Дарья Донцова - Квазимодо на шпильках

Вниз я приехала очень вовремя. Лифтерша, выставив перед собой спицы, верещала:

– Охальник, прикройся, сейчас милицию вызову.

Я схватила Котика и потянула в кабину.

– Твой, что ли, мужик? – заинтересованно спросила консьержка. – Молодой больно!

– А зачем мне старый? – пропыхтела я, кое-как впихивая слабо сопротивляющегося балеруна в лифт. – Какой толк от пенсионера?

Лицо Аллы Павловны немедленно озарила хитрая улыбка.

– Этта точно! Со старого гриба только плесень сыплется. Гуляй, Лампа, пока можешь, доживешь до моих лет, будет чего вспомнить. Я вот иногда как начну думать… Эх! А другой и на ум ничего не придет. Чего она видела: муж пьяный да дети сопливые. Мой, правда, Колька, царствие ему небесное, тоже зашибить любил. Только сон у него сильно крепкий был, скушает бутылочку – и на боковую, а я через кухню да… Э! Ладно! Неинтересно тебе небось!

Я ткнула пальцем в кнопку, кабина медленно поползла вверх. Кто бы мог подумать, что противная, вечно ворчливая, похожая на кочан капусты Алла Павловна в молодости была гуленой! Большинство пожилых женщин, перешагнув определенный возрастной барьер, начинают без конца шпынять молоденьких девушек, приговаривая: «А вот я в твои годы!..» Интересно, что же они делали в юном возрасте? Неужели только пахали на производстве? Ох, не верится мне в это! Небось бегали по танцулькам и слышали от пожилых: «А вот я в твои годы!..» Старость добродетельна от отсутствия возможности грешить. Все мы хороши на определенном этапе. Интересно, как бы повела себя Нина Ивановна, найдись для нее соответствующий ее возрасту кавалер? Старичок-пенсионер с букетом и коробкой конфет?

Лифт замер на нашем этаже. Я втолкнула нервно трясущегося Котика внутрь и заперла дверь. Думается, Нина Ивановна мигом бы позабыла про наведение порядка в доме, потому что ни одна баба, даже старая и страшная, как ведьма, не променяет кавалера на общественную работу.

На мебельную фабрику я прикатила около полудня. Вошла внутрь и спросила у вахтерши:

– Где у вас отдел кадров?

– На работу, что ль, наняться хочешь? – зевнула тетка. – Так вакансиев нет, у нас люди за место зубами держатся. Платят хорошо, директор – свой парень… Много ли для счастья надо?

– Да нет, я ищу мастера, Семена. Он мне обещал кой-чего сделать, телефон свой дал, домашний, только я потеряла бумажку.

– Семен, Семен, – забормотала «боец невидимого фронта», – фамилию скажи.

– Не знаю.

– Эка! Как же его найти?

– Звезды он любит разглядывать в телескоп!

Вахтерша кивнула:

– А, Макарычев! Он один такой! Видишь телефон на стене? Набери сто двадцать, как раз к ним в цех попадешь, зови Макарычева.

Минут двадцать я протолкалась около вахтерши, пока с той стороны не появился щуплый мужчина лет пятидесяти в синем халате.

– Вы ко мне? – приветливо поинтересовался он.

Я кивнула.

– Проходите, – велел Семен и сказал вахтерше: – Слышь, Николавна, мы только поговорим в холле, не на холоде же стоять!

– А я чего? – хмыкнула вахтерша. – Бомбы небось в сумке у ней нет.

Я раскрыла ридикюльчик:

– Смотрите.

Николаевна бросила внутрь быстрый взгляд.

– Ну и ступайте себе, балакайте. Ты бы, Сеня, ее в кафе отвел.

– Уже открыли? – обрадовался он. – Думал, еще ремонтируют.

– Вчерась всех пускали, – сообщила Николаевна, – один ты не знаешь.

