Татьяна Луганцева - Феникс – птица угорелая [litres]

Какое-то время Виталий молчал, а потом сказал:

– Ты серьезно? Я, конечно, уже понял, что ты женщина оригинальная и непредсказуемая, но не до такой же степени.

– Моя просьба не совсем обычна…

– Послушай меня, Марго, – прервал ее Виталий. – Я понимаю, что некоторые хотят только дочек, или только сыновей. Многие мечтают о двойне. Я знаю несколько женщин, которые рожали несколько мальчиков подряд в ожидании дочки, и наоборот. Ребенок – это всегда лотерея. Но никто, послушай меня внимательно, никто не отказывался от малышей. Как можно бросить собственного ребенка? Женщине, как правило, на самом деле всё равно, кто у нее родиться. Лишь бы был здоровенький. Большое значение играют мужчины беременных женщин, которые все подряд хотят мальчиков и, как правило, больше любят дочек.

– Зачем ты мне это говоришь? У меня нет мужа. Это мое личное решение, – ответила Марго.

– Знаешь, я много проработал в своей профессии, видел и таких женщин, как ты, категоричных в выборе пола для ребенка. И очень редко это была просто дурь. Чаще всего по медицинским показаниям. Когда ребенок определенного пола по расчетам генетика должен обязательно родиться с тяжелой патологий. А вот другого пола ребенок обещает быть абсолютно здоровым. Тогда женщины идут на ЭКО, на искусственное оплодотворение определенным зародышем, здоровым по полу. При этом методе можно заказать пол ребенка. Это притом что, конечно, могут забеременеть и обычным способом. Что двигает тобой?

– По твоей речи – дурь, потому что генетической патологии в своем роду не знаю.

– А у отца ребенка?

– Что ты привязался с отцом? Это моя беременность и мое решение, – отвернулась Маргарита.

Виталий серьезно посмотрел на нее зелеными глазами.

– Ты не почувствовала разницу? Серьезно? Речь о выборе пола ребенка шла всегда еще до зачатия, до того как ему уже дарована жизнь. Не чувствуешь разницу? Ты уже беременная. О каком выборе может быть речь? Он уже сделан за нас.

– Еще раз повторяю. Я не планировала. У нас аборты не запрещены.

– То есть ты согласна быть матерью только для девочки? – поднял руки Виталий.

– Я пришла к тебе за помощью, и это сделаешь или ты, или я это всё равно сделаю, – мрачно сказала Марго.

– На маленьком сроке может быть не ясно, а на большом уже нельзя будет ничего сделать.

– Я знаю места, где можно, – ответила она.

– Будешь вынимать ребенка по частям? Ручки? Ножки? Или делать криминальную заливку и вызывать искусственные роды? Знаешь ли ты, что ребенок, умирая в тебе, испытывает страшные муки? И ты его конвульсии почувствуешь в себе? – спросил Виталий.

– Значит, узнаю, – побледнела и без того бледная Маргарита и так посмотрел на него, словно в последний раз спрашивая, зря она пришла к нему или нет?

– Проходите за ширму, ложитесь на кушетку. Раздевайтесь, всё снизу, – ответил Виталий и пошел мыть руки и надевать перчатки.

Марго простучала каблуками за ширму. Виталий очень внимательно делал УЗИ на двух аппаратах – шедеврах для нашего времени для УЗИ-диагностики. Один ему лично подарил израильский посол, когда он серьезно помог его жене. С таким кровотечением ее бы не довезли на родину.

Лицо Виталия было абсолютно бесстрастно, ни один мускул не дрогнул.

– Что? – спросила Марго.

– Плод абсолютно здоров на сегодняшний момент, сердцебиение и всё остальное в норме. Откуда у тебя шрам на животе? Он не похож на операционный.

– Это ножевое… Так мальчик или девочка?

Виталий покосился на нежную кожу в паховой области, по которой словно прошлись наждачной бумагой.

– А это что у тебя?

– Какая разница? Мне это не мешает…

– Я врач, ответь, пожалуйста.

– Считай, что тоже ножевое…

– Я посмотрю тебя в кресле и возьму анализы.

– Видно пол ребенка? – не унималась Марго, вытирая живот от геля салфеткой.

– Ты так настойчива. Но ведь я тоже должен до конца понимать ситуацию.

– Бери анализы, а поговорим позже.

Виталий выполнил все процедуры.

– Здесь есть кафе? Я проголодалась, – заявила Марго, поправляя прическу.

– На машине пять минут – тихое, уютное место, и еда вкусная.

– Хорошо. Поехали! – скомандовала Марго.

– До обеденного перерыва еще час. У меня приём.

– Я подожду.

Марго не собиралась отступать.

Виталий очень любил это кафе за вкусную еду, приветливый персонал и ненавязчивую обстановку. Он здесь часто обедал и ужинал, и даже знал хозяйку лично. Она сама всегда присутствовала в кафе, которое считала делом своей жизни, лично всё контролировала. Хозяйку звали Лариса. Она привечала постоянных посетителей, интересовалась, всем ли они довольны и какие новые блюда хотели бы видеть в меню. Это было очень мило.

Из разговоров с Ларисой Виталий знал, что хозяйка кафе не предполагает расширять свой бизнес, а мечтает, чтобы ее заведение стало лучшим и самым модным в городе. С некоторых пор Лариса стала проявлять к Виталию вполне женский интерес, но ему удалось вполне интеллигентно вывернуться из этой щекотливой ситуации и остаться постоянным посетителем так понравившегося ему заведения.

Лариса не держала на Виталия обиду и очень приветливо встречала его даже тогда, когда он приходил в кафе с очередной девушкой. Бывал здесь Виталий и с Ольгой. Щедрые чаевые, которые он оставлял официантам, подкрепляли симпатии обслуживающего персонала.

Виталий открыл дверь кафе, пропустил Марго вперед и приветливо кивнул гардеробщику. Тот поздоровался и улыбнулся посетителям.

Подскочивший официант провел их к столику, который давно облюбовал Виталий. Столик находился в нише и получался очень уютный уголок, скрытый от посторонних глаз.

– Что будете заказывать, Виталий Юрьевич? – поинтересовался официант.

Виталий повернулся к спутнице. Марго вытащила из сумочки платочек и промокнула лоб.

– Слушай, мне что-то не очень хорошо. Даже слегка мутит…

Виталий улыбнулся:

– В твоем положении это не удивительно, а даже вполне нормально. – И, не заглядывая в меню, сказал официанту: – Для меня стейк, салат по-гречески, медовик и кофе. А для дамы клубничный десерт и апельсиновый сок.

Ровно через десять минут официант принес заказ.

– Не могу смотреть на мясо, – пожаловалась Марго.

– Это пройдет. Пей сок, он должен снять тошноту.

Марго покорно взяла высокий стакан с соком.

Виталий съел стейк и салат. Пододвинул к себе кофейную чашечку.

– Послушай, я должен у тебя спросить… – начал он. – На УЗИ видно, что у тебя удалены почка и яичник, спаечный процесс в брюшной полости. И ты беременна? Это же очень опасно.

– Я немного рассказала о своей семье и уроде-отчиме. Он насиловал меня, начиная с одиннадцати лет, вплоть до своей смерти от алкоголизма. Долгих четыре года.