Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки

– Я?

– Ты.

– И кто меня хочет убить?

– Настя, вернее, не она, но и она тоже! Отложи встречу, приезжай в Писково да прихвати с собой Елену Сергеевну.

– Тещу?

– Да.

– А ее зачем?

– Скажи, Миша, ты ведь баллотируешься в депутаты?

– Я хочу служить своему народу! – заученно ответил Медведев.

– Красиво и пафосно звучит, – усмехнулась я, – но у тебя есть реальный шанс пролететь на выборах. Лучше поторопись в Писково.

– Хорошо, – нервно бросил Михаил.

Наверное, мой пассаж про неудачные выборы сильно задел Медведева, потому что он прикатил в Писково не на своей роскошной иномарке, а сидя за рулем неприметной «девятки», управлял автомобилем сам, ни шофера, ни охрану Миша не взял. А еще он выполнил мою просьбу, привез Елену Сергеевну, которая, войдя в избу, мгновенно начала возмущаться:

– Мишенька! Пришла же тебе в голову идея сюда приехать. Фу, ну и запах! Меня сейчас стошнит!

Я вышла в кухню, которая была еще и прихожей, и сказала:

– Лучше не снимайте обувь, просто вытрите ботинки о половик.

– Дашенька! – взвизгнула старуха. – Но…

– Идите сюда, – сурово велела я и впихнула Елену Сергеевну в небольшую комнатенку, где на кровати полулежала женщина.

– Знакомьтесь, Елизавета Андреевна Ломейко, бывшая сиделка Ларисы.

Михаил рухнул в продавленное кресло, Елена Сергеевна тоненько взвизгнула и решила устроить небольшой спектакль.

Старуха принялась хватать ртом воздух, прижимать руки к груди и стонать:

– Инфаркт! Умираю.

Мне очень не хотелось быть участницей очередного шоу, поэтому я весьма невежливо перебила ее:

– Хорошо, сейчас вызову «Скорую», но непременно сообщу врачам, по какой причине мы тут собрались и отчего госпоже Кругликовой столь резко поплохело.

– Жестокая!.. – начала было Елена Сергеевна, но тут вскочил зять, встряхнул тещу за плечи и рявкнул:

– Заткнись!..

– Молчу, Мишенька, – пискнула старуха, – больше ни звука.

Медведев повернулся ко мне:

– Немедленно объясни, что происходит?

Я села на кровать возле Елизаветы Андреевны.

– Хорошо, начинаю, извини, но тебе придется услышать много неприятных новостей. Очень прошу, веди себя спокойно, постарайся не орать. Писково небольшая деревушка, развлечений у людей мало, основное – наблюдение за соседями, помни о будущих выборах и…

– Хорош трендеть, – оборвал меня Миша, – ближе к делу!

– Ладно, – согласилась я, – сначала горькая правда о Ларисе, рождении Насти и убийстве ее отца Анатолия Илюшина.

Пока я излагала факты, Медведев сидел как окаменевший, он только один раз посмотрел на Елену Сергеевну и спросил:

– Значит, ты в мое отсутствие давала Ларе еще одну порцию таблеток. Понимала, что большая доза сделает дочь невменяемой? Специально лишила мою жену разума?

– Исключительно ради ребенка, – зачастила старуха, – чтобы мать Настеньки не арестовали за убийство!

В глазах Медведева вспыхнул нехороший огонек.

– До конца дослушай, – быстро воскликнула я, – извини, но впереди более неприятные новости.

После того как Ларису «похоронили», Татьяна, с детства обожавшая Мишу, решила, что пришел ее час. Она понимала, что Медведев любит дочь, путь к его сердцу лежит через хорошее отношение к ребенку. И Танюша постаралась – спустя пару месяцев после «погребения» Ларисы маленькая Настя стала звать Таню мамой. Много ли ребенку надо? Это потом Татьяна закрутит гайки и начнет сурово воспитывать падчерицу – первое время мачеха была медовым пряником, на девочку потоком лились игрушки, Насте разрешали безобразничать, выполняли любые ее капризы.

В конце концов посаженное Таней дерево стало плодоносить – Михаил предложил ей руку, но вот сердце его было отдано Ларисе. Медведев хорошо понимал: ему нужна жена, Настеньке мать, дому хозяйка, и Танечка самая лучшая кандидатка на все роли. Это был брак по расчету, говорят, подобные союзы более удачны, чем те, которые заключены по горячей любви. Напомню, Тане неизвестна реальная судьба Лары, она не слышала о Фолпине и не предполагала, что перед лицом закона не является женой Медведева.

Потекла семейная жизнь, вполне счастливая для Миши и не особо радостная для Татьяны. Вроде исполнилась ее детская мечта, Михаил теперь живет с ней, но Тане было в доме неуютно. Умершая Лариса присутствует в семье. Михаил не убрал из кабинета фотографий первой супруги, у них постоянно толчется Елена Сергеевна, которая с иезуитским упорством говорит о дочери, не забывая ставить ее Тане в пример. Теща Медведева ведет себя как свекровь, Лариса канонизирована и возведена на пьедестал.

Один раз Таня, доведенная до бешенства очередными нападками старухи, устроила мужу скандал, потребовала унести из кабинета снимки первой жены, но Михаил неожиданно стал на сторону бывшей тещи.

– Она бабушка Насти, – гневно заявил он жене. – У моей дочки никаких близких родственников более нет. И фото я не уберу! Настя должна помнить о маме!

Если учесть, что избалованная девочка не слушается Таню, капризничает, устраивает истерики и на все замечания отвечает: «Я тебе не родная дочь, поэтому ты и придираешься», – то понятно, почему Таня не испытывает к падчерице добрых чувств.

Она очень хочет родить своего ребенка, но не может забеременеть. Как в кастрюле, плотно закрытой крышкой, нарастает давление пара, так и в семье Медведевых копилось недовольство: Елена Сергеевна ненавидит Таню, та терпеть не может старуху и еле-еле сдерживается, чтобы не надавать пощечин наглой Насте, которая ее изводит. Но внешне семья выглядит вполне счастливой, даже близкие друзья не замечают надвигающейся грозы. А вот Таня в отчаянии, она не знает, как справиться с ситуацией, и тут судьба подсовывает ей шанс.

У Насти случается приступ аппендицита, девочку отвозят в больницу, делают операцию, потребовалась кровь для переливания. Миша и Таня моментально протягивают свои руки, и тут отца срочно вызывают на работу: горит огромный склад фирмы. Михаил, забыв о больном ребенке, уезжает из клиники, из лаборатории выходит врач, и Таня, не сдержавшись, говорит:

– Мужчины странные существа! Муж обожает дочь, но бросил ее из-за бизнеса.

Доктор посмотрел на Таню и неожиданно спросил:

– Ребенок взят на воспитание из детдома?

– Что вы! – машет она руками. – Придет же такая глупость в голову!

– Но вы ей не мать! – не успокаивается врач.

– Я вторая жена Михаила, – кивает Татьяна, – слышала, что кровь можно перелить и не от близкого родственника.

– Если она подходит по группе, – ответил врач, – ваша не годится. И мужа тоже.

– Родной отец не годится в доноры? – удивилась Танюша.

– Бывает и такое, – пожал плечами врач, – но Медведев не отец Насти.