Дарья Донцова - Стилист для снежного человека

Я бросилась вперед и загородила уродище.

– Ваня, стой.

– Уйдите, Дарь Иванна, ее убить надо.

– Ни в коем случае.

– Она злобная.

– Вовсе нет, просто есть захотела.

– Ага, нас и сожрет.

– Иван, поставь стул, – велела я, – и немедленно иди вызывать охрану.

– Я не оставлю вас с ней, – уперся садовник.

Я посмотрела на трясущееся, закрывающее руками лысую голову существо и сказала:

– Оно нас само боится. Не надо охрану, попробую с ним договориться. Ты, Иван, выйди вон, вместе со стулом.

– Но…

– Ступай!!!

Садовник покорно вдвинулся на кухню.

Я присела около йети и четко произнесла.

– Я Даша, Даша, Даша. Имя такое. Да-ша! А как тебя зовут?

На ум неожиданно пришло воспоминание. Очень давно, уже не помню в каком таком лохматом году, мы с моим первым мужем, жадюгой Костиком, шли из гостей. Машины у нас тогда не имелось, да мы даже не мечтали о ней. Приятель, у которого провели вечер, жил в очень неудобном месте, аккурат между двумя станциями метро. Естественно, автобуса поздним вечером было не дождаться, и я предложила поймать, как тогда говорили, «левака». Костик мигом устроил скандал:

– Да он не меньше трех рублей возьмет, – орал супруг-скупердяй, – а на подземке пять копеек талончик стоит.

Я сначала пыталась вразумить жадину, говоря:

– Мороз жуткий, а у меня ботиночки из кожзама и куртенка до пояса.

Но Косте было наплевать на жену, сам-то он кутался в купленную любящей мамой длиннополую дубленку и шагал по снегу в приобретенных ею же ботинках на натуральном меху.

В конце концов я, почти насмерть замерзнув, сумела найти компромисс и предложила оригинальное решение проблемы:

– Едем только до метро.

– Ну ладно, – смилостивился Костик, – иди, лови тачку.

Довольно быстро остановился почти новенький «Запорожец». Я, тощая и маленькая, юркнула назад, Костя сел впереди и велел:

– Гони к подземке.

Но водитель протянул ему блокнот и карандаш.

– Во, – забубнил муженек, – только ты могла глухонемого поймать.

Я предпочла промолчать: ну каким образом можно, не сев в машину, узнать о том, что водитель лишен способности разговаривать?

Муж написал на листке крупными буквами: «Метро». Дядька кивнул и начал поворачивать руль, и тут Костя схватился снова за блокнот.

– Чего случилось? – удивилась я.

– Забыл указать, какая станция, – пропыхтел супружник.

– Без разницы, нам любая подойдет.

– Еще чего! – взвился мой скупердяй. – До «Новокузнецкой» ближе, следовательно, дешевле.

Накорябав на листе «Новокузнец.», он показал цидульку шоферу. Тот улыбнулся, закивал, взял у Кости блокнот, карандаш и написал «Леонид». Костя захлопал глазами, а я чуть не умерла на заднем сиденье от смеха. Глухонемой дядька решил, что пассажир хочет познакомиться с водителем. Не утерпев, я растрепала о случае приятелям, и с тех пор Костика иначе, как «Новокузнец», никто не звал.

– Да-ша, – монотонно повторяла я, – Да-ша!

Чудовище опустило руки вниз и хорошо знакомым голосом Ирки спросило:

– Он ушел?

Я взвизгнула.

– Ты кто?

– Конь в пальто, – сердито отозвалась домработница.

– Ира!

– Чего удивляетесь-то? – встала на ноги Ирка. – Чай не первый раз встретились. Надо врача звать, психопата! Ванька с ума сошел.

– Ира!!!

– Она вас съела? – всунулся в кладовую Иван.

Домработница завизжала, садовник заорал. Я набрала полную грудь воздуха и голосом профессионального преподавателя переорала присутствующих:

– Всем молчать!!!

От неожиданности парочка заткнулась.

– Иван, – сказала я, – это не снежный человек, а Ирина. Ирка, почему при виде Вани начинаешь верещать?

– Иринка, – подскочил садовник, – а чой-то она такая жуткая?

– Испугалась очень, – ответила Ирка, – ты сначала заорал, а потом на меня со стулом попер.

– Любой заволнуется, на такую морду глядючи, – справедливо сообщил Иван.

– Ира, – строго велела я, – немедленно объяснись. Где твои волосы? Отчего ты лысая?

Домработница постучала пальцем по своей макушке.

– Там они, под лечебной шапочкой! Ща все расскажу, только пусть долдон уйдет.

– Ваня, – приказала я, – ступай наведи порядок в гараже!

– Ага, – кивнул тот и испарился.

– Так в чем дело? – повернулась я к Ирке. – А ну, выходи в кухню.

В чулане у нас горит экономичная маленькая лампочка, да и к чему яркий свет там, где на полках лежат продукты. А вот на кухне сияет люстра, и как только Ирина оказалась у мойки, сразу стало понятно, что на ней надето нечто вроде длинной кофты из меха, ноги домработницы втиснуты в кирзовые сапоги, а на руках резиновые перчатки.

– Вчера, – заныла Ирка, – Светлана мне кой-чего из новых образцов дала. Они еще в производство не запущены, но очень скоро появятся на прилавках. Вот масло облепихи, оно для тех, у кого волос редеет. Наносите и рассекаете часок. Потом пряди моете специальным шампунем, и готово! Красота невероятная, кудри вьются, блестят. А я еще на голову шапочку для плавания надела, для усиления эффекта.

– Хорошо, – кивнула я, – а лицо отчего зеленое?

– Так я маску нанесла, тоже экспериментальную, – затараторила Ирка, – питает, разглаживает морщины.

– Ясно! Теперь разберемся с ногами. Какого черта ты нацепила кирзачи? Где отрыла их? Или тоже Светка подарила, а?

Ира смущенно захихикала.

– Понимаете…

– Говори.

– Ну…

– Сделай одолжение, поторопись.

– У меня ноги шибко волосатые, – покраснев, призналась Ирка, – чего не пробовала – не берет. А у Светланы как раз на апробации крем, делают его из абрикосовых косточек, очень просто действует, намазал, полчаса походил, и кожа гладенькая!

– Сапоги при чем?

– А я когда крем намазывала, – пояснила Ира, – то о стул ногой задену, то о стол, ну и нацепила сапожонки, чтобы…

– Поглупей ничего придумать не сумела? – воскликнула я.

– И чего? – не сдалась Ирина. – Все равно без дела валялись, неизвестно кто их под лестницу сунул. Давно руки чесались кирзачи выбросить, но, видно, не зря умные люди говорят: «В хозяйстве любая мелочь сгодится».

– А перчатки на лапы ты натянула, потому что все та же Светка дала тебе средство для рук?

– Точно, из касторки, – кивнула Ирка.

– И почему ты в подобном виде в чулане сидела? Отчего не в ванной решила время провести?

– Катерина-то уехала, я надумала сама вам борщик сварить, – принялась оправдываться Ира, – воскресенье на дворе, я и не предполагала, что кто-нибудь раньше полудня из комнат вылезет. Что время зря терять, ловко ведь и супешник сгоношить, и красивой за то же время стать. Люди в доме дрыхнут, кому я помешаю? А тут Ванька, урод! Не спится ему!

– Осталось выяснить крохотную детальку, – ехидно прищурилась я, – по какой причине ты рассекаешь в шубе, сделанной из меха не известного науке животного.