Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки

– Не узнал? Даша Васильева. Скажи, Таня…

– Жива, – перебил меня Медведев, – в сознание пока не приходит.

– А что врачи говорят?

– Ничего конкретного, – вздохнул он, – состояние стабильно тяжелое, мол, скажите спасибо, что нет отрицательной динамики, надо ждать, мы делаем все необходимое, ну и так далее.

– Сообщи мне, когда Таня очнется!

– Непременно, – ответил Михаил и, забыв попрощаться, отсоединился.

Я покачала головой и набрала тот же номер. Встречаются люди, которые не думают о собеседнике, ты еще не успел задать все вопросы, а твой звонок уже «сбросили».

На этот раз Миша не спешил к телефону, я, терпеливо слушая гудки, взяла из вазочки овсяное печенье, засунула в рот, и тут Медведев заорал:

– Говорите!

Я попыталась проглотить печенье, но ничего, кроме «кха, кха, кха», произнести не сумела.

– Отстань! – завопил Миша. – Шантажистка, б…! Тебе сообщили неправду. Имей в виду, меня на понт не взять! Знает она все!

– Миша, извини, – я наконец проглотила комок, – я хотела спросить…

– Ты кто? – по-прежнему зло гаркнул Медведев.

– Даша Васильева.

– Что у тебя с голосом?

– Прости, я печеньем подавилась! Как Настя? Освоилась дома?

В трубке повисло молчание, потом Михаил ледяным тоном ответил:

– Сказал же, нормально все у нас!

– А кто тебя шантажирует? – выпалила я. – На кого ты сердишься? С кем меня перепутал?

– Так, рабочий момент, – обтекаемо ответил приятель, – в бизнесе вечная круговерть! Все! Я занят! Дел по горло! В больницу надо успеть, потом совещание, недосуг мне трепаться! Вечером покалякаем, но не сегодня, а через недельку! Чао!

Из трубки понеслись гудки. Я допила кофе и набрала номер Елены Сергеевны, в голове у меня начала смутно оформляться некая мысль, поэтому, прикрыв мембрану носовым платком, я сказала:

– Госпожа Кругликова?

– Да, – испуганно ответила Елена Сергеевна.

– Я все знаю!

Старуха издала стон.

– Опять вы!

Я испытала прилив радости, иду по верному пути. Все-таки женская интуиция великое дело, я сразу поняла, что Миша стал жертвой шантажа, и подумала: навряд ли это связано с его работой. Нервная реакция Медведева говорит о том, что вымогатель беседует с ним не первый раз. У Михаила, богатого бизнесмена, есть служба безопасности, почему он не приказал сотрудникам начать охоту на шантажиста? Да очень просто. Миша скрывает некую тайну, о которой он не намерен распространяться. И я знаю, о чем идет речь! Кто-то узнал, что Лариса Кругликова жива и находится в Фолпине много лет. Медведев обманщик, он незаконным путем раздобыл свидетельство о смерти жены и пошел в загс с Татьяной. Вот только регистрация брака фикция, на самом деле Михаил до сих пор муж Кругликовой, а Таня ему формально никто, ведь он не разведен с Ларисой. Михаил двоеженец, а Таня его любовница. Ну а теперь вспомним, что Миша, как большинство богатых людей, пресытился бизнесом и собрался стать депутатом. Представьте радость журналистов, которые, начнут строчить статьи под заголовками типа: «Кандидат лжет» или «Скандал в неблагородном семействе».

Но если некто знает про Ларису Кругликову, он, вероятно, захочет запугать и Елену Сергеевну. Конечно, никакого публичного разоблачения тут не затеять, но со старухи можно получить нехилую сумму, пенсионерку обеспечивает тот же Михаил.

– Что вы хотите? – лепетала тем временем Кругликова. – Зачем меня тираните?

– Сама знаешь, – обтекаемо ответила я.

– Я не виновата!

– Неправда.

– Я в тот день сидела дома!

– Неправда!

– Ну… перепутала дату… бывает! Но я его не убивала!

– Неправда! – упорно твердила я, ничего не понимая.

– Клянусь своей жизнью!

– Лжете.

– Когда я к нему подошла, он уже умер! Честное слово, поверьте, – заплакала Елена Сергеевна, – это случайность! Она там лежала! Руки в крови, рядом палка, железная! А он уже умер! Это не я! Не я! Ей-богу!

– Неправда!

– Послушайте, – зашептала старуха, – будьте милосердны и скажите, наконец, чего вы хотите? Звоните каждый день, пугаете, я на грани самоубийства, больше так не могу, я сейчас выпрыгну из окна! Вы превратили мою жизнь в ад! В ад! В ад!!!

– Давайте встретимся, – предложила я.

– Возьмете деньги и отстанете от меня? Говорите, сколько! – обрадовалась Елена Сергеевна.

– В восемь вечера, – ответила я, – в кафе в магазине ЦУМ. Надеюсь, знаете, где расположен торговый центр?

– Конечно, конечно, я не опоздаю!

– Приходите одна.

– Непременно. Сколько?

– Деньги не берите.

– Вы не хотите получить плату за молчание? – опять впала в истерику Елена Сергеевна.

– Поговорим и обсудим ситуацию, – обтекаемо сказала я и отсоединилась.

Михаила мне сломать не удастся, он опытный человек, ни за что не расколется, с какой стороны к нему ни подходи. А Елена Сергеевна напугана, похоже, до последней стадии. Представляю, как она обомлеет, увидев в кафе меня. Пусть помучается до вечера, легче сдастся.

Теперь на очереди был номер Богдана Ломейко. Мало надежды на то, что Елизавета Андреевна, мать погибшего шофера и сестра Зои Андреевны Килькиной, возьмет трубку. Ее квартира, несмотря на присутствие мебели, выглядела нежилой, но ведь кто-то оплачивает услуги телефонной станции! Кстати, я поняла, почему номер до сих пор числится за погибшим Богданом. Когда умирает хозяин жилплощади, то наследник, и в данном случае мать, переоформляет документы на себя. Дело это муторное, приходится часами сидеть в очередях, пытаясь добиться от сотрудников ЖЭКа всяких бумажек. Тот, кто хоть один раз проходил эту процедуру, сейчас понимающе вздохнет. А ведь, кроме самой квартиры, есть еще электричество и телефон. Вот про них люди частенько забывают, платят исправно по квитанциям, не задумываясь о том, на чье имя зарегистрирован аппарат. Елизавета Андреевна небось после смерти сына забыла пройти формальности, а телефонистам без разницы, кто владелец телефона, лишь бы плата регулярно капала.

– Алло, – вдруг сказал тихий голос.

От неожиданности я растерялась.

– Здравствуйте. Можно Елизавету Андреевну Ломейко?

– Кто ее спрашивает?

– Из собеса.

– Откуда? – не поняла собеседница.

– Скоро Новый год, – начала я вдохновенно врать, – мы раздаем подарки одиноким пенсионерам. Ломейко одна из нашего списка. Ничего особенного в пакете не будет, немного продуктов, конфеты. Дайте трубочку самой Елизавете Андреевне.

– Ее нет!

– Ой, она переехала! Подскажите новый адрес.

– А зачем вам?

– Подарок отдать надо!

– Вы его себе оставьте!

– Гуманитарная помощь дело серьезное, у меня ведомость есть, в ней расписаться надо. И потом, что значит «оставьте себе»! Это воровство получится. Подарок предназначен не вам, а Елизавете Андреевне, подскажите мне адрес Ломейко.