Дарья Донцова - Спят усталые игрушки

– Ухожу.

Жена спросонья не поняла, что случилось. Жора работал бухгалтером в крупной фирме, на службе случались авралы, и мужик иногда просиживал до утра у компьютера.

– Опять в документах ошибка? – зевая, поинтересовалась Лиля. – Ты бы намекнул хозяину о прибавке к зарплате.

Но муженек молча открыл шкаф, вытащил чемодан и принялся кидать туда носки, трусы и рубашки. Тут до Лилечки дошло, что дело нечисто, а супруг повторил:

– Ухожу к другой.

Но в этот день ему не удалось покинуть дом. Жена встала на пороге и потребовала объяснений.

– Мы прожили много лет, – вспоминала Лиля, – поженились совсем молодыми, мне еще восемнадцати не исполнилось, пришлось разрешение от родителей брать. Много чего за эти годы было, пару раз без меня отдыхать в Сочи ездил, ну сами понимаете. Детей не завели, беречь нажитое не для кого, все на себя тратили. Вот так! И, главное, ничто не предвещало разрыва. Планы строили, отнесли документы в посольство, я еврейка, хотели эмигрировать в Израиль, там у меня дядя…

Целую ночь они выясняли отношения. Рощин высказал жене целый букет претензий. Лиля рыдала в голос. Из совсем недавно ласкового и преданного мужика полился поток гадостей.

– Ты отвратительная хозяйка, – кричал Жора, – ни разу за годы брака не попробовал нормальной жареной картошки.

Лиля действительно готовила любимое блюдо мужа под крышкой. Прочитала как-то раз в журнале «Здоровье», что хрустящая корочка содержит канцерогены, и испугалась. Муж с удовольствием ел тушеную «поджарку». Теперь же выяснилось, что мучился.

– А рубашки! – потрясал руками Жора. – Катастрофа! Никогда не погладишь по-человечески. По углам пыль мотается, занавески годами не стираешь!

– Так снимать тяжело портьеры, – отбивалась Лиля, – а тебя не допросишься, вечно занят, вон кран в ванной течет, бачок в унитазе шумит и дверь в большую комнату не захлопывается.

– Дверь не захлопывается! – неожиданно зло передразнил супруг. – И как это другие бабы одни живут! Вот Мила: совсем без мужика, а в доме полный порядок – ничего не течет, не шумит и все захлопывается. Да и картошка человеческая, а не размазня на сковородке…

– Так ее Людмилой зовут, – уточнила Лиля, – ну-ну. Совсем, видать, ты оголодал, из-за картошки родную жену бросаешь!

– Да картошка двадцатое дело, – отмахнулся супруг и примолк.

– А первое что? – поинтересовалась жена.

Жора молчал.

– Конечно, постель, – усмехнулась Лиля, – кобелина ты, кобелина…

– Нет, драгоценная моя, – вызверился интеллигентный бухгалтер, – это ты деревяшка тухлая. Сколько раз мы с тобой вместе оказываемся? От силы вечерок в месяц любовным делам посвящаем. А мне, между прочим, не так много лет, думаешь, подобный ритм молодого мужика устраивает?

Лиля примолкла. Муж и раньше предъявлял требования, настаивая на более частых интимных контактах. Но жене достался от рождения вялый темперамент. По молодым годам она еще шевелилась, а после перестала, используя бесконечные отговорки – то голова болит, то месячные не вовремя пришли, то просто устала…

И вот сейчас муж, раздувая ноздри, гневно выкрикивал:

– Отчего уставала? Детей нет, работаешь через пень-колоду, спишь по двенадцать часов, ешь от пуза, три месяца на даче сидишь… Да другие бабы и половины такого счастья не видят – принесутся в семь со службы, уроки у детей проверять кидаются, потом к плите, а ночью мужа обслуживают. Не все, знаешь ли, как я, онанизмом занимаются, другим наплевать на женские проблемы – навалятся и свое получат!

