Дарья Донцова - Фанера Милосская

– Как гриппом? – жалобно уточнила Кристя.

– Ну, думаю все же, воздушно-капельным путем болезнь не передается, иначе бы эпидемия Сомари – Вильсон охватила земной шар. Но ведь как-то она от человека к человеку переходит… – глядя Кристе в глаза, ответил врач. – Вы в зоне опасности.

– Ясно, – кивнула Рыбникова. – Беатке сообщили диагноз?

– Я обязан был это сделать, – сухо отозвался Сергей Леонидович.

– Как же нам дальше жить? – заломила руки Кристина. – Мне смотреть на мучения Беатки? Или бежать к наркодилеру за героином?

Сергей Леонидович встал, запер дверь на ключ, потом подошел к сейфу, открыл его, вынул пластиковую тубу и сказал:

– Поверьте, мне очень жаль, что судьба столь жестоко распорядилась жизнью вашей подруги. Как врач, я испытываю моральные мучения, понимая: девушка в ближайшее время уйдет на тот свет, потому что современная наука пока бессильна. Увы, мы не боги. Вот, держите!

– Это что? – спросила Кристя, забирая упаковку.

– Новейшее болеутоляющее средство, – объяснил Сергей Леонидович. – Самая современная разработка, действует на клеточном уровне, купирует даже… Ладно, вам лишняя информация ни к чему. Я не имею права давать препарат больным, он пока не прошел апробацию, ведутся клинические испытания. Есть подозрение, что действие его губительно для печени, но Беатрисе-то уже все равно.

Сергей Леонидович замолчал.

– Спасибо, – прошептала Кристина. – Я никому! Ни слова! Никогда! Как им пользоваться?

– Одну таблетку утром, перед завтраком, строго натощак, запивать водой, она действует целый день. Две ни в коем случае не принимать, может случиться коллапс.

– А там сколько? – тряхнула пластиковой коробкой Кристина.

– Тридцать штук.

– Когда кончится, можно рассчитывать на повторение? – взмолилась стриптизерка.

Сергей Леонидович крякнул.

– Вам хватит. Если останется, очень прошу, верните пилюли, у меня к ним ограниченный доступ.

В полной прострации Кристина покинула кабинет Сергея Леонидовича. Слова «вам хватит» и просьба вернуть остаток лекарства означали лишь одно: Беатрисе предстоит жить меньше месяца…

Рыбникова замолчала, я сочувствующе произнесла:

– Представляю, какой вы ужас пережили. Но еще хуже пришлось Беатрисе!

Кристина встала и взяла чайник.

– Первые три дня были кошмаром. Беатка рыдала, ей конкретно становилось плохо. Она сразу начала принимать таблетки, хотя боли не ощущала, но у нее появились тошнота, понос, скачки температуры, вылез герпес на губе, возник лающий кашель. Все как предвидел Сергей Леонидович. Вам не понять, что чувствует человек в такой момент. Я наблюдала за Беаткой и понимала: это все! Но потом случилось чудо.

– Какое?

Кристина поежилась.

– Беатка продолжала работать. Я просила ее наплевать на клуб и жить в свое удовольствие – спать до полудня, по магазинам шляться… Но она ответила: «Глупо дрыхнуть, когда биографии наступает конец, я дома с ума сойду. Лучше подохну, распевая песенки в образе девочки-конфеточки». Она вообще отменила себе выходные. Я работала как всегда, а она двойную норму…

Как-то Беатка прибежала к Кристине в очень возбужденном состоянии и налетела на подругу.

– Меня вылечат!

– Конечно, – моментально согласилась Кристя, которая каждый день без устали повторяла: «Все будет хорошо, ты выздоровеешь».

– Нет, правда! – запрыгала Беатка. – Я нашла врача.

– Где? – изумилась подруга.

– В клубе! Он профессор!

– Да? – с сомнением спросила Кристя, полагавшая, что большие ученые в «Королеву Марго» не заглядывают.

– Ты только послушай!

– Говори, – приказала Рыбникова.

Оказалось, что сегодня около двух часов ночи в клуб пришел немолодой мужчина. Было видно, что он не завсегдатай стрип-заведений. Сначала дедушка во все глаза пялился на шест, затем уставился на Беатку, которая за последнее время сильно похудела и стала похожа уже не на школьницу, а на детсадовку. Пенсионер прослушал пару песен, потом купил у бармена шоколадку и подарил Беатке.

Той стало смешно: чего-чего, а шоколад ей тут еще не предлагали.

– Вы замечательная певица, – с чувством сказал старичок, вручая презент, – талантливая! Вас ждет большое будущее.

– Маловероятно, – горько улыбнулась девушка, – но, если вам понравилось, могу спеть приватно.

– Отлично! – восхитился дедулька. – Лично для меня?

– Только это стоит денег, – предостерегла его Беатриса. – И речь идет сугубо о песнях. Понимаете? У нас не бордель!

– Деточка, – замахал руками старик, – что ты такое говоришь! Я просто восхищен твоим голосом. У меня сегодня был тяжелый день, сплошные неприятности, шел мимо, увидел вывеску, ну и заглянул, решил отдохнуть, а здесь ты, талантливый ребенок. Кому платить?

Пенсионер назвался Иваном Петровичем и оказался обеспеченным человеком, он «выкупил» Беатку до утра, заказал в кабинет еду и стал потчевать певицу. Она не хотела обижать приветливого дедулю и сказала:

– Иван Петрович, я не могу ужинать.

– На вид все свежее, и вкус отменный, – уговаривал ее старичок. – Или ты диету держишь? Вот уж дурость, у тебя кожа да кости! Как врач скажу: надо питаться разнообразно, чтобы в пище в достаточном количестве были жиры, белки и углеводы. Зачем на свете столько продуктов? Каждый человеку на пользу.

– Вы терапевт? – изумилась Беата.

– Не похож? – засмеялся пенсионер и вынул визитку.

– Доктор наук, профессор, академик Зарицкий Иван Петрович, – прочитала Беатриса. – А вы что-нибудь слышали о болезни Сомари – Вильсон?

Академик поднял брови:

– Я-то о ней знаю. А вот ты откуда в курсе?

– Подруга заболела, – осторожно ответила Беатриса.

– Ясно, – кивнул Иван Петрович и неожиданно схватил певичку за руку. – Что у тебя здесь?

– Где? – вздрогнула она.

– Красные пятна на сгибе локтя. Откуда отметины?

– Не знаю… не видела. Наверное, аллергия, – предположила Беата.

– Рот раскрой, – приказал Зарицкий.

Беатка стиснула зубы, но старичок нажал девушке на какие-то точки за скулами, и ее нижняя челюсть сама по себе отвисла.

– Эге, – удовлетворенно отметил Иван Петрович, – ясна картина. Тошнит?

– Постоянно, – шмыгнула носом Мальчик.

– Скачешь ночами в прокуренном помещении! – возмутился Зарицкий. – Не спишь, плохо питаешься. От такого образа жизни кони дохнут!

– Не хочу умирать в постели, – уперлась Беатка. – Лучше – бах, на сцене отдать концы.

– А почему ты не лечишься? – поразился Зарицкий.

– Сами знаете, лекарства нет.

– Вот это неверно, – улыбнулся Иван Петрович. – В Москве есть один человек, зовут его Равиль, он справляется с любой болезнью.

– А как к нему попасть? – оживилась Беата.