Дарья Донцова - Контрольный поцелуй

– Косопузов Аристарх Аполлонович тут проживает?

Загремели замки, цепочки, и на пороге появился мужик двухметрового роста. Белокурые волосы вились картинными кудрями. Явно красивые голубые глаза сегодня походили на розовые очи ангорского кролика. Сразу стала понятна хриплость голоса – хозяина трепала простуда.

– Из поликлиники?! – скорей утвердительно, чем вопросительно заявил хозяин.

– Косопузов кто? – вместо ответа осведомилась я.

– Проходите, проходите, – засуетился мужик, – вот заболел некстати. Мне и больничный без надобности, фирма все равно не оплатит. Присоветуйте, как поскорей от простуды избавиться. Оплата сдельная, каждый нерабочий день по карману бьет.

Похоже, что в маленькой квартирке живет куча народа. Во всяком случае, я увидела четыре незастеленных спальных места, горы разбросанных вещей и сильно замусоленного плюшевого мишку.

– Вот, – принялся оправдываться Аристарх, – жена на работе, дочки в школе, прибраться велели, да голова болит – просто страсть! Чего бы принять для поправки здоровья?

Я вытащила из сумки блокнот и строго спросила:

– Год рождения?

– Тысяча девятьсот шестидесятый.

– Место работы?

– ООО «Хлеб и баранки».

– Что? – не поняла я.

– Пекари мы, – пояснил Аристарх, – работаем с женой в обществе с ограниченной ответственностью, булки мастерим всякие, хотите угощу? Небось с утра по вызовам мотаетесь, с голодухи живот подвело? Да вы не сомневайтесь, они не купленные, нам с собой брать разрешают…

Сраженная наповал последним аргументом, я пошла за гостеприимным хозяином на кухню. Там тоже следы поспешного бегства домашних Косопузова. На столе тарелка с остатками яичницы и три чашки с недопитым чаем. Здесь же в пакетике лежали и обещанные «калорийки».

– Понравились? – спросил хозяин, видя, как я моментально уничтожила выпечку.

Еще бы не понравиться! Невзрачная на вид булочка по вкусу напоминала праздничный сдобный кулич.

– Эх, жаль, с кремом не принес, – сокрушался Аристарх, – те лучше. К нам со всей Москвы ездят, все потому, что секрет знаю. У меня дед работал калачником у Филиппова.

– Кем? – не поняла я.

– Калачи пек, – пояснил Аристарх. – Отец на хлебозаводе семьдесят лет вкалывал. В пятнадцать пришел тестомесом, в восемьдесят пять на покой отправился. Знаете, у пекарей отличное здоровье, живут долго, наверное, потому, что работа у нас радостная. Вы вот только больных и видите, а я людям счастье дарю. Пришел домой, устал, съел кусок хлеба свежего с маслицем или вареньем, булочку за щеку отправил – и хорошо, душа радуется!

Чем больше слушала я бесхитростные рассуждения Косопузова, тем явственней понимала, что этот мужик не способен украсть детей. Весь как на ладони, со своими калачами и булочками. Может, он не тот Аристарх?

– Честно говоря, удивлена, что вы пекарь, думала, что военный, – пошла я в атаку.

– Почему?

– Отдыхали в девяностом году в военном санатории?

– Откуда знаете-то?

Я пожала плечами:

– Меня попросила зайти к вам библиотекарь и напомнить про сборник Анны Ахматовой.

– Еж твою налево, – возмутился Аристарх, – а я думал – вы из поликлиники… Да не брал книгу бабы этой. Уже объяснять надоело. Не брал. Только газеты читаю, ну на кой шут мне любовные стихи! Перепутала бабка, не на того книжку записала, и меня сколько лет напрасно совестит… Теперь вот вас прислала. Ну, коза старая! Ведь не ближний путь отмахали из-за ерунды такой…

– Ничего, – успокоила я его, – честно говоря, хотелось на вас посмотреть.

– Что я, витрина, чтоб разглядывать!

