Дарья Донцова - Стилист для снежного человека

– Явилась!

– Привет, Заюшка, – стала я подлизываться к Ольге, – поздравляю с началом новой программы. Очень рада, что вы с коллегами отмечаете праздник у нас. Знаешь, есть такая примета, если хорошо повеселиться, потом работа без сучка и задоринки пойдет!

Неожиданно Женя захихикал и кинулся в баню, Зайка уперла руки в бока.

– Ну, судя по этой примете, наш новый проект погиб, – заорала она.

– Индюшка сгорела! – ахнула я.

– Нет, – процедила Ольга, – птица, которую я лично поставила в духовку, удалась отменно. Даже ты не сумела ее испортить!

– Я только вынимала противень, больше ничего с едой не делала.

– Это и спасло индюшку.

– Вино плохое? – пыталась я установить причину, похоже, не слишком удавшейся вечеринки.

– Выпивка чудесная, – отбрила Зайка.

– Муся, – закричала Маня из коридора, – лучше поскорей спрячься, ой!

Девочка выскочила в прихожую.

– А… а… Заинька… ты уже тут! Не убивай мусика! Кешка ведь сгонял в супермаркет и привез еды, классно вышло!

– Салатов не хватило? – изумилась я. – Их, похоже, бочку нарезали!

– Оливье! – взвилась Зайка. – Да я с тобой разговаривать не хочу!

Резко повернувшись на каблуках, Ольга унеслась в глубь дома. Из гостиной доносился громкий смех, похоже, присутствующие веселились от души.

– Чем недовольна Зайка? – повернулась я к Машке. – Я сделала все правильно, индюшку вынула!

– Птичка классно получилась, – кивнула Маня, – от нее даже костей не осталось.

– Салаты заправила перед подачей на стол, они не заветрились! Да и сладкого полно имелось, торт такой огромный на подоконнике стоял, – продолжала недоумевать я.

Маруся захохотала.

– Мусик! Что ты налила в оливье?

– Майонез.

– И где его взяла?

– Так в кладовке ведро стоит.

– Муся, ты перепутала соус со сгущенкой. Она тоже в пластиковой белой таре в чулане находится.

– Сгущенное молоко?

– Ага, – кивнула Машка, – гости, правда, почти все съели, только удивлялись, отчего салаты сладкие. А потом Зая пошла на кухню и увидела на столике ведерко со своим любимым продуктом. Крик стоял! Кешу в супермаркет за готовой хавкой отправили. Хорошо тебя дома не было, считай, повезло, вовремя смылась.

– Сгущенка, – растерянно забормотала я, – как же так! Ей-богу, это случайно вышло, совершенно не нарочно! Я схватила ведро и бегом, очень торопилась, хотела успеть к приходу гостей.

– Не опоздала, однако, – вздохнула Машка, – в особенности суперски с тортом получилось!

– Ничего я с ним не делала!

– Угу!

– Сгущенку не лила.

– Ага.

– Я его вообще не трогала!

– Ясно.

– Только полюбовалась на красоту и уехала. Честное слово! А что случилось с бисквитом?

Маня прыснула.

– Я тебе верю, ты на самом деле его и пальцем не тронула.

– Точно.

– Вот это и обозлило Зайку сильнее всего!

– Почему?

– Муся, торт следовало испечь, – еле-еле выдавила из себя девочка, пытаясь справиться с припадком смеха, – Ольга велела его в духовку сунуть. С виду-то торт съедобным казался, но его не приготовили. Зая, еле-еле пережив позор с салатами, выставила тортик, порезала его на куски, народ пошел ложками угощенье ковырять, а коржи-то сырые! Правда, к тому времени люди уже здорово наклюкались, по-моему, никто, кроме нас с Ольгой, и не заметил конфуза.

– Гости слопали сырой торт? – простонала я.

– Ага, – закивала Маня, – подчистую. Я, например, всегда считала: главное – алкоголь. После третьего бокала коньяка народ способен табуретку сгрызть.

– Ужасно! В салате сгущенка, а сладкое не готово!

– Муся, не парься.

– Надо пойти извиниться.

– Забей.

– Меня Зайка убьет!

– Не, – отмахнулась Маня, – к утру забудет, ты пока потихонечку в спальню топай, я прикрою тебя. При посторонних Заюшка разборку устраивать не станет, а там еще какая-нибудь фигня случится, и Ольга на другую неприятность переключится.

Утром и впрямь, как обещала Маня, случилась фигня. Меня схватила мигрень. Свернувшись клубочком, я лежала неподвижно, натянув на раскалывавшуюся от боли голову пуховое одеяло. Только тот, кто как я регулярно попадает в цепкие объятия болячки, поймет меня. Мигрень не имеет ничего общего с головной болью. Это ужасная вещь, которая сопровождается тошнотой, ознобом и полной невозможностью пошевелиться, потому что любое изменение позы вызывает у вас желание умереть. Появляется мигрень внезапно, в самый неподходящий момент. Вечером ложишься спать здоровой и веселой, а утром открываешь глаза и с ужасом констатируешь – вот оно, накатило. Впрочем, у мигрени есть и положительное качество: уходит она от вас так же быстро, как и приходит, исчезает, словно по мановению волшебной палочки.

Стараясь не дышать, я притихла под одеялом. Господи, как мне плохо! Бух! В голове фонтаном взвились разноцветные искры, в воздухе отвратительно завоняло французскими духами.

– Незачем постоянно прятаться словно черепаха, – долбанул по темечку резкий голос Зайки.

В лицо ударил свет, Ольга стащила с моей головы перинку.

– Тебе так плохо! – воскликнула она.

– Ужасно!

– Давай Оксану позовем.

– Нет, скоро пройдет, – простонала я.

– Лежи, лежи, – засуетилась Зайка и поцеловала меня в макушку, – я думала, ты просто спишь.

Я чуть не скончалась от запаха парфюма.

– Ольгунчик, уйди, пожалуйста.

– Уже убежала, – прошептала Зайка и унеслась, не забыв прикрыть меня снова с головой одеялом.

Потянулся бесконечный день, я несколько раз засыпала, просыпалась и опять проваливалась в сон, мигрень раскаленным прутом торчала в виске. Никакие лекарства от напасти не помогают, остается лишь терпеливо ждать, когда липкие объятия боли распадутся и отпустят Дашутку. Я опять начала дремать, но тут чья-то рука потрясла меня за плечо.

– Отстаньте, – прошептала я, – умираю.

– Дарь Иванна, – забубнила Ирка, – отзовитесь.

– Деньги в сейфе, открой и возьми сколько надо.

– Не, на хозяйство полно.

– Тогда дай умереть спокойно, – взмолилась я.

– К вам пришли, – заталдычила домработница, – гость.

– Скажи, что я заболела.

– Так я говорила, он не уходит!

Я со стоном сдернула с головы одеяло.

– Который час?

– Семь.

– Чего?

– Вечера.

– Дома есть кто?

– Собаки.

– А из людей?

– Только мы с вами.

– Выгони мужчину вон, пусть представится, оставит телефон, позвоню, когда встану.

– Он говорит, что будет ждать хоть до завтра, инвалид чертов.

Волна боли из головы стала скатываться вниз.

– Инвалид?

– Ну да! В кресле сидит и командует: «Немедленно приведите Дашу, речь идет о необычайно важном деле».

Забыв про мигрень, я вскочила с кровати, накинула халат и помчалась к лестнице, Ирка стала что-то кричать вслед, но ее слова были неразборчивы.