Дарья Донцова - Гадюка в сиропе

– Ему не сказали и сразу отправили за границу, чтобы избежать допросов в милиции. И теперь Лену обвиняют в организации преступления… Якобы она узнала о том, что муж собрался разводиться с ней…

– Все неправда! – отрезала Зина. – Вот слушайте, как было.

Зиночка еще очень молода, двадцати не исполнилось. Господь наградил ее хорошим умом, прилежанием, вот только внешностью слегка обделил. С другой стороны, если подумать, так ум лучше, чем исчезающая с возрастом красота. В школе Зина была хорошисткой, закончила десятилетку без троек и вполне имела шансы на поступление в институт. Но только ни в какие высшие учебные заведения девочка не пошла. По нынешним временам у студента за спиной должны быть мама и папа, содержащие чадо до диплома. Но Зиночкины родители, вернее мама, инвалид, имеет пенсию в четыреста рублей, которой не хватает даже на самые необходимые лекарства, а отца у Ивановой не было.

Поэтому пришлось Зине стать за прилавок и торговать бананами. Сначала она думала, что поднакопит деньжат и все-таки пойдет учиться, но потом поняла, что ее судьба – тяжелые ящики и недовольные покупатели. Не лучше было и дома. Стоило ей, еле-еле разгибаясь после тяжелого двенадцатичасового рабочего дня, вползти в квартиру, как налетала соседка, и начинались жалобы. Зинина мама плохо владела руками и вечно проливала на пол в кухне суп, в ванной – воду или еще что-нибудь. Вот и приходилось дочери хвататься за швабру и чистить места общего пользования. О собственной отдельной квартире девочка даже и не мечтала, понимая нереальность подобных желаний.

Таково было положение дел, когда в «Лорелею» начал заходить Кондрат. То, что он мужик со средствами, Зина сообразила сразу. Разумов подчас оставлял в овощном за один раз ее месячную зарплату, скупая экзотические фрукты, охотников до которых из-за непомерной цены не находилось.

Потом литератор начал ухаживания. Сначала он подарил ей свои романы с милым автографом. Зиночка детективы не читала, отдавая предпочтение дамским романам, но презент приняла, не у каждого есть книги с дарственными надписями от автора. Следом начались подарки, Кондрат действовал по отработанной схеме – букеты, конфеты, духи… После парфюмерной стадии последовало предложение провести уик-энд на даче, в Кропотове. Зина была умной девочкой и сразу поняла, что к чему. Более того, она давно ожидала чего-нибудь в этом духе и решила согласиться. Не то чтобы она влюбилась в Кондрата, но он выгодно отличался от ее прежних кавалеров – не пил, не ругался матом, не задирал юбку и не одалживал денег. «Если уж терять невинность, так с этим мужчиной, в приятной обстановке, а не с каким-нибудь полупьяным студентом в гараже», – рассуждала она. Все получилось, как она хотела. Кондрат был мил, купил шубку, давал деньги и свозил на неделю в Египет.

Зина просто таяла от восторга, так она еще никогда не жила. Но потом счастье кончилось, потому что в магазинчик пришла Лена. Продавщица слегка струхнула, увидав законную жену, честно говоря, испугалась, что та затеет драку…

Но Лена вела себя крайне мило. Увела ее в ближайшее кафе и сообщила:

– Детка, мой супруг – неуправляемый бабник, и просто жаль тебя, праздник скоро кончится… поэтому предлагаю сделку.

– Какую? – спросила Зиночка.

– Насколько я знаю, ты живешь вместе с мамой в коммуналке?

Продавщица кивнула.

– Так вот, я обменяю вашу жилплощадь на отдельную квартиру и устрою тебя на приличное место работы, сможешь по вечерам учиться. Идет?

– А что я должна за это сделать? – осторожно поинтересовалась Зина, знавшая, что бесплатный сыр лежит только в мышеловке.

– Раз и навсегда распрощаться с Кондратом, – отрезала Лена.

Зинуля согласилась. Дальше начались чудеса. Через две недели она стала хозяйкой квартиры на Хонской. Лена пристроила продавщицу в газету «Созвездие» курьером. Должность невелика, зарплата, впрочем, тоже, но зато ее без проблем приняли на вечернее отделение журфака, как работающую по профессии. Вот выучится, получит диплом, станет литсотрудником…

– Погоди, погоди, – прервала я, – в университет зачисляют летом, а сейчас март!

– Ну и что? – удивилась Зина. – Я уже семь месяцев учусь!

– Когда же произошла вся история?

– Год назад, в апреле, – спокойно пояснила она. – В июне я в Хургаду ездила, а в июле Лена пришла. Кстати, с Кондратом я больше не виделась. Он, правда, пару раз заходил в магазин, но я уволилась, не хотела нарушать данное слово. Лена мне очень помогла, и я ей благодарна по гроб жизни. Так что ни о какой женитьбе речи не шло. Честно говоря, он ничего такого и не предлагал.

Чтобы слегка отвлечься, я зашла на рынок и начала бесцельно шататься по рядам, оглядывая горы смерзшихся окорочков и рыбных тушек. Может, Юра напутал и Лена имела в виду другую Зину? Потому что очень странно впадать в раж спустя почти год после событий. И потом, моя хозяйка, очевидно, уже не раз проделывала нечто подобное, откупалась от любовниц мужа, совершенно не собираясь убивать супруга. Может, Грызлов ошибся – у Кондрата было две любовницы с одинаковым именем Зина? И обе работали в овощном магазине? Глупее не придумаешь!

Дома первым делом я схватила телефон. Сейчас позвоню Грызлову, но аппарат затрезвонил сам.

– Электролампа Андреевна, – прохрипел неузнаваемый голос.

– Андрей? Что с тобой?

– Забегите на секунду.

Недоумевая, я толкнулась в соседнюю двухкомнатную квартиру и вздохнула. Вот как современная молодежь понимает красоту жилища. Небольшой холл был застелен небесно-голубым ковролином, одна стена занята зеркальным шкафом-купе, на другой висели картины, сразу четыре штуки. Я моментально узнала полотна – ими торгует при входе в супермаркет неопрятный мужик лет сорока. Больше всего его произведения напоминают поздравительные открытки, яркие и нелепые. И если пейзажи были еще хоть на что-то похожи, то жанровые сценки вызывали содрогание. Пару раз я со вздохом тормозила возле художника, искренне жалея бедолагу. Ну кому придет в голову купить этакую красоту, в особенности вон то изображение кукольно хорошенькой девочки, купающей в тазике собаку с несуразно большой головой. Теперь я знала ответ на вопрос. Потому что самое почетное место в домашней экспозиции занимала как раз эта толстенькая девица, истово намыливающая гидроцефального щенка.

– Андрей, ты где? – крикнула я.

– Тут, – раздался слабый вскрик.

Войдя в довольно просторную спальню, я ахнула. На широкой кровати, где в изголовье были встроены магнитофон и радиоприемник, лежал наш бандит. Невольно отметив, что постельное белье у него офигительное, все разукрашенное гоночными машинами, я поинтересовалась:

– Ну и что стряслось?