Дарья Донцова - Но-шпа на троих

– Да хоть прямо сейчас.

– Удобно ли? – усомнилась я.

– Чего уж там, – вздохнула Лариса, – теперь все равно.

Быстренько умывшись, я отправилась по знакомому адресу. В конце концов, без туши и губной помады я похожа на кролика, подцепившего насморк. Раисе надоедать не стану, просто схвачу косметичку, и привет.

Дверь мне открыла страшно худая, если не сказать тощая, тетка.

– Я только что звонила вам.

Она кивнула и показала на столик у зеркала:

– Ваше?

Я увидела мешочек и радостно воскликнула:

– Спасибо!

– Не за что, берите.

Было неудобно просто повернуться и уйти, еще неприличней показалось мне проверить содержимое косметички. Поколебавшись секунду, я спросила:

– Как Рая себя чувствует? Отошла уже?

Тетка отшатнулась:

– Вы не знаете?

Я испугалась:

– Что случилось?

Баба попятилась:

– Рая того, умерла!

Я машинально села на стул в прихожей:

– Боже, когда?

– Врач сказал в ночь с понедельника на вторник.

– Не может быть! Я привезла ее домой совершенно здоровой, в нормальном расположении духа… Вы ничего не путаете? Вы кто вообще?

– Лариса, – тихо представилась женщина, – подруга Раи, мы вместе работаем в одной бригаде. У нее муж погиб, в автокатастрофе, знаете?

– Да.

– Вот она и покончила с собой.

Я вскочила со стула.

– Что? Как?

– Отравилась, – мрачно пояснила Лариса, – таблетками снотворными, развела их чаем и выпила, совсем немного, штук десять. Лучше бы сотню слопала!

– Почему? – от неожиданности спросила я.

– Так врач сказал, – пробормотала Лариса, – оказывается, если человек не весь пузырек опустошил, шансов нет, а коли штук пятьдесят капсул в себя запихал, его тошнить начинает. Многие так живы остались.

Я растерянно теребила край куртки, висевшей на вешалке.

– Но Раиса вовсе не собиралась умирать!

Лариса развела руками:

– Анька тоже так посчитала, поэтому ее оставила, теперь убивается, ревмя ревет. Не позавидуешь ей, бросила Райку одну, а та вон чего учудила!

– Кто такая Аня?

– Соседка ее, выше живет, в такой же квартире.

Прижимая к себе косметичку, я побежала вверх по лестнице, совсем забыв про лифт, и сразу узнала женщину, распахнувшую дверь. Толстая блондинка, которая пришла мне на смену в квартиру Раи. Аня тоже вспомнила меня.

– Добрый день, – мрачно сказала она, – если пришла орать, то лучше не начинай! Я ни в чем не виновата!

– У меня и в мыслях нет вас обвинять, просто объясните, что случилось.

Аня вытащила сигареты, вышла на лестницу, села на ступеньку и с чувством произнесла:

– Ну, дела! Не знаю, с чего и начать!

– Ты по порядку.

– Ну мы дружили много лет, по-соседски! Знаешь, чай одолжить, сахар, рублишек до получки перехватить, иногда по вечерам на мужиков друг другу жаловались, они у нас квасят в темную голову.

Я терпеливо ждала, пока она доберется до сути дела. Услыхав просьбу Раи прийти, Аня поспешила на зов не сразу. Она не предполагала, что у соседки случилось нечто экстраординарное, подумала, что Раисе охота чаю попить в компании, поэтому сначала дожарила котлеты, днем-то времени нет готовить, на работу ходить надо.

Известие о смерти Виктора Аню не обрадовало, но и не удивило. Чего-то подобного она ожидала, видела не раз, как Каретников, покачиваясь, лезет за руль. Аня принялась было утешать Раису, но уже через короткое время поняла: соседка не слишком печалится. Рая откровенно заявила Ане:

– Конечно, Витьку жалко, только у меня камень с шеи свалился. Они мне с Павлом хуже горькой редьки надоели. Все, теперь стану жить спокойно, может, даже ремонт затею. Витька-то, ирод, все пропивал!

Поняв, что соседка не собирается биться в истерике, Аня решила идти домой. Она пообещала ей помочь готовить на поминках и убежала.

Утром Аня, решив уточнить день похорон Виктора, принялась звонить Раисе, но трубку никто не снимал. Ничего странного в этом не было, Раиса вполне могла отправиться на работу или в магазин, но в душе Ани отчего-то появилось неприятное чувство тревоги, и она спустилась вниз.

Дверь квартиры Раисы украшал лист бумаги с косо нацарапанными словами «Входите, открыто». Разволновавшись еще больше, Аня влетела внутрь и нашла Раису в спальне. Сначала ей показалось, что соседка мирно спит, но потом она увидела открытые глаза, заострившийся нос, отвисшую челюсть и завизжала так, что мигом сбежались все обитатели этой лестничной площадки.

Раиса тщательно подготовилась к отходу на тот свет, на тумбочке у кровати она положила документы и записку.

– И что в ней было? – воскликнула я.

– Ну… типа, в моей смерти прошу никого не винить, не могу жить без Виктора, как-то так…

– Как странно, – пробормотала я, – Раиса-то не слишком переживала, узнав о смерти супруга.

– Мне тоже так показалось, – подтвердила Аня, – поэтому я и ушла спокойно, неужто бы кинула ее одну?

– Вы сказали милиционерам о своих мыслях?

Аня кивнула.

– А они как отреагировали?

Женщина пожала плечами:

– Врач при них был, правда, без халата, такой, с чемоданчиком и в резиновых перчатках, он тело осматривал, сначала про таблетки сказал, а потом заявил: «Человеческая психика дело тонкое, с виду женщина казалась спокойной, а внутри все кипело. Дождалась, пока рядом никого не стало, и решилась на суицид. Что ж вы ее одну бросили, а еще подруга!» Выходит, я самая виноватая получаюсь!

И Анечка тихо зашмыгала носом.

– Глупости, – попыталась я утешить ее, – коли человек всерьез задумал покончить с собой, его ничто не остановит, стереги его денно и ночно, глаз не спускай, только он обязательно изыщет возможность. Отойдете в туалет или заснете, а он к окну. Отговорить от суицида очень тяжело, просто, к счастью, большинство из тех, кто кричит: «Все, лезу в петлю», на самом деле и не собираются этого делать. Это либо шантаж, либо просто одноразовый всплеск чувств. Вы ни в чем не виноваты, Рая сама приняла такое решение.

Аня кивнула:

– Да, только все равно странно!

– Чужая душа потемки, – старательно утешала я женщину.

Аня глубоко вздохнула:

– Ну кто бы мог подумать, что она так переживает! Неужели столь искусно притворялась, когда Витьку и Павлика костерила?

Услыхав второй раз незнакомое имя, я насторожилась:

– Кто такой Павел?

Аня отмахнулась:

– Горе-злосчастье! Витькин двоюродный брат. Не поверите, он писатель!

– Да? – удивилась я. – Здорово!

– Ужасно, – возразила Аня, – спился совершенно, а ведь был приличным человеком, книгу написал, не помню как называется, сильно умную, читать тяжело, я не осилила, мне Витька подарил, еще давно, хотите покажу?

– С удовольствием посмотрю, – кивнула я из чистой вежливости.

– Что же мы на лестнице стоим? – спохватилась Аня. – Идите на кухню.