– Много слышала о вас от моей сестры. У вас с ней когда-то роман был…

Аристарх так и подскочил на табуретке.

– Да ты чего! Хорошо, Ленки дома нет, ляпнула бы при ней глупость, она б меня убила! Какой роман! Всю жизнь с одной женой живу, на сторону ходить некогда, надо дитев на ноги ставить. Целый божий день в муке по ноздри колупаюсь. Мне вечером не то что бабу, жить не хочется – руки-ноги ломит.

Ишь как испугался, а ведь только что хвастался отменным здоровьем. Сейчас еще больше припугнем.

– Врать нехорошо, – назидательно произнесла я, вытаскивая из сумки фотографию, – книжечку уперли и сестричку мою прекрасно знали. Глядите!

Аристарх вспотел, потом засопел, наконец открыл рот и заявил:

– А денег у меня все равно нет вам за молчание платить. Лида обещала, между прочим, никому не рассказывать…

– К сожалению, Лида Артамонова в тяжелейшем состоянии, находится в больнице, – пояснила я. – И врачи разыскивают отца девочек.

На Аристарха было просто неловко смотреть. Вот уж не думала, что такой огромный красивый мужик может испугаться до полной отключки.

– Какие еще дети, – забормотала загнанная в угол жертва. – Ерунду несешь. Мои дочки в школе, на стороне никого не имеем…

Я вытащила из сумочки красивые корочки с золотыми буквами МВД и повертела перед носом вконец поверженного Аполлоновича.

– Хватит врать. Не хотела вас пугать, думала, честно признаетесь. Не хотите – не надо. Собирайтесь!

– Куда? – как под наркозом спросил пекарь.

– В отделение. Да не забудьте кружку, ложку, миску, мыло и тапочки. Кстати, имеете право позвонить защитнику.

– Кому?

– Адвокату.

– Нет такого закона, чтоб за пропавшую книжку арестовывать! Ну навязала мне ее библиотекарша, дура старая. Попросил что-нибудь интересное, вот она мне и сунула. Открыл в номере, просто читать невозможно, любовь, да еще в стихах, понес назад, а бабки нет. Оставил том на столе и ушел. Если ее кто потом упер, я не в ответе, – занудил мужик.

– Да забудьте вы про Ахматову. Что было у вас с Лидой Артамоновой?

Аристарх нервно задергал шеей, но промолчал.

– Знаете что, – принялась я искать к нему подход,– вы мне нравитесь почему-то, я вижу, человек вы положительный. Сделаем так: чистосердечно рассказываете правду, и я оставляю вас в покое. Показания оформлять не стану, просто выслушаю – риска для вас никакого. Откажетесь – отвезу в СИЗО, устрою очную ставку с Артамоновой в присутствии вашей жены.

– Значит, если выложу все как было прям сейчас, арестовывать не станете? – уточнил бедняга затравленно, глядя на бордовые корочки, купленные мной на Митинском рынке за двадцать пять рублей.

Да, теперь понятно, почему красивой и рослой Надюше так трудно учиться в школе. Мозги девочке достались от глуповатого папеньки. Другой давным-давно поймал бы меня на несуразицах. Ну какая очная ставка, если только что я упомянула о предсмертном состоянии Лиды? Однако Аристарх Аполлонович совершенно ничего не заподозрил. То и дело утирая кухонным полотенцем лоб, он начал каяться в содеянном.

С женой Леной Аристарх познакомился, когда после восьмого класса пошел в ПТУ учиться на хлебопека. Школу закончил с трудом. Ни литература, ни иностранный язык, ни математика – ничто его не интересовало. В дневнике двойки да тройки. Но Аристарх совершенно не волновался по этому поводу. Его предки из поколения в поколение пекли хлеб, и паренек готовился пойти по их стопам. Ленка тоже не блистала умом и образованностью. Зато обладала другими качествами, очень нужными для жизни, – спокойствием, добротой, домовитостью. Она оказалась единственной среди сверстников, не дразнившей Аристарха из-за дурацкого имени.