Барбара Маккафферти - Гвоздь в пятке

Для меня это, разумеется, не было новостью, когда я решил сюда переехать. Но, признаюсь, последствий этого шага я не мог предугадать. Я мечтал о тишине, покое. Представлял себе, как это будет чудесно – сидеть на веранде и любоваться окрестными холмами и лесами.

А стоило бы подумать кое о чем другом.

Едва я ступил на веранду, Рип тут же успокоился и замер в терпеливом ожидании. Вот именно. В ожидании, когда я возьму его на руки. И – да-да, вы не ошиблись! – снесу во двор. Этот пес весит килограммов пятьдесят, так что попробуйте его поднять – это вам похлеще, чем таскать мешки с картошкой.

Но разве можно злиться на душевнобольное создание? Рип по крайней мере не позволяет себе безобразничать на веранде. То ли у него невероятных размеров мочевой пузырь, то ли от природы достойная зависти сила воли.

Рип сделал свои дела во дворе, и я, затащив его обратно в дом, принялся готовить ужин. Не успел я, однако, сунуть в электрогриль отбивную, как раздался телефонный звонок.

– Хаскелл? – Знакомый голос. Тот самый, что навевает мысли о праздничных пирогах с шоколадной глазурью. – Это Корделия Терли. Помните… помнишь, я утром заходила?

Она что же, думает, я мог забыть ее так быстро? Сколько же, по ее мнению, клиентов проходит за день через мою контору?

– Да, конечно.

– У тебя нашлось время с кем-нибудь встретиться? – взволнованно вопросила Корделия.

С трудом, но нашлось. Каким-то образом мне таки удалось втиснуть парочку незапланированных визитов в свой чрезвычайно загруженный график. Одному Богу известно, каких это стоило усилий.

Вместо этого прекрасного монолога я вкратце сообщил Корделии, с кем успел встретиться за день. Затем изложил кое-какие факты. Передал и разговор с Эммелин Джонстон – об угрожающих записках, рассказал и о том, как Эммелин горит желанием обезвредить убийцу. Корделия даже хихикнула разок, слушая мое красочное описание трагедии миссис Джонстон.

Однако я оставил за кадром кое-какие новые для меня нюансы самого убийства. Решил, что незачем расстраивать бедняжку ужасными подробностями.

А вот о своих искромсанных покрышках я ей поведал. Вовсе не для того, чтобы она почувствовала себя виноватой, боже упаси! Нет, просто хотел дать понять, что расследование продвигается в нужном направлении. Иначе как беспокойством убийцы не объяснишь подобное варварство, верно?

– Господи помилуй! Какой кошмар! – воскликнула Корделия. – О, Хаскелл… Мне так жаль…

Я пожал плечами – и только тогда сообразил, что увидеть это свидетельство мужского хладнокровия мог разве что Рип. Он и увидел. И уставился на меня как на чокнутого. Рип вообще частенько так на меня смотрит. Уму непостижимо! Кто бы другой, только не пес, не способный самостоятельно преодолеть лестницу!

– Ничего, – успокоил я Корделию. – Все в порядке. Покрышки я уже сменил. Никаких проблем.

– Ты должен включить эти расходы в счет. Я не стал отказываться. Хотите – можете назвать меня меркантильным.

После недолгой паузы Корделия поинтересовалась:

– Итак, к какому выводу ты пришел?

Ну и дела. Неужто она надеялась услышать от меня имя убийцы? Да, я отличный детектив, но не до такой же степени.

– Н-ну, – неопределенно протянул я. – На мой взгляд, время упущено… Через семь месяцев не так-то просто отыскать преступника.

А что оставалось делать? Только быть предельно откровенным. Я же не фокусник, в конце – то концов.

– О! – выдохнула она совсем упавшим голосом. – Выходит, никакой надежды нет?

– Почему же? Этого я не говорил.

– О, – повторила Корделия. На сей раз чуть-чуть увереннее. – Значит, ты все-таки попытаешься…

– Да, – заявил я твердо. – На завтра у меня запланирована встреча с Делбертом Симсом. И еще… (тут я запнулся. Кажется, даже сердце забилось быстрее) думаю, нам бы с тобой не мешало встретиться, обговорить все за ужином.

Чего греха таить, последнюю фразу я выдал как из пулемета – боялся, что уже через секунду духу не хватит. А в ожидании ответа затаил дыхание.

– Ну конечно! – тотчас отозвалась Корделия. После чего сообщила, что остановилась в пансионе Роуби, и попросила заехать за ней в семь, и… да, собственно, вот и все.

Повесив трубку, я готов был скакать из стороны в сторону, на манер старины Рипа. Чтобы хоть как-то излить переполняющую меня радость.

Но неожиданно мне пришла в голову пренеприятнейшая мысль.

А если Корделия просто-напросто не поняла, что я приглашаю ее на свидание? Вдруг она решила, что ужин будет чисто деловым? Так сказать, рабочее совещание клиента с детективом? А блюда на столе – всего лишь приятное дополнение, не более того.

Моя экс-супруга, ненаглядная Клодзилла, без конца повторяла, что я ни черта не смыслю в женщинах. Должен признаться, вероятность – пусть крошечная, но вероятность! – того, что Клодзилла была права, все же существует. Во-первых, сама она меня дурачила с легкостью. Можете представить, что я ни сном ни духом не ведал, что моя жена гуляет на стороне?! Пребывал в полном неведении до того самого дня, когда она исчезла вместе с пожитками. Ну тогда-то я, конечно, все понял!

Вот вам и частный детектив.

Прослышав про неплохой куш, что достался мне от старика Коллинза за избавление его крошки из рук похитителей, Клодзилла прискакала обратно. Невинно хлопая ресницами и разливаясь соловьем.

– Ах, ах, Хаскелл… – пропела она, – я думаю, мы могли бы все начать сначала. Давай поженимся… – После чего не замедлила уточнить, что приглядела себе обручальное колечко с бриллиантиком в один карат. – Ах, ах, Хаскелл… Такое прелестное, изящное! Не могу же я носить ту дешевку, что ты мне подарил к свадьбе в прошлый раз!

Я был тверд и ответил «нет». А Клодзилла швырнула в меня сумочкой. Полагаю, этим все сказано.

Не стану скрывать – Клодзилла здорово подпортила репутацию женщин в моих глазах. После развода я не слишком часто бывал в дамском обществе. Справедливости ради добавлю, что не я один в том виноват. Хотите верьте, хотите нет, но среди женщин немало таких, которых совсем не привлекает компания Арлекина.

Я честно стараюсь не впасть в цинизм. Все твержу себе, что мир состоит не из одних золотоискательниц, что среди не гоняющихся за мужниным кошельком дамочек есть и такие, для которых свет не сошелся клином на Сильвестре Сталлоне.

Кто знает, может, Корделия как раз входит в число последних, а? Каких только чудес не бывает.

Приготовив ужин, а затем расправившись с ним и устроив пиршество для Рипа, я окончательно убедил себя в том, что Корделия все-таки поняла истинный смысл моего приглашения.

В постель я укладывался с широченной ухмылкой на губах.

Так я и проснулся на следующее утро – с широченной ухмылкой на губах. А как тут было не радоваться? Предстоящее свидание все окрашивало в радужные тона. Пусть даже сама Корделия и не догадывалась о том, что это именно свидание.