь девчонку с бетонного завода, которая могла обмануть сына… А у нас семья интеллигентная, с традициями. И потом, люблю сама заниматься хозяйством, с новой невесткой опять же могли возникнуть проблемы…

– Но Ирина говорила, что вы поощряли роман Даниила с какой-то особой!

Анелия вздохнула:

– Мой сын был воспитан Степаном и дедом. Даня решил, что он обязательно должен иметь детей. Мне эта ситуация с девочкой Наташей крайне не нравилась. Но что я могла поделать? Ира-то не беременела. Честно говоря, совсем уж собралась подсказать ей, как поступить, а тут, бац, она и сама додумалась! Жаль только, что у мальчика мать пьянчужка!

– Извините, – пролепетала я, – другой не нашлось. Эта-то случайно попалась.

– Ничего, деточка, – отозвалась Анелия и достала еще одну банку с кремом, – надеюсь, что правильное воспитание скорректирует неблагополучную генетику. Кстати, куда ты задевала наглую алкоголичку?

– В милиции сидит, пятнадцать суток получила, это она тут посуду переколотила.

– Ага, – удовлетворенно кивнула Анелия, – так и думала.

– Вы Даниилу не расскажете?

– Конечно, нет, – ответила гостья, – я не болтлива, умею хранить чужие тайны. А ты переодень быстренько футболочку и будь в другой раз аккуратней.

– Я не изменяю мужу!!!

– Конечно, конечно, – закивала гостья, – просто решила в гостях переодеться. Что ж, так бывает! Кстати, душечка, надеюсь на твое молчание.

– Я тоже не болтлива.

– Чудесно, – пропела Анелия, – и помни, как ты относишься ко мне, так и я отнесусь к тебе.

– Не поняла!

– Если вдруг захочешь рассказать кому-нибудь о Костике, тоже не удержусь и вспомню про футболку, – мило улыбаясь, констатировала Анелия.

– Вы меня шантажируете?!

– Упаси бог, детка, просто предупреждаю, – заявила дама и продолжила: – Обязательно попробуй этот крем, просто чудо.

Ночь я провела без сна, пытаясь сообразить, как лучше поступить. Безусловно, милый господин Сироткин и есть тот самый человек, который задумал и, похоже, лично осуществил весь план. И как мне теперь действовать? Не думаю, что он пустит меня к себе в квартиру, хотя… можно попытаться. Завтра в районе полудня… Мужик, должно быть, ходит на работу, а дома сидит мама, или теща, или неработающая жена… Да, но тогда он не станет держать там Настю… А вдруг у него есть дача? Я про него вообще ничегошеньки не знаю…

До семи утра я подскакивала на постели, словно шампиньон на раскаленной сковородке. Раз пять бегала на кухню, ела бананы, пила воду, потом опрокинула в себя стопку коньяка, хватила валокординчика… Но сон не шел, и в голову лезла какая-то идиотская чепуха, ничего дельного придумать не удавалось.

Наконец где-то около семи утра приняла решение. Поеду на эту Слободскую улицу и побеседую с соседями. К Сироткину пока не пойду…

Сказано – сделано. Я слезла с кровати и, притопав на кухню, принялась рыться в кухонных шкафчиках.

– Ищешь чего? – спросила отчаянно зевающая Ирина, разводившая в бутылочке молочную смесь.

– У нас тут где-то стояла коробочка с абсолютно новым миксером, – растерянно пробормотала я, удивленно разглядывая изумительный порядок, царивший теперь на наших вечно захламленных полках. – Подарили на день рождения целых два, а мне сегодня в гости идти, хотела прихватить… Слушай, Иришка, а что случилось с нашим шкафчиком? Такой аккуратный, ничего здесь теперь найти не могу!

– Я порядок навела, – преспокойненько заявила Ирина, – у вас жуткий бардак был, отвратительный и гадкий. Все вперемешку. Ну-ка, скажи мне, не задумываясь, где хранилась соль?

– В коридоре, в хозяйственном шкафу. Там стоит железная банка с надписью «Сахар», в ней соль.

– Вот-вот, – хмыкнула Ирина, – а еще рядом в емкости «Рис» был насыпан геркулес, а в коробке, обозначенной как «Гречка», отчего-то обнаружились пуговицы. Кстати, молотый черный перец никто не держит возле ванильного сахара…

Я горестно вздохнула:

– Хочешь сказать, что…

– Именно, – хмыкнула Ирина, – потратила несколько дней и разгребла весь этот ужас. Теперь везде порядок, иди сюда!

Я покорно вышла в коридор. Ирина распахнула створки шкафа, и мой взор уперся в безукоризненно чистые полки, застеленные клеенкой в бело-красную клетку.