Хелена Секула - Туз пятой масти

– Теперь мы разве что ухо от селедки найдем! – изрек начальник райотдела. Он считал, что любовница Банащака входила в шайку и наверняка успела спрятать или уничтожить возможные улики.

Я же думал иначе.

– Ваш либерализм, пан прокурор, боком нам выходит! – с ядовитым удовлетворением заметил начальник райотдела, припомнив мне отказ арестовать эту даму сразу после смерти Банащака.

Мрачные предположения не оправдались исключительно благодаря талантам поручика из следственной бригады.

– Известно, что мы ищем деньги, а это уже много, – пояснил он.

Наш поручик был спецом по части обысков, перед ним не устояла ни одна полка, ни одна картина или доска для резки хлеба.

Он разделил квартиру на квадраты и принялся методично их обследовать, один за другим. В ванной его внимание привлекло большое зеркало. Самое обычное зеркало, какое продается в каждом хозяйственном магазине, со стеклянной полочкой и металлической подставкой под стаканы.

Отогнув верхние скобки, державшие зеркало, поручик отодвинул стекло. Между зеркалом и доской покоился пластиковый пакет, в котором оказалось около двадцати тысяч долларов.

Бригада Костшица совершенно искренне остолбенела, когда поручик положил перед ней доллары, извлеченные из-за зеркала.

– Я понятия не имела об этих деньгах и не знаю, откуда они там взялись, – твердо сказала она на допросе. – Про драгоценности, спрятанные в ящике под цветами, знала милиция, их нашла, но я и не скрывала, что они принадлежат Владеку…

– А вы не задумывались, откуда у Банащака драгоценности на сумму более шестисот тысяч злотых? – В такую сумму эксперт-ювелир оценил выкопанные на балконе украшения.

– Шестьсот тысяч? Господи! – ахнула она.

– Когда вы впервые услышали от Банащака об этих вещах?

– Да где-то в конце ноября… Но он мне ничего не сказал… Понимаете, я на зиму всегда выбрасываю землю, а ящики мою и прячу в подвал. Тогда я тоже хотела так поступить, а Владек вдруг запретил! Меня любопытство и разобрало… Как-то раз его не было дома, я и проверила…

Конец ноября! Двадцать восьмого ноября был найден труп Марыли Кулик. Неужели это были ценности, которые Банащак отобрал у нее вместе с жизнью? Значит, его убили, чтобы забрать трофеи? Только убийца не нашел ни спрятанной за зеркалом валюты, ни зарытых в цветочном ящике драгоценностей.

– Вы когда-нибудь видели эти предметы? – Я показал Костшице часики с бриллиантами, кольцо с бриллиантом, серьги и браслет, найденные в металлической коробочке в подвале Халины Клим.

– Да, эти вещи пропали сразу после гибели Владека. Я сказала об этом на первом же допросе… И еще две тысячи долларов, тоже Владе-ковых…

В конце допроса Бригада Костшица объявила, что хочет изменить свои прежние показания насчет телефонного звонка. Это не Банащак вызвал ее в тот страшный вечер, а кто-то неизвестный. Какой-то незнакомый, писклявый голос.

– Он еще сказал: «Из вашей квартиры вода заливает лестницу!» – Она была уверена, что звонит кто-то из соседей. Наверное, Банащак вышел и забыл завернуть кран.

Потом, когда в квартире обнаружился труп, Бригида поняла, что попала в ловушку, но боялась сказать правду, ведь доказать свою непричастность к убийству она не могла.

Интересно, не звонил ли «писклявый голос» и Халине Клим? Но на очереди были более неотложные вопросы.

Итак, кража спирта была поставлена на поток. Халина Клим этого не отрицала, хотя и пыталась по возможности списать большую часть вины на Банащака.

– За предыдущие пятнадцать лет я спирта себе даже на компресс не отлила, – клялась она.

Это была правда. Всю жизнь Халина Клим добросовестно работала, в результате – довольно быстрое продвижение по службе и уважение сотрудников. С бандитами она связалась лишь два года назад.

– Достаточно было всего одного-единственного раза… Я согласилась, и мне нет никакого оправдания. А потом уже отступать было некуда…

Про Казимежа Омеровича пани Клим упорно помалкивала. Нетрудно было догадаться, какую роль художник сыграл в ее драме. Будучи чистопородным сутенером, Банащак подсунул ей смазливого парня, и дело было сделано.

– Казимеж не имеет никакого отношения к этой истории! – Халина Клим яростно защищала любимого.

Она была не в курсе, что хозяин виляновского подпольного заводика куда менее лоялен к своим сообщникам и заложил Омеровича на первом же допросе. Милиция уже нашла и допросила нескольких человек, покупавших спирт через этого несостоявшегося гения. О, по части сбыта краденого Казимеж Омерович оказался настоящим самородком! Этот король ночных баров находил клиентов, пуская в ход все свое обаяние.

– Когда вы в последний раз видели Банащака?

– Утром восьмого декабря.

Банащак был убит восьмого декабря примерно в четыре часа пополудни, как следовало из протокола вскрытия.

– При каких обстоятельствах?

– Накануне вечером он договорился со мной по телефону. Я пришла к нему с утра, может часов в девять… Он предупредил, что увольняется и на заводе больше не появится, заявление пришлет по почте.

– Чем он объяснил свое внезапное решение?

– Не такое уж оно и внезапное. Банащак уже несколько недель собирался со всем покончить. Я ему не верила, думала, притворяется.

– Зачем ему притворяться?

– Н-ну… не знаю… Я не раз просила отпустить меня, но он был непреклонен…

– Его подруга была дома?

– Нет. В это время она всегда в ресторане. При ней мы никогда не обсуждали наших дел.

– Как вы отнеслись к его решению?

– Обрадовалась. Подумала, что наконец-то смогу спокойно вздохнуть.

– К тому времени он уведомил остальных членов вашей команды? Его поведение весьма смахивало на бегство.

– С ними он еще накануне вечером разобрался… Вроде бы заплатил какие-то деньги, остального я не знаю.

– Вам он тоже дал отступного? Выдержав долгую паузу, Халина Клим неохотно призналась, что да, немного дал.

– Это, по-вашему, немного? – Я высыпал перед ней на стол содержимое металлической коробочки.

Она недоуменно посмотрела на меня.

– Все это выкопали в подвале вашего дома!

– Но я никогда не видела этих украшений, и у меня сроду не было золотых монет…

– А таких карт вы тоже никогда не видели?

– По-моему, такие карты делает пан Омерович, но это же не преступление!

Неужели пани Клим не знала, как использовались карты?

– Что вас толкнуло на самоубийство? Смерть Банащака?

– Когда я получила повестку, то еще ничего не знала о его смерти… Я думала, что все открылось, а он удрал, бросив меня на произвол судьбы… Последние два года были как страшный сон… Вечный страх, изо дня в день… И деньги не радовали… Я проиграла свою жизнь!