Дарья Донцова - Каникулы в Простофилино

И тут меня осенило.

– Три поросенка!

– Кто? – изумился Карлуша.

– Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф, – робко продолжила я.

Францев чуть не упал с табуретки.

– Да нет же!

– Вы упомянули серого волка!

– Ну и что! Плохо знаете классику!

– Но вы сказали, книга называется «Три…». Явно «Три поросенка».

– Вовсе не о свиньях речь, – замотал головой Францев.

– Неужели «Три товарища», роман писателя Эриха Марии Ремарка? – воскликнула я. – Но в нем нет хищников. И герои – люди!

– Нет! Нет! Правильный ответ! Живей, – соскочил с табуретки Карлуша. – Нет, бабушка, хватит, вы уже два раза сегодня выступали.

– Первая руку подняла, – обиделась старушка.

– Сядьте и молчите! – рявкнул Карлуша.

– Это геноцид, – надулась бабка.

– Девушка в красной кофте, – приказал Францев, отварачиваясь от энциклопедически эрудированной пенсионерки, – ваш вариант.

– Гуси-лебеди, – сообщила девица.

– О боги! – закатил глаза Карлуша. – Исчезни с глаз моих. Парень в белом свитере!

– Я? – пробасил юноша.

– Да, вы.

– Я?

– Вы! Вы!

– А че говорить-то?

– Ответ, – взвыл Карлуша. – Зачем руку поднял? Просто так?

– Че, я дурак?

– Не знаю, – невежливо рявкнул Францев. – Хватит идиотничать! Ваш вариант.

– А они ваще без резиновых шапок, – счастливо откликнулся зритель.

– Кто? – попятился Карлуша. – Литературные герои?

– Не, что в поло играют! Они ж на лошадях, – пустился в спор юноша. – За фигом им непромокаемая шапка?

– Ты в анабиоз впал? – поинтересовался Францев. – У нас уже другой вопрос.

– А про че? – заинтересовался юноша.

Карлуша закатил глаза.

– Есть еще предположения?

– Ни у кого больше нету, – ответила умная бабулька, – придется со мной беседовать.

– Ну, вперед, – разрешил Карлуша.

– «Три мушкетера», – церемонно сообщила старушка, – автор Дюма.

– Милая, – устало спросил Карлуша, – у вас с собой ноутбука со справочным порталом нет? Опять в кассу попали!

– Не пользуюсь технической дрянью, – отбила мяч старушенция, – мозг напрягаю.

– Она ответила правильно? – изумилась я.

– Да, – выронил Францев.

– Минуточку! – завозмущалась я. – Но мушкетеры из человеческого рода, а в вопросе четко говорилось: троица не люди.

– Деточка, – презрительно процедила бабка, – Атос, Портос, Арамис и Д'Артаньян – литературные герои.

– Но они люди, – упорно повторила я, – и их четверо!

– Нет, герои, – не уступала позиций старуха, – а в названии книги числительное «три».

– В задании сказано: «Они не говорят», – напомнила я, – а мушкетеры отлично болтали. Вот поросята, те молчат.

Карлуша ринулся на защиту бабки.

– Вы опять плохо слушали вопрос. «Они не говорят по-русски» – такая формулировочка прозвучала. Ясный пень, ведь мушкетеры французы!

– Кстати, Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф замечательно общались между собой и заманили волка в трубу словами, – напомнила старушка.

– Но где в «Трех мушкетерах» волк? – обозлилась я.

– Это аллегория, – засмеялся Карлуша, – вы же скрипачка, творческая личность…

– Писатель! – воскликнула я.

– И что? – не смутился Францев. – Все равно обязаны обладать фантазией. Серый Волк – это кардинал Ришелье!

– Жаль, козу не упомянули, – пошла я вразнос, – на ее роль может претендовать Констанция Бонасье. Кстати, самого лавочника, которого жена украсила рогами, легко назвать оленем, а…

– Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав, – перебил меня Карлуша. – Игра закончилась с разгромным счетом три-ноль в пользу телезрителей. Напоминаю, что сегодня в программе «Вопросики» была известная скрипачка, умница и просто красавица Виолова… э… забыл!

– Еще раз конец, – велел режиссер.

– Жребий брошен, Рубикон перейден! – воскликнул Карлуша. – У нас в программе «Ответик» была известная скрипачка Виола Аринова. Все, записано.

– Нет! – загремело с потолка. – Перепутал все! Еще раз.

– Юпитер ты сердишься, Рубикон перейден! У нас в программе была…

– Стоп! Стоп! Давай без латинских высказываний! – велел режиссер.

– Являюсь писателем, – живо напомнила я, – а он меня постоянно скрипачкой зовет.

– Простите, милая Алевтина, – проорало с потолка, – мы слегка устали, пишемся с восьми утра. Потерпите, пожалуйста, десять минут.

Я уселась на табуретку и притихла. Алевтина, Арина, скрипачка, писательница, три поросенка и человек-паук в придачу! Какая мне разница, лучше молча перенести неприятности.

– Мне дадут наконец какао? – заныл Карлуша, которому на двадцать пятый раз удалось-таки правильно выдать заключительный текст.

– Пошли, – велела Ася и потащила ведущего в комнату отдыха.

– С вареньем, – капризничал Францев, – непременно индийский, зеленый, с ароматом жасмина.

– Будет тебе дудка, будет и свисток, – ответила Ася, – со взбитыми сливками, перцем, горчицей, картошкой фри и вафлями в мармеладе.

Я потрясла головой и тут же услышала ехидный голос Федора:

– Звезда моя, киса нерукотворная! Следует признать, что шоу, где необходимо блеснуть эрудицией или просто сообразительностью, явно не для тебя. Но не переживай. Зрителю плевать на твой проигрыш. Главное, засветить морду нашего лица, сделать ее узнаваемой. Эй, ты куда?

– К трем поросятам, – устало ответила я, – около туалета ждут, сердешные, расстроились из-за улетевших денег. Я их обещала покормить филе из Серого Волка под соусом из Красной Шапочки. Но теперь рублики перекочевали к бабусе, и ужин тю-тю.

– С тобой невозможно работать! – обозлился Федор. – Сплошные хаханьки и хиханьки, никакой серьезности. Киса моя, пойми, становиться звездой – тяжелая, грязная работа. Пока до вершины доползешь, уже ничего не захочешь. А тебе лишь бы веселиться! Надо быть серьезней.

– Непременно, – пообещала я. – Как только, так сразу.

– Где твоя машина? – насторожился Федор.

– На парковке, – отмахнулась я.

– Пошли провожу, – велел пиарщик.

Мы покинули здание телецентра и начали медленно пересекать длинный, забитый разномастными автомобилями двор.

– Бери пример с Ленинида, – продолжал нудно поучать меня Федор. – Вот кто умеет себя подать!

– Мне начать тырить кошельки или другим способом попасть на зону? – не выдержала я. – Побольше конкретики, пожалуйста! Какой срок необходимо получить для лучшего пиара?

Федор стукнул кулаком о пластиковый заборчик, преграждавший въезд на парковку.

– Прекрати идиотничать! Я вовсе не имел в виду ошибки молодости Ленинида!

Мне следовало молча кивнуть головой и как можно быстрее двигаться к автобусной остановке, но я не сумела справиться с чертом, который начал дергать за язык, и продолжила:

– Понятненько. Хочешь, чтобы принялась наливаться пивом и сколачивать уродские шкафы?