– Ну и ступай отсюда, – заорала Лиля, вышвыривая собранный мужем саквояж на лестничную клетку, – катись к своим сексуальным.

– Дурой была, дурой и останешься, – подвел черту Жора.

Лиля, кипя от негодования, переколотила все чашки и позвонила любимой подруге.

– Не дергайся, – успокоила ее та, – все они из себя секс-символов делают. Посуди сама, небось он чаще, чем раз в неделю, не может. Скоро вернется: либо сам убежит, либо баба его выставит, сучка проклятущая.

Так и вышло. Спустя месяц, потерянный и какой-то пришибленный, Жора позвонил в дверь. Лиля обрадовалась, но виду не подала и холодно поинтересовалась:

– Что-нибудь забыл?

Муж сел в прихожей на стул и горько заплакал. Жена моментально засуетилась, забыв про обиды. Потекла прежняя жизнь. Жора ничего не рассказывал, но по обрывкам фраз Лиля поняла – любовница послала ее мужа ко всем чертям. Жора стал жить теперь как робот: ел, пил, спал, ходил на работу – все делал механически, с каменным лицом. В конце концов Лиле стало не по себе, и она решила поговорить с Людмилой. Она знала, что та работает в стоматологической клинике.

Выбрав день, Лиля записалась к доктору Шабановой на прием последней, в девятнадцать часов. Она сидела одна в коридоре, когда Мила крикнула:

– Следующий.

Пристроившись в кресле, Лиля оглядела соперницу и невольно вздохнула. Проклятая разлучница обладала всеми отсутствующими у законной жены качествами: красотой, уверенностью и неприкрытой сексуальностью. Разговор вышел тягостный. С нахальной ухмылкой Людмила выслушала Лилю и спросила:

– Не пойму, чего вы от меня хотите?

– Сама не знаю, – искренне ответила Лиля. – Жору жалко, страдает очень. Раз уж так получилось, забирайте его насовсем, развод дам. Только квартиру мне оставьте, у вас ведь своя есть, а машину и дачу отдам, мне без надобности.

– Успокойся, – остановила ее Мила, перебирая свои страшные стоматологические инструменты, – скоро его тоска пройдет, надоел он мне, а без машины и дачи тоже обойдусь. Во всяком случае, я из-за этого добра с противным мне мужиком связываться не стану.

В этот момент в кабинет вошел молодой парень с букетом цветов.

– Ты еще не освободилась?

– Сейчас, Костик, – ответила Мила.

Юноша безропотно вышел.

Из души Лили поднялось что-то черное. Больше всего это напоминало чувства свекрови, узнавшей об измене невестки.

– Новенького подцепила, – выпалила женщина и припечатала: – Сука течная.

Все так же нехорошо усмехаясь, Мила нажала ногой на педаль, и кресло моментально превратилось в кровать. Сверху закачалась какая-то штука, издававшая визг. Мила поднесла бешено вращающийся диск прямо к лицу окаменевшей от ужаса бабы и тихо произнесла:

– Никому не позволю меня оскорблять. Сейчас без носа оставлю!

Лиля в ужасе зажмурилась. Кресло снова собралось. Людмила закурила и заявила:

– Иди отсюда, пока жива. Да знай, твой муженек у меня в руках, что захочу, то с ним и сделаю, поняла?

На мягких ногах Лиля выпала на улицу. Ей даже в голову не могло прийти, что на свете существуют подобные стервы. Мужу она, естественно, ничего не рассказала.

Через месяц Жора вдруг ожил. Людмила снова закрутила с ним роман, потом бросила. Словом, играла, как кошка с мышью. Лиля молчала, только вздыхала, глядя на бледнеющего мужа. Именно в эти дни женщина поняла, как ей дорог муж, он превратился в ее ребенка – большого, но глупого, потерявшего голову. Да и сам Жора резко переменился, больше не нападал на жену. Чтобы чаще видеть Людмилу, Георгий начал ходить в клинику лечить зубы. Возвращаясь домой, жаловался супруге: