Дарья Донцова - Фанера Милосская

Степаныч развернулся и ушел.

– По-моему, Мулька ощущает себя настоящим сержантом, – захихикал Кирюша. – А Капа продолжает исчезать. Прячется, потом хоп, и вот она. Где сидит, вычислить невозможно. Просто волшебство!

– Тебе не кажется, что Степаныч псих? – забыв про этику, спросила я.

– Вообще-то дедок со странностями, – начал было Кирюша, но тут меня вдруг осенило, и я бесцеремонно перебила мальчика:

– Послушай! Завтра заберут Зему?

– Ну да, – подтвердил Кирюша. – Пригонят «Чайку», а кенгуру сразу повезут в Шереметьево. Земфира в Питер полетит!

– А Степаныч? – заорала я. – А Олимпиада Тимофеевна Березняк? Их куда денем?

Кирюша разинул рот.

– Получается, я их зря выменял…

– Верни назад!

– Куда?

– Туда, где взял, – затопала я ногами. – Бабуся, конечно, смирная, не в пример активному полковнику. Но все равно я не хочу иметь у себя лишних жильцов, даже милую пенсионерку.

– Ага, – растерянно закивал Кирюша, – не волнуйся. В конце концов они уедут. Наверное.

Я лишилась дара речи. Когда, интересно, настанет «конец концов» и почему Кирюша произнес «наверное»?

Утром я вскочила очень рано, имея четкий ответ на вопрос, кто отвез Светлану на старую дачу. Наверное, мой мозг устроен странным образом: днем он не способен решить некоторые задачи, зато ночью становится прозорливым. Иногда мне кажется, что я мешаю серым клеточкам, заставляя их обслуживать свой организм, несчастные следят за аппетитом, двигают моими руками и ногами, на мыслительную деятельность сил у них уже не остается. А вот ночью, когда хозяйка спит, можно развернуться. Кто доставил Краминову на дачу? Так Николай! Света привыкла пользоваться его машиной, вот и обратилась по старому адресу. Коля солгал мне, рассказал о работе шофером и ни словом не обмолвился о том, что прежняя хозяйка общалась с ним совсем недавно. Почему он соврал? Побоялся быть замешанным в неприятность! Деревня находится недалеко от коттеджного поселка, думаю, кое-кто из Голубкина подрядился на службу к богатым соседям, узнал про трагедию Краминовых. А слухи распространяются быстро, сельские жители любят посудачить.

Коля вначале вообще ничего не собирался рассказывать, но я напугала его рассказом про ДНК. Дескать, обыщут машину, найдут волосы или частицы кожи, и водитель мигом сообразил: лучше признаться, что работал у Краминовой. Тут все чисто, он получил расчет до смерти Светланы. А вот то, что отвез ее на старую дачу, не сообщил. Испугался. И теперь на ДНК его не взять. Откуда волосы на сиденье? Так ведь он объяснил: погибшая регулярно ездила в «Жигулях»!

Со скоростью молнии я оделась и выскочила во двор. Ну, Коля, держись! Сначала я сделаю вид, будто приехала отдать тебе второй том Алексея Звездного, поговорим о хиромантии, а затем задам неприятный вопрос. Нет, я не стану интересоваться, возил ли он Свету к месту ее гибели, спрошу другое: «Краминова заплатила вам за поездку в дачное место целую тысячу долларов. Почему сумма так велика?» Пусть думает, что я абсолютно не сомневаюсь в участии Николая! Послушаю, как Коля станет возмущаться: «Вы чего? Какая тысяча? Она и ста баксов не отсчитала!»

Подгоняемая нетерпением, я въехала в деревню, миновала дом Мадины, повернула налево и ахнула.

Аккуратная избушка исчезла вместе с любовно покрашенным забором. Там, где еще вчера простирался уютный двор и радовали глаз ухоженные клумбы, раскинулось пожарище: обгорелые бревна, покрытые сажей кирпичи и одиноко торчащая печная труба.

Я кинулась к дому Мадины и забарабанила в калитку. Спустя пару минут железная дверь приоткрылась.

– Привет, – без особого удивления сказала многодетная мать. – Кофе хочешь?

– Что там случилось? – не обратив внимания на радушное приглашение, закричала я.

– Николай сгорел, – буднично ответила Мадина.

– По какой причине?

– Кто его знает? Проводку замкнуло, или свечку уронил, – пожала она плечами. – Факелом заполыхало! Один Ибрагим тушить кинулся, остальные даже не шелохнулись, сбежались посмотреть, и все. Муж в горящую избу бегает, Нину вытащил, за Колей бросился, а местные перешептываются, но не шевелятся. Вот народ! У нас бы всем миром навалились.

– И у вас сволочей хватает! – рявкнула я. – Не надо делить людей по национальному признаку. Есть хорошие и плохие, добрые и злые, люди и монстры, другой шкалы нет. Так Нина с Колей живы?

Мадина кивнула.

– Их в больницу увезли.

– В какую?

– Не знаю. А тебе зачем?

– Я книгу Николаю привезла, – тихо ответила я, – редкую, он просил достать.

– Теперь он ее не скоро прочитает, – без всякой злобы заметила Мадина. – Его совсем плохого в «Скорую» грузили, может, по дороге помер.

Я села в машину и понеслась в сторону Москвы. Светлану Краминову сожгли на старой даче, криминалисты обнаружили на пожарище следы керосина. Николай и Нина тоже горели в огне, они пока живы, но кто знает, сколько им еще отпущено времени? Преступники – рабы привычек, если один раз задушил человека поясом от брюк, то и в следующий раз непременно схватится за ремень. Именно по этой причине следователи говорят о почерке убийцы и в конце концов ловят его. Если в разных местах города находят тела молодых женщин, блондинок с голубыми глазами, в красных сапогах, то рано или поздно дела объединят в одно и сотрудники МВД начнут искать «серийника». Вполне вероятно, что его возьмут на «живца» – отправят гулять по ночным улицам блондинку с голубыми глазами, в красных сапогах. Почему я вдруг заговорила о серийных убийцах? Светлана погибла на пожаре, изба Николая и Нины сгорела – тут явно орудовала одна рука! И кажется, я знаю чья. Сейчас главное – не совершить ошибки, тогда поймаю негодяя.

Увидав меня около газетного ларька, продавщица Наташа обрадовалась.

– Привет! Приехала в клинику?

– Решила заняться здоровьем, – улыбнулась я.

– Брось, там же шарлатаны, – возмутилась Наташа.

– Послушай, – весело сказала я, – помнишь, как их администатор вчера подбежала и стала рассказывать про опухоль в моей голове?

– Ой, не верь! – возмутилась продавщица. – Разве так диагноз ставят? Здорово они клиентов находят – на улице народ пугают.

Я слушала ее, мерно кивая в такт ее словам. Наташа ошибается. Дарья вначале не была любезна с посетительницей. Она, правда, заполнила историю болезни, задала для проформы вопросы и записала меня к Равилю на осень. Засуетилась Дарья лишь после того, как услышала фамилию Мальчик. Вот тут девица мгновенно побежала к местному начальству, оставив меня ждать развития событий. Слава богу, позвонил Кирюша с просьбой проводить Олимпиаду Тимофеевну, и я бросилась выполнять поручение. Что же Дарья? Она ринулась следом, предприняла героические усилия, пытаясь затащить меня назад. Если учесть, как Дарья вела себя вначале, то возникают нехорошие подозрения.