– Пошли, – кивнул Семен, – совсем заработался, ничего вокруг не вижу. Какой день недели, не помню.

Мы прошли по коридору и уперлись в большую комнату, сверкающую светлыми стенами.

– Красота! – восхитился Семен. – Тут тебе и кофе, и булочки! Ну спасибо Петровичу! Это наш директор! Вон что придумал!

Продолжая восхищаться, он устроился за пластиковым столиком и перешел к делу:

– Вам чего надо? Каталог видали?

– Мне вашу визитку дал Саша.

– Саша? – слегка удивился Семен. – А, Родькин! Я ему диван в гостиную делал.

– Нет, – улыбнулась я, – другой, плиточник. Вы с ним вместе у Зинки жили, когда с женой поругались.

Семен крякнул:

– Было дело.

Я протянула ему удостоверение.

– Очень нужна ваша помощь.

– Начальник оперативно-розыскного отдела… Из милиции, что ли?

Ну вот опять! Написано же сверху: «Частное детективное агентство «Шерлок»!

– Вы ведь по ночам поздно спать ложитесь, потому что астрономией увлекаетесь, – приступила я к допросу.

– Ну, как получится, иногда и в девять под одеяло заползу.

– Саша говорил, что у Зины вы до трех-четырех утра не спали.

– С женой поругался, вот и переживал, – вздохнул Семен.

– Ничего интересного не заметили? Во дворе, где ночлежка.

– Ну луна, например…

– Не о небе речь, – быстро перебила его я, – о земле. Может, кто проходил странный.

– Так я вверх больше смотрю, – развел руками Семен.

Действительно! Эх, похоже, я зря приехала.

– Ничего такого и не приметил, – бормотал Семен, – а чего увидишь-то? Тишина стоит, холодно очень, вот народ и прячется. Если у кого собака есть, то на секунду выскочит и назад, чай, не лето. Даже парни с девками не толкаются.

Я разочарованно слушала его. Надо же, так надеялась на этого свидетеля, а выходит, это пустой номер.

– Вы с мужиком там поговорите, с седьмого этажа, – неожиданно предложил Семен, – у него тоже телескоп есть, может, он чего приметил?

Я насторожилась:

– Каким мужиком?

– А на самом верхнем этаже живет, – пояснил Семен, – в какой квартире, не знаю.

– Почему вы решили, что у него телескоп есть?

– Так я видел!

– Где?

– В лифте.

Я вздохнула.

– Пожалуйста, расскажите подробно, пока я не слишком понимаю ситуацию.

Семен залпом выпил растворимый кофе и сказал:

– Да ничего особенного. Вечером, какого числа не помню, я ехал к Зинке, вошел в лифт, а сзади крикнули: «Не уезжайте, пожалуйста».

Семен человек вежливый, поэтому не стал нажимать на кнопку, а подождал, пока незнакомый мужчина войдет в кабину.

Тот, держа в руках небольшой чемоданчик, влез в узкое пространство.

– Вам какой? – поинтересовался мебельщик.

– Седьмой, – буркнул дядька.

– Эй, погодьте, – раздалось из подъезда, и в лифт втиснулась здоровенная старуха с сумкой на колесиках.

– Мне второй, – велела бабка, отдуваясь.

Семен нажал кнопку, лифт, скрипя, поднялся на один этаж, старуха ломанулась в открывающиеся двери и протащила «тачанку» по ногам парня с чемоданом. От неожиданности и боли он ойкнул и выпустил поклажу. Саквояж упал, раскрывшись от удара.

Выругавшись сквозь зубы, мужик попытался закрыть его, но не тут-то было, часть вещей вывалилась наружу. Семен увидел блокнот, термос, пакет с бутербродами и… довольно длинный черный кожаный футляр с надписью «Цейс». Точь-в-точь в таком он хранил свой телескоп. Естественно, Семен не утерпел и спросил: