Дарья Донцова - Но-шпа на троих

В моей машине было установлено взрывное устройство, сработавшее, когда я стала опускать стекло. Небось «адская машинка» лежала на заднем сиденье, и сейчас из моего развороченного затылка вытекает кровь. Впрочем, нет, она жидкая, а под пальцами нечто желеобразное. Мозг! О господи! Но мне же совсем не больно!

Несколько минут я просидела, боясь пошевелиться. Потом кое-как сгребла в кучу остатки разума и принялась уговаривать себя.

Спокойно, Лампуша, не теряй самообладания. Ничего жуткого пока не произошло. Подумаешь, дырка в голове, тебе ее заделают, поставят симпатичную железную пластинку, и станешь как новенькая! Глаза у тебя видят, ноги шевелятся… Интересно, почему все-таки мне совсем не больно? Так Катя же в свое время рассказывала, что наш мозг вроде не имеет болевых рецепторов, или я ошибаюсь?

Теплая масса стала медленно перемещаться на спину. Так, нужно немедленно принимать меры, иначе весь мозг вытечет, и что тогда со мной будет, а? Хоть Вовка и уверяет, что я совсем не пользуюсь серым веществом, но ведь это неправда.

– Вам плохо? – раздался участливый голос.

Я скосила глаза и увидела девочку в красной футболке с лотком кока-колы, висящем на ремне.

– Стою тут, – продолжала продавщица, – гляжу, вы так странно сидите, уже давно, может, вам помочь чем?

В душе поднялось ликование. Так, слышу я тоже хорошо, теперь, главное, не опустить руки, чтобы удержать в черепной коробке содержимое. Я уперла локти в спинку кресла, теперь смогу продержаться очень долго. Интересно, если сейчас все же мозг просочится на пол, медицина способна отмыть его и запихнуть на прежнее место? Надеюсь, что да. Современные хирурги запросто пришивают руки, ноги…

– Вы немая? – участливо наклонилась к окну девушка.

– Нет! – воскликнула я. – Ура! Я могу говорить! Господи, какое счастье! Жить без голоса ужасная катастрофа.

Девочка вздрогнула:

– Вы только сейчас это поняли?

– Кисонька, – попросила я, – глянь, что у меня с затылком?

Девочка прищурилась.

– Ну… не пойму… чем-то вы перемазались! Такая штука, серо-желтая течет… дайте-ка…

– Ой, не приближайся!

Торговка водой отшатнулась.

– Сделай одолжение, помоги, – взмолилась я.

– Да, конечно, – кивнула девушка.

– Видишь мою сумочку? Вынь оттуда мобильный, нажми на кнопку с цифрой 3 и держи пару секунд. Телефон сам соединит тебя с человеком по имени Владимир Костин. Скажешь ему: «Лампа сидит в машине возле новой клинической больницы. На нее было совершено покушение, разбита голова. Поторопись, иначе у меня весь мозг вытечет, он уже на шее».

Девушка вздрогнула, потом, сильно побледнев, обошла автомобиль, открыла правую переднюю дверь и выполнила мою просьбу. Сунув сотовый на место, она пробормотала:

– Может, лучше «Скорую» вызвать и милицию?

– Не волнуйся, – успокоила ее я, – сейчас тут все окажутся, минут через пять-шесть.

Хорошо, что я догадалась локтями в спинку упереться, теперь руки не устанут.

– Давайте я пока в аптеку сгоняю, за анальгином, – прошептала продавщица.

– Не надо.

– Вам не больно?

– Абсолютно. В мозгу болеть нечему.

– Я бы со страха умерла, – пролепетала девочка. – Ну чем же вам помочь, а? Ума не приложу.

– Не дергайся, включи музыку, веселей станет.

– Нет, – окончательно перепугалась она, – вдруг еще что-нибудь взорвется! Лучше так сидеть.

Вдали послышался вой сирен, и через мгновение около меня притормозила целая кавалькада. «Скорая помощь», бело-синие «Жигули» с надписью «ДПС», еще одна милицейская машина, украшенная буквами «ПМГ», два мотоциклиста и черная «Волга» без всяких опознавательных знаков. Так, понятно. Вовка из центра города сюда за считаные минуты никак не мог добраться, но он поднял в ружье всех, кто оказался поблизости.

Из «Волги», словно на реактивной тяге, вылетел парень и бросился ко мне:

– Вы Евлампия, сестра Вовки Костина?

– Ага.

– Врача, живо.

Две тетки подскочили к моей машине. Одна влезла в салон, вторая осталась снаружи. Я сидела очень ровно, боясь пошевелить затекшей шеей. На улице тем временем начали разворачиваться события. Несколько парней быстро оградили место происшествия бело-красной лентой, откуда ни возьмись появился мужик с двортерьером. Собака принялась деловито обнюхивать мою машину. Из «Волги» вылезли еще трое человек. Один нес железный чемоданчик, второй натягивал на ходу резиновые хирургические перчатки. Словно из воздуха на доселе пустынной улице материализовались прохожие. Люди столпились у оградительной ленты и принялись бурно обсуждать увиденное:

– Сбили кого? Вон ГАИ стоит!

– Не, рулеткой не меряют.

– Пьяную поймали.

– Собака-то взрывчатку ищет.

– Вау, ментов сколько! Камикадзе арестовали с поясом шахида. Во, гляньте!

– Это же баба!

– Так они самые злые и есть. Бабы жуткие террористки.

– Вон она, глядите, сидит!

– Машина-то больно паршивая!

– Специально берут металлолом. С одной стороны, ее не жаль, с другой – внимания не привлечет! Ну кому такая дрянь интересна.

Я возмутилась до глубины души. Мои «Жигули» почти новые! И потом, почему наши люди такие злые! Нет бы предположить, что водителю стало плохо с сердцем. А то сразу: террористка, шахидка, смертница…

– Да не, – бурлили зрители, – пьяная просто, в драбадан.

Еще лучше! Теперь меня приняли за алкоголичку!

– Аня, – неожиданно крикнула врачиха, осматривая мою голову, – ну-ка глянь!

Вторая докторица, сопя, полезла в салон.

– Ничего себе, – просипела она, – ну и ну.

Я перепугалась окончательно.

– Кому рассказать, не поверят, – продолжала Аня. – Эй, ребята, смотрите!

Мужчины в резиновых перчатках влезли в машину:

– Дайте-ка! Это чего?

– Того, – отрезала Аня, – видишь, на заднем сиденье валяется.

Послышалось шуршание.

– Ну, блин, – протянул мужик, – ваще, конечно! И что только не случается!

Я пыталась понять, о чем идет речь.

– Так нам ее забирать? – поинтересовалась Аня.

– А смысл? – ответил мужчина. – Я его не вижу.

Я похолодела. Так, дело настолько плохо, что медицина решила меня не госпитализировать. Оно и понятно, никому неохота портить отчетность. Небось будут ждать, пока скончаюсь тут, хорошо, хоть не пристрелили. Нет, где же Вовка? В его присутствии все мигом уладится. Но какие негодяи! Врачи обязаны бороться за жизнь больного до конца.

Тут я с облегчением уловила вой сирены. В конце улицы появился несущийся с невероятной скоростью бело-синий автомобиль, на его крыше бешено вращалась мигалка. Подлетев к месту происшествия, он начал притормаживать. Передняя дверь распахнулась, наружу выскочил Вовка.

– Она жива? – заорал он.

Мужик в резиновых перчатках вылез из моих «Жигулей»: