Наталья Никольская - Двойник

Сначала я просто молча слушала его, надеясь, что он быстро успокоится, но когда пошла пятнадцатая минута этого монолога, не выдержала и взорвалась:

— Может, хватит вести себя как мальчишка. Ты сейчас ничем не лучше его, материшься, как какой-то колхозник, противно даже становится.

Никак не ожидая от меня подобного, Максим замолчал и удивленно уставился на меня.

— И не нужно на меня так смотреть, я не картина в галерее, — я отвернулась и стала следить за дорогой, позволив Максиму спокойно подумать над своим поведением.

Скорее всего, он на меня обиделся, так как всю оставшуюся дорогу молчал и смотрел в другую сторону, боясь сталкиваться со мной взглядом. Я совершенно не жалела о сказанном, хотя прекрасно понимала, что немного переборщила, но нужно же было как-то прекратить это извержение. Терпеть не могу слабых мужчин, я-то думала, что Максим не из их числа, но, видно, ошиблась. Он вспыхивал по любому поводу, как сопливый юнец, и начинал пускать слезы по каждой мелочи.

Я остановила машину у морга и вышла.

— Это здесь.

Максим ничего не ответил, но пошел следом. Мальчишка! Настоящий мужчина не должен обижаться на подобные вещи, тем более, если он действительно провинился. Надеюсь, что он хотя бы сейчас будет держать себя в руках, мне уже порядком надоело быть его нянькой и вытирать ему слезы. Возиться с такими слюнтяями обычно моя сестрица предпочитает, меня же они порядком раздражают.

В морге мы провели минут тридцать, так как мне не сразу, удалось убедить патологоанатомов разрешить Максиму посмотреть на тело своего брата. Давать им деньги мне не хотелось, да их у меня и не было, а Максим находился не в том состоянии, чтобы у него их спрашивать, к тому же он был обижен на меня, так что я решила обойтись без его помощи. Пусть дуется, потом благодарить будет за то, что я с ним возилась.

Наконец разрешение было получено, и Максим последовал за маленьким мужчиной в соседнюю комнату, где находился холодильник, а я предпочла остаться в коридоре, так как совсем не хотелось наблюдать за этой сценой, к тому же, в такие моменты, человеку лучше побыть одному. Я удобно разместилась на маленьком диванчике, у которого отсутствовала одна ножка, которую в данный момент заменяла старая толстая книга, кажется, что-то из собрания сочинений Льва Толстого.

Я была уверена, что сейчас в который раз придется успокаивать Максима, но понимала, что после увиденного им сейчас, такое состояние вполне нормально, и обижаться на это не стоит. Самое главное, чтобы он не стал реветь в три ручья, иначе я просто не сдержусь и чего-нибудь ему наговорю.

Максим отсутствовал всего несколько минут, но когда он вышел оттуда, на нем не было лица. Он был бледнее самой смерти, руки тряслись, а из глаз катились крупные слезы, которые он даже не пытался ни от кого скрыть. Мне стало ясно, что оставлять его в таком состоянии одного просто нельзя, и поэтому пришлось предложить ему поехать ко мне и немного перекусить, а потом-то уж будет видно, что делать. Я надеялась, что за это время Максим немного успокоится.

Я протянула ему платочек, так как у него, конечно, своего не было. Он взял его и принялся вытирать катившиеся по щекам ручьями слезы. Я пошла в машину, зная, что он идет следом.

— Спасибо, Поля, вы мне сегодня очень помогли, — сказал он, захлопывая дверцу, — просто не знаю, что бы я один делал.

Я ничего не ответила, так как мое настроение было чересчур боевым, а это могло еще больше расстроить парня. Мы приехали ко мне. Чтобы хоть как-то отвлечь себя да и его от горьких мыслей, я включила радио и настроила его на свою любимую волну. Хорошо хоть, песни там все были сегодня веселые, а не лирические, это помогло Максиму немного успокоиться.

Наконец мы добрались до моего дома. Я включила Максиму телевизор, в надежде, что это хоть как-то сможет его отвлечь от тяжелых мыслей, а сама отправилась на кухню. Открыв холодильник, я обнаружила, что он в буквальном смысле пуст. За всеми этими заботами и приключениями, я совершенно забыла купить продукты. Что же делать? Оставлять Максима одного в таком состоянии было нельзя, вдруг он решит покончить жизнь самоубийством или, чего доброго, натворит еще каких-либо глупостей. От такой слабой личности можно было ожидать чего угодно.

Пока я размышляла над тем, как мне раздобыть продукты, зазвонил телефон. Звонила Ольга, по ее голосу я поняла, что она чем-то взбудоражена.

— Поля, ты помнишь, что ты обещала мне утром?

Я пыталась припомнить, что же я такого могла ей пообещать. Сегодняшнее утро было таким насыщенным, что я слабо ориентировалась в этой массе событий. Решив, что ломать над этим голову глупо, я спросила напрямую:

— И что же я тебе обещала?

— Мы же договорились встретиться вечером, неужели ты не помнишь?

Ах, да, действительно, она же звонила мне рано утром. Я вздохнула.

— Оля, понимаешь, я не могу к тебе сейчас приехать. У меня брат Валерия Федоровича и он очень расстроен.

Услышав это, Ольга как-то странно оживилась и предложила приехать самой. Я согласилась, зная, что она все равно приедет, даже если я ей запрещу.

— Да, Оленька, ты не могла бы купить чего-нибудь из продуктов, деньги я тебе потом отдам. И, пожалуйста, постарайся ничего не говорить при Нефедове, я тебя очень прошу.

— Да, конечно, в чем проблемы. Ну я выезжаю. Жди.

Я уже представила себе, что будет, если Ольга сейчас начнет выкладывать Максиму все свои версии об убийстве брата. Такого он наверняка в своей жизни еще не встречал. Этого нельзя допускать. По крайней мере не сейчас, ему нужно немного успокоиться и прийти в себя. Придется попросить ее подождать со своими новостями до тех пор, пока Максим не уйдет, так как она, я более чем уверена, никак не прореагирует на мою просьбу по телефону.

Ольга не заставила себя слишком долго ждать, через восемь минут она уже стояла на пороге моей двери и усердно жала на звонок. Я даже удивилась, как это ей удалось добраться до меня так быстро. Неужели приехала на такси? Хотя у нее, по-моему, с деньгами сейчас было все нормально. Я пошла открывать дверь, предупредив Максима, что это приехала моя сестра.

— Поля, у меня есть предположение по поводу того, кто мог убить Нефедова, — не успела я открыть дверь, заголосила Ольга. — Я еще не уверена, что…

— Тише. Я же тебя просила. Оля, давай поговорим по этому поводу попозже, сейчас не время, Максим и так не в лучшем состоянии. Он только что был в морге, и все разговоры о брате сейчас лучше немного отложить, ты же понимаешь. Не слишком пугайся, когда увидишь его.

— Это еще почему? — удивилась она, пытаясь заглянуть в гостиную, при этом даже и не подумав разуться.

— Это может показаться немного странным, но они с братом, так же, как и мы с тобой, близнецы.