Дарья Донцова - Дама с коготками

Ленка почти не разговаривала с одноклассниками. Да и некогда было. Сидя на последней парте, девочка грызла неподдающуюся науку. Впереди маячила заветная цель – аттестат с медалью и учеба в Москве, подальше от ненавистного городка. Она сделала невозможное. В десятом классе ее называли гордостью школы и ставили в пример на каждом собрании. Вожделенная медаль открыла двери Социологического колледжа, и Ленка определила новую высоту. Теперь хотелось защитить кандидатскую диссертацию, подцепить мужа с положением и квартирой в Москве.

– И откуда ты все это знаешь? – остановила я поток информации, которую вылила на меня Наташа. – Не врешь?

Девушка покачала головой. Нет, она ничего не придумывала, просто в тот день, когда пришла телеграмма о смерти тетки, Ленка впервые в жизни напилась до поросячьего визга и рассказала товаркам всю свою подноготную.

На первых курсах Ленка ничем не выделялась из толпы бедных студентов, считавших копейки в институтском буфете. Но на втором произошла разительная перемена. Откуда-то взялись новые платья, дорогая косметика. Сокурсницам Лена объясняла, что пристроилась работать в фирму, но в какую – не сообщила.

Подруг у нее не наблюдалось. Что-то вроде дружбы связывало Лену с Наташей Богдановой и Милой Котовой. Причем с Котовой Ленка особенно сблизилась. Именно Мила сначала пристроилась на работу в таинственную фирму и стала щеголять в новой шубке, а потом уже помогла получить приработок Лене. Наташу в долю не взяли, чем обидели ее до крайности. Потом Ленка сняла квартиру и уехала из общежития, а совсем недавно по институту прошел слух о ее любовной связи с местным Казановой – профессором Сержем Радовым.

– Где можно найти Милу Котову? – поинтересовалась я.

Наташа развела руками:

– Милка закончила институт, а в аспирантуру не пошла. Сказала, ей ни к чему. Сюда не приходила, хотите, дам телефон?

Записав номер Котовой, я поехала домой. Зайка сидела в гостиной, пытаясь сложить странную мозаику.

– Ну, как у профессора? – накинулась я с вопросами.

– Непонятно пока. Квартира однокомнатная, хорошая, с большой кухней.

Профессор любезно угостил Зайку чаем и примерно с полчаса вел светскую беседу, потом плавно перешел на болячки. Выслушав жалобы на мигрень, сообщил, что она – болезнь века, но бороться нужно. Потом уточнил стоимость сеанса и попросил оплатить курс вперед. Ольга дала Сержу четыре тысячи долларов, и он провел ее в комнату, где усадил в мягкое, большое кресло, попросил закрыть глаза и… Больше невестка практически ничего не помнила. Ей показалось, что она сразу заснула. А когда открыла глаза, то не поверила. Сеанс длился два часа.

– Совсем ничего не помнишь? – удивилась я.

– Совсем, – удрученно сообщила Зайка, – просто закрыла глаза, потом… хлоп, открыла.

– Что у него на кухне, в комнате, как думаешь, один живет?

– Нет, – сказала Ольга, – в ванной висит женский халат, на полочке косметика, кремы всякие, на подоконнике цветы. Какая-то баба у него есть. Завтра попробую не уснуть.

Из холла послышался истошный собачий визг. Мы побежали вниз. Возле входной двери уже суетились Аркадий и Маруся, пытаясь вытащить из собачьей дверки застрявшего ротвейлера Снапа.

Мы купили дом без внутренней отделки. Фирма, осуществлявшая строительство, посоветовала пригласить дизайнера, чтобы достойно оборудовать жилище. Чувствуя себя полными профанами в деле оформления интерьера, мы с радостью согласились. Уже к вечеру по паркетным полам, заламывая в ажиотаже руки, носилось странное существо, похожее на кузнечика. Парень выглядел поразительно: ярко-желтый пиджак, синие брюки, длинные завитые волосы и, кажется, подведенные глаза.

– По-моему, он «голубой», – сообщила Маня.

– Ерунда, – отмахнулся Аркашка, – просто художники все ненормальные.

В среду мы ошеломленно рассматривали проект. Из столовой изгонялся обеденный стол. Есть предлагалось за длинной доской, напоминавшей стойку бара, вместо стульев рекомендовались высокие табуреты. Никакой уютной мягкой мебели – сплошь хромированные железки и маленькие подушки. В спальнях минимум необходимого и полное отсутствие занавесок. «Надо впустить свет», – ликовал кузнечик. Стены следовало покрасить в мертвенно-белый цвет и разместить в потолке светильники. Ковры изгонялись как класс, впрочем, торшеры и кресло-качалка тоже. «Это вульгарно», – отрезал дизайнер на робкое замечание Аркадия о том, что он любит читать, покачиваясь в дедушкином кресле. «Рухлядь – вон, – шумел художник, – мебель изготовили на заказ, стильно и модно. Да ваш интерьер попадет на страницы журнала «Дом и сад».

Но нам не нужна была слава, хотелось жить в милом, уютном доме. Поглядев на выставленный кузнечиком счет, Кеша крякнул и сообщил, что, к сожалению, проект не подходит.

– Весь проект, полностью? – искренне расстроился мальчишка.

– Нет-нет, – поспешила его утешить Маня, – замечательная вещь – дверка для собаки. Наши псы смогут сами выбегать и прибегать, когда вздумается. Да и кошки захотят летом бродить по саду.

И мы поставили в гостиной велюровые кресла, в столовой – удобный стол, перевезли обожаемую Кешкой качалку. Окна завесили тяжелыми гардинами, на пол постелили мягкие ковры. Пришедший за гонораром дизайнер тоскливо вздохнул и сказал: «Да, пещера современного дикаря!»

Но дверку для собак все-таки сделали. Правда, выяснилось, что кошки ею пользоваться не хотят, а предпочитают утробно орать, требуя, чтобы им распахнули всю дверь. Собаки же покорно шныряли туда-сюда, пока однажды выросший и пополневший Снап не застрял посередине. Мы расширили лаз, но Снап, обладая отличным аппетитом, продолжал увеличиваться в размерах и сегодня снова застрял.

Он походил на Винни-Пуха в гостях у Кролика. Голова снаружи, а филейная часть внутри.

– Плохо дело, – сообщил Аркадий.

– Почему? – испугалась Зайка.

Снап тихо и равномерно подвывал, суча задними лапами.

– Он застрял по дороге на прогулку, – уточнил Кеша.

– Ну и что? – опять не поняла Ольга.

– Сейчас увидишь, – сказал супруг и потянул Снапа за задние ноги.

Пес завизжал во весь голос и описался. Гигантская вонючая лужа растеклась по холлу.

– Теперь сообразила? – усмехнулся муж. – Кстати, он утром не какал.

В подтверждение его слов Снап оглушительно пукнул. Маруся раскрыла дверь и попыталась вытащить бедолагу за передние лапы. Ротвейлер пищал, словно придавленная мышь, но не двигался. На вопли примчались пит, пудель, обе кошки и йоркширский терьер. Следующий час мы безуспешно пробовали вызволить несчастного. Толкали назад, тянули вперед – результат нулевой. Бедный Снап начал хрипеть, он уже выполнил всю программу: наложил большую кучу и еще два раза пописал, но с места не сдвинулся.