Дарья Донцова - Гадюка в сиропе

В застойные времена, когда родители, краснея, не решались поговорить со своими детьми даже накануне свадьбы, подобное поведение отца было удивительным, если не сказать, уникальным. Но Степан привык, что дома его понимают и поддерживают, и счел поступок Виктора естественным.

Впрочем, ни одна из девушек ему особенно не нравилась, и он менял их словно тупые лезвия в бритвах. Девчонки рыдали, приходили к нему домой, сидели на лестнице, и Раиса Андреевна частенько зазывала брошенных любовниц на кухню, поила чаем и поучала:

– Гордость надо иметь. Отвернулся от тебя кавалер, вида не показывай, наоборот, смейся, веселись, заведи роман с другим. Пусть видит, как тебе хорошо, и локти кусает!

Девушки кивали, шмурыгали носом и уныло бормотали:

– Степа – ловелас, просто донжуан.

– Мужчина полигамен, – не сдавалась Раиса, – так исторически сложилось, и нечего его за это осуждать.

Но, ободряя и поддерживая брошенных девчонок, учительница втайне гордилась сыном. Вот ведь какой вырос – красавец, умница, ловкий ухажер.

Без всякого труда Степан кончил школу и сразу поступил в Институт стали и сплавов. Родители мечтали о его научной карьере.

Потом приключилась неприятная история со Светой Разиной, пришла повестка в милицию. Степан сходил в отделение и вернулся чернее тучи.

– Видишь, что придумала, – пожаловался он Раисе. – Врет, будто я у нее деньги брал и не отдал. Ну зачем мне это надо?

Раиса Андреевна моментально поверила сыну. Во-первых, Степан никогда не врал приемной матери и обо всех проказах докладывал честно, будь то выбитое стекло или порванные брюки. Во-вторых, деньги в семье лежали в коробочке, стоящей в бельевом шкафу. Купюры там не переводились, и Степан мог превосходно взять нужную сумму, даже не отчитываясь перед матерью.

В-третьих, Раиса даже предположить не могла, для чего сыну могли понадобиться такие деньги. Его одевали, обували, давали на карманные расходы…

Словом, поступок Светы выглядел отвратительно. Правда, девушка нравилась Рае, но это еще не повод, чтобы втягивать парня в сомнительные истории.

Раиса Андреевна, полная здорового негодования, отправилась к следователю, но тот успокоил ее. Парень ни в чем не виноват, Светлана созналась в содеянном и получит по заслугам.

Потом стали приходить письма из колонии, но Рая рвала их, не читая.

Следующий повод для волнения возник, когда Степан перешел на второй курс. Дело в том, что в соседней квартире проживала хорошенькая Людочка, дочь более чем обеспеченных по тем временам родителей. Папа – директор крупного гастронома, мать – заведующая обувной секцией ЦУМа. Воспитанный, приветливый Степан очень нравился соседям, и они поощряли контакты своей дочери с юношей. Им покупали билеты в театр или кино. Выйдя на балкон, отец и мать с умилением наблюдали, как дети рука об руку идут к метро. Степа – в белой рубашке и безукоризненно выглаженных брюках, Люда – веселая, в новом платье. Красивая пара.

Потом однажды сосед, Иван Петрович, пришел к Виктору и, потирая руки, сказал:

– Ну, готовимся к свадьбе. Людку в туалете по утрам тошнит.

Но Степан наотрез отказался от отцовства.

– Я тут ни при чем, – качал он головой, – ты же знаешь, папа, я всегда осторожность соблюдаю. Люда грех свой прикрыть хочет, не спорю, она хорошая девушка, но мы с ней только в театр ходили. Не воспитывать же мне ребенка неизвестно от кого. А еще противно, что она врет, на меня младенца повесить хочет.

Виктор припомнил разноцветные коробочки и безоговорочно поверил сыну. Младенец все же родился, как назло, непохожий ни на Люду, ни на Степана. Соседи собрались провести генетическую экспертизу и прижать предполагаемого папашу к стенке, но тут грянул гром. Директора магазина посадили за растрату. Мама Люды испугалась до обморока, быстро поменяла квартиру и уехала вместе с дочерью и внуком в неизвестном направлении.

На их место вселилась супружеская пара – пожилой мужчина лет шестидесяти и девушка, по виду не старше двадцати пяти. Раиса сначала думала, что это отец и дочь, потом выяснила: нет, муж и жена Криволаповы, Мирон Сергеевич и Алена Михайловна. Впрочем, новая соседка просила звать ее просто Аленой, и выяснилось, что ей тридцать два года.

Спустя несколько месяцев Криволаповы сдружились с Разиными. Мирон Сергеевич занимал большой пост в Министерстве тяжелой промышленности, ездил на работу в черной «Волге» с шофером. Алена на службу не ходила, числилась в какой-то конторе, но Рая никогда не слышала от нее ни слова о работе. Она проводила дни в приятном безделье, занимаясь самозабвенно собой, – делала гимнастику, ходила на массаж, принимала ванны, посещала парикмахера и косметолога. В результате титанических усилий она выглядела на двадцать лет.

Целый год Разины и Криволаповы мило дружили, заглядывали друг к другу по-соседски, иногда просто в халатах. Потом произошло ужасное. В воскресенье, в праздничный день 9 Мая, Раиса Андреевна постучалась к Алене. Она развела тесто на пироги и хватилась соли. Соседка долго не открывала, и Рая удивилась: ну куда та могла подеваться. Внезапно дверь распахнулась. На пороге стояла Криволапова с полубезумным видом. Лицо бледное, губы трясутся и никакого макияжа.

– Что случилось? – спросила Раиса Андреевна.

Алена села на стул в прихожей и тихо сказала:

– Вызови милицию, я убила Мирона Сергеевича.

Рая остолбенела.

– Как?

– Сковородкой, – последовал ответ, – там он, на кухне.

Разина кинулась туда. На красивом линолеуме, разбросав в разные стороны руки, лежал Криволапов. Корка запекшейся крови покрывала седые волосы, сползала на лицо…

– Надо вызвать врача, – закричала Рая, – вдруг он еще жив!

Она бросилась к телефону, но Алена пробормотала:

– Не надо, он уже похолодел.

– Да ты что! – изумилась Раиса. – Когда же все произошло?

– Вчера в полночь, – ответила женщина.

Разина чуть не потеряла сознание.

– И ты сидишь возле него всю ночь?

Последовал кивок.

– Почему не позвала «Скорую»?

Нет ответа.

Раиса Андреевна трясущимися пальцами набрала номер «Скорой».

Приехавшая бригада вызвала милицию. Тело увезли, Алену тоже, квартиру опечатали. Через три дня Разину вызвали на допрос. Следователь, приятная на вид дама лет сорока, назвавшаяся Вероникой Семеновной, принялась выспрашивать о Криволаповых.

Рая отвечала честно. Особой любви в семье не было, но жили они хорошо, поддерживая скорее родственные отношения. Мирон Сергеевич – заботливый супруг, Алена Михайловна – рачительная хозяйка.

Следователь вытащила сигареты и поинтересовалась:

– Любовники у нее были?

Раиса растерялась:

– Не знаю. Мы были не настолько близки, но в гости к Алене особо никто не ходил…