Дарья Донцова - Лампа разыскивает Алладина

– Послушайте, – рявкнула я, – у нас не реанимация, в дом можно войти без бахил, спецодежды и душа из хлорки. Лучше скажите скорей, где Гена?

– В Лапине, – ответила дама.

– Как он туда попал?

– Насколько я знаю, на машине приехал, – принялась обстоятельно объяснять женщина, – он мне перед отъездом позвонил и сказал: «Верушка, я ненадолго».

– Кто позвонил? – в изнеможении спросила я.

– Гена.

– Этого не может быть!

– Почему?

– Геночка не умеет разговаривать, он еще маленький!

– Кто?

– Геночка, он же недавно на свет появился. Простите, как вас зовут?

– Верушка, – растерянно ответила женщина.

– А по отчеству?

– Лучше просто Верушка.

– Хорошо, – кивнула я, – может быть, мы пройдем на кухню и спокойно попытаемся поговорить? Пока я не очень понимаю, что к чему.

– Конечно, конечно, – быстро закивала Верушка, – а где у вас ванная, руки помыть, и потом, я же пойду на кухню одетая!

– Вы что, привыкли разгуливать между плитой и холодильником голой? – вырвалось у меня.

– Нет, конечно, – возмутилась Верушка, – но я ехала в поезде, костюм испачкался.

– Выглядит совершенно чистым, даже юбка не помялась.

– Да, конечно, я не садилась специально, чтобы на одежду микробы не попали, – заявила Верушка.

Меня внезапно одолел кашель, гостья терпеливо подождала, пока хозяйка придет в себя, а потом спросила:

– Так где ванная?

Минут через десять я усадила Верушку на кухне и предложила:

– Чай? Кофе?

– Не откажусь от кофейку, – вздохнула гостья.

Я включила чайник, достала хлеб и полезла в холодильник. Вчера я купила замечательную докторскую колбасу. Люблю не толстые батоны, а тоненькие, в натуральной оболочке. Говорят, колбасные изделия вредны, может, оно и так, но зато какие они вкусные!

Взгляд упал на пустые полки, докторская испарилась без следа. Я в растерянности обозрела внутренности холодильника. Была же колбаска! Куда она подевалась?

– У вас собачка есть? – спросила Верушка. – Вижу, мисочка с водой стоит.

И тут я поняла, куда подевалась докторская. Я вынула ее, чтобы угостить Рейчел и Рамика, а потом, не убрав восхитительно пахнущую еду, бросилась открывать дверь. Вот почему сейчас под ногами не вертится ни одна собака. Стая в мгновение ока слопала всю колбасу и попряталась, справедливо полагая, что месть хозяйки будет ужасна. Осознание собственной вины было настолько глубоким, что никто из участников воровства, даже щенки, не отреагировал на приход гостьи.

– Есть у нас собачки, – прошипела я, захлопывая дверцу холодильника, – славные такие птички! Давайте, Верушка, угощайтесь геркулесовой кашей, а заодно и рассказывайте.

Гостья улыбнулась и начала излагать события. Через некоторое время меня охватила тоска. Нет, Верушка пришла не от Гены, вернее, ее прислал Гена, но не потерявшийся, не умеющий разговаривать и не успевший пока выучить свое имя младенец, а его погибший в аварии отец.

– Нина Петровна, мама Геночки, царствие ей небесное, – рассказывала Верушка, – когда родился мальчик, страшно растерялась. Да и понятно, матери у нее не было, сестер тоже, помочь некому. Юрий Иванович, хоть и хороший муж, да целыми днями на работе пропадал.

Женщина помучилась и решила нанять няньку, такую, которая станет жить в квартире и смотреть за младенцем днем и ночью. Сами понимаете, что пускать в дом совершенно постороннего человека очень опасно, и Нина Петровна стала искать нужную кандидатуру по знакомым. В конце концов домработница соседей, Наденька, посоветовала:

– Хотите познакомлю вас со своей приятельницей, Верушкой. Очень положительная женщина, не пьет, не курит, аккуратная. И к вам она с радостью переедет. Верушка в Подмосковье живет, в избушке без удобств, родни у нее нет. Замуж вот собралась, да забеременела от жениха, а тот как про дитя услышал, так исчез. Во какие подлецы встречаются!

– Так она с младенцем! – воскликнула Нина Петровна. – Нет, спасибо, не надо!

Надя горестно вздохнула.

– Не-а! Помер он через неделю после родов. Одна Верушка тоскует.

– Ну приводи ее сюда, – велела Нина Петровна.

Вот так Верушка оказалась в Москве и стала Гене второй, даже первой матерью. Она выходила и выкормила мальчика. Причем выкормила в прямом смысле этого слова: у Верушки было полно молока, а Нина Петровна не могла выцедить из себя ни капли.

Верушка долго жила у хозяев. К себе, в Подмосковье, она уехала лишь тогда, когда обожаемый ею Геночка поступил в институт. Парень очень любил Верушку, ездил ее навещать и не раз предлагал:

– Перебирайся назад, к нам, папа умер, его комната свободна, ну что ты за свою халабуду держишься? Ни воды, ни газа, ни канализации. Тяжело ведь с ведром к колодцу бегать.

– Ничего, Генаша, – улыбалась Верушка, – я от физической работы моложе выгляжу.

И это было верно. Верушка, почти ровесница Нине Петровне, гляделась лет на пятнадцать моложе хозяйки, сохранила энергичную походку, прямую спину и молодой голос. Имелась еще одна причина, по которой Верушка не желала перебираться навсегда к Константиновым. Нина Петровна всегда относилась к няне с прохладцей. Нет, хозяйка понимала, что ей господь послал уникальный вариант: честную, работящую, патологически аккуратную женщину, которая любит воспитанника как родного сына. Нина Петровна обращалась с Верушкой очень хорошо, вовремя платила деньги, никогда не ограничивала ее в питании, дарила подарки, но при любом удобном случае подчеркивала: я – хозяйка, ты – прислуга. Дружбы у женщин не получилось. Вот Гена, тот обожал Верушку и всегда помнил о том, что няне надо наколоть дров на зиму, сделать запас продуктов, купить новый телевизор, подписать на любимую газету. Иногда долгими, темными декабрьскими вечерами к Верушке заглядывали соседки и с легкой завистью отмечали:

– Хорошо ты живешь! И конфеты на столе, и сыр, и масло. Сидишь, в большой телик глядишь, тишина и покой вокруг. А у нас шалман и в погребе пусто. Какой толк, что мы столько детей нарожали!

Верушка сочувственно кивала и отвечала:

– Геночка мне родней родного, он меня больше матери любит. Много ребят и впрямь ни к чему, одного хорошего на старость хватит.

Пару месяцев тому назад Гена приехал к Верушке и велел:

– Ну все, хватит, продавай избу. В Москву переезжаешь, ко мне!

Верушка всплеснула руками.

– Зачем? Мне и тут хорошо.

– Оля ребенка ждет, – пояснил Гена.

– Вот счастье-то! – заулыбалась нянька.

– Без тебя не справимся, – сказал Гена, – будешь следующее поколение воспитывать.

Верушка немедленно принялась за дело. Покупатель на ее хибару нашелся сразу. Его, правда, интересовала не старая избенка, а хороший участок, на котором дядька потом собирался возводить дом. Пожилая женщина собрала узлы и позвонила Гене.