Дарья Донцова - Обед у людоеда

Дубовский в момент раскрутил дело. Это оказалось проще, чем отнять у младенца погремушку. Бездомные, ошивавшиеся на Киевском вокзале, припомнили красивую рослую девушку и сообщили, что она ушла с приятной молодой женщиной к стоянке такси. Был найдет и таксист, доставивший парочку в гостиницу «Морская». Узнав о пожаре, Леня присвистнул, но Воротниковым ничего говорить не стал.

Сейчас, лучезарно улыбаясь, он пояснил мне:

– Любку все равно было не вернуть. Да и, честно говоря, всем от ее кончины только лучше стало. Родители вздохнули свободно, да и сама она отмучилась. Пожалел я Зинаиду, не стал ничего предпринимать, а отцу с матерью сообщил, что Любка села на вокзале с компанией бичей в товарняк и отбыла в неизвестном направлении. Через пару лет ее официально признали умершей. Вот с тех далеких времен мы и дружим с Зинкой.

Я подавила смешок. Хороша дружба! Интересно, сколько денег отстегнула тебе бедная Иванова, чтобы заткнуть ему глотку?

– Зина абсолютно не способна на убийство, – спокойно пояснил Леня. – Не скрою, когда Жанка начала ее шантажировать, Зюка в полной прострации прибежала ко мне с вопросом – что делать?

Леня, недолго думая, предложил:

– Есть парочка надежных парней.

– Ни в коем случае, – испугалась Зюка.

– Ты не так поняла, – пояснил Дубовский, – никто не собирается убивать Малышеву. Ну, поговорят с девчонкой в уголке, объяснят ошибки!

– Нет, нет, нет, – махала руками Зюка, – черт с ней, буду хвалить жуткие картины, в конце концов, мне все равно, она ведь только славы хочет, медных труб, ну и пусть получит. Пойми, я не смогу жить, если узнаю, что из-за меня покалечили человека.

Леня пожал плечами:

– Была бы честь предложена.

Зинка принялась регулярно петь осанну Малышевой, а Леня, чтобы помочь подруге, даже выставил отвратительные пейзажи у себя в галерее. Очевидно, и у подлецов случаются альтруистские порывы.

– Уж поверь мне, – втолковывал Дубовский, – Зюка тут ни при чем.

– Тогда кто, может, ты? – в упор спросила я.

Леня радостно заржал:

– Пупсик мой, птичка шизокрылая, ну зачем бы мне, человеку с деньгами и положением, травить Жанку?

– Малышева вела дневник, где были записаны чужие тайны, вдруг там и про тебя что нашлось?

Дубовский заулыбался еще шире:

– Кисонька, да я весь на виду, честный администратор. Спроси у любого художника, взял ли хоть копейку себе в карман. Бутылки коньяка, естественно, не в счет, их все несут, вон, полный шкаф стоит…

– Это сейчас ты «рафинированный интеллигент», – не утерпела я, – только в бытность сотрудником легавки не слишком-то соблюдал закон!

– Ну, милая, – спокойно увещевал меня Леня, – пойми, я же был профессионалом на том поле. Ну прикинь на минуту, что я и впрямь решил бы избавиться от Малышевой, неужели стал бы действовать таким топорным способом? Травить девчонку, как таракана, да еще в своем присутствии, да еще ядом, который моментально вычисляется даже без лаборатории. Достаточно понюхать лицо – и все понятно! Нет, дорогуша, я же все-таки не клинический идиот!

– Ну а как бы ты действовал, интересно знать?

Леня с жалостью глянул на меня:

– Деточка, в нашем мире существуют потрясающие профессионалы. Никто даже ничего и не заподозрит! Ну, схватилась глупая женщина мокрыми руками за фен или мыла окна, дурочка, босиком, да мало ли несчастных случаев приключается… А в Жанниной смерти виноват дилетант, тут действовал любитель, начитавшийся детективов, уж поверь моему опыту!

Я молчала, переваривая информацию.

– И потом, крошка, сдается мне, что несчастного Гребнева отправил в мир иной тот же человек, только я никак не пойму за что, связи между двумя убийствами не вижу.

– Связь не видишь, а думаешь, что преступник один и тот же, – фыркнула я.

– Нюх у меня, Лампа, на такие вещи, – задумчиво сказал Леня, – знаешь, иногда все улики против, а сердце подсказывает – виноват! Начнешь мотать – и точно! Ну, чутье у меня на преступника, как у спаниеля на утку, хотя ты в это, конечно, не поверишь!

Я молча разглядывала всевозможные штучки, украшавшие стол Дубовского: пара фигурок из нефрита, цепочка из блестящего металла, несколько игральных костей и причудливой формы пузырек, похожий на усеченную пирамиду. Отчего же, я поверю в интуицию бывшего милиционера. Володя Костин частенько рассказывал, что и с ним это бывает.

– Знаешь, Лампуша, – откровенничал майор, – сам не пойму, откуда что берется. Ну иногда входит человек в кабинет. Вызвали его как свидетеля, чист, словно слеза младенца, следствию помогает, искренний такой, надо бы от души поблагодарить, гражданин времени не пожалел, пришел, а у меня в мозгах словно свет зажигается: стоп, вот он, голубчик! Ну почему такое происходит, может, я экстрасенс?

И вот теперь те же слова произносит Дубовский…

– Ну и что подсказывает тебе чутье? – поинтересовалась я.

– Знаешь, – протянул Леня, – честно говоря, мне кажется – ее вообще не должны были убить, ну никому она не мешала…

– Однако убили, – вздохнула я, – вот бы дневничок Малышевой отыскать… Интересно, у кого из подружек она его спрятала? И спросить-то не у кого, Никита покойник… Может, Валерия знает?

Дубовский пожал плечами:

– Вполне вероятно, что тетрадочка просто лежит дома, на письменном столе…

– Но она сказала Зюке, что…

– Да слышал я, – отмахнулся Леня, – для красного словца ляпнула. В квартире документик!

– Ну с чего ты взял?

Бывший милиционер ухмыльнулся:

– Сколько времени со дня смерти Жанки прошло? Больше двух недель? Что же подружка верная не объявилась и бумажки не приволокла?

Я тяжело вздохнула.

– То-то и оно, – резюмировал Дубовский, – тоскует дневничок в квартире Малышевых.

– Как же мне туда попасть? – пробормотала я.

Леня с откровенной издевкой засмеялся.

– Голубушка, что за несвойственные тебе колебания? Бери гитару – и вперед.

– Зачем мне музыка? – удивилась я. – И потом, гитара, конечно, тоже, как и арфа, струнный инструмент, но я совершенно не умею на ней играть…

– Гитара – это отмычка, – пояснил Дубовский.

– Но это же незаконно!

– Ну, е-мое, – буркнул Леня, – ты всегда законы соблюдаешь, улицу только на зеленый переходишь? Впрочем, попроси о помощи господина Гвоздя, думается, он тебе не откажет!

Остаток дня я безуспешно пыталась соединиться с Родионом. «Абонент отключен или временно недоступен, попробуйте позвонить позднее», – талдычил вежливый женский голос. Призванная на помощь Ирина заявила:

– Небось забыл аппарат зарядить, такое с ним бывает. В баню поехал или еще куда с друзьями. Утром спохватится, не волнуйся, Лампа.

Делать нечего, пришлось пить чай, краем уха слушая перебранку между Лизой и Кирюшкой, кому достанется горбушка от «Бородинского». Когда ссора достигла накала и в ход пошли непарламентские выражения, я не выдержала: