Елена Логунова - Принцесса без башни [litres]

– Бу-бу-бу, – забурчала трубка.

– Федя, приходи к нам на чай с пирогом! – громко позвала я, сунувшись поближе к трубке.

– Хорошая девочка. – Папуля погладил меня по голове и встал, чтобы заварить еще чаю.

Я малость смутилась. Я ведь не столько гостеприимство проявила, сколько любопытство. «Бу-бу-бу» из трубки мне ни о чем не сказало, а оперативную информацию получить хотелось. Что там с квадрокоптером? Я все же надеялась, что аппарат не вовсе погиб. Пусть лучше он летает, чем я!

Пришел печальный Шаляпин, принес что-то непонятное. Сначала мне показалось – цветок: то ли помятый тюльпан, то ли растрепанную ромашку нетипичного серого цвета.

– Вот, – печально молвил он, вручая свой цветик-сероцветик папуле.

Я удивилась. До сих пор растительными подношениями родителя баловала только любящая супруга. Или это съедобное и папуля может приготовить так, что пальчики оближешь? К примеру, у нас на горе прямо перед домом каперсы растут. Казалось бы, что такого – цветочки-листочки, а папуля из этой травушки-муравушки вкуснейшее соленье делает.

Я привстала, рассматривая то, что принес Шаляпин. Папуля повертел сероцветик в руках и, непонятно крякнув, передал на осмотр Кулебякину. И тот тоже крякнул! Интригующе и совершенно неинформативно!

– Да ладно вам! – не выдержала я. – Что вы крякаете уточками, вы по-человечески говорите, мы вашего секретного языка не понимаем!

– Знаешь, что это? – Денис поставил на стол «ромашку» как рюмашку.

– Ручной миксер? – предположила я, присмотревшись.

Помятые лепестки определенно были металлическими.

Папа огорченно вздохнул. Он считает, что моя кулинарная безграмотность – его вина. Мол, оккупировал родитель место у плиты, вот и не научилась дочка кашеварить.

– Это не миксер, это часть квадрокоптера, – мрачно сказала Машенька. – Пропеллер или как его там. Федь, это все, что осталось от нашего аппарата?

– Все, что осталось от него на горе. – Федя, повинуясь выразительным жестам папули, сел за стол и принял тарелочку с утешительным пирогом. – Остальное упало вниз, а я там пока не искал – какой смысл, в потемках… Но вот это, – он толкнул «ромашку» пальцем, и она завалилась набок, – показательная находка. Видишь вот тут, снизу? Этот винт не отвалился и не отломился. Его отстрелили.

Денис и папуля синхронно кивнули.

– Его – что сделали? – грозно насупилась Машенька.

– Срезали выстрелом, – пояснил Федя. – Ты разве не слышала характерный звук?

– Что-то треснуло, – припомнила я.

– Стреляли! – сказал Шаляпин, подняв указательный палец.

– Кто? Почему? Зачем? Кому выставлять счет за порчу имущества?! – заволновалась Машенька.

– Ах, боже мой, мне сразу не понравилось это армейское нашествие, – поморщилась мамуля.

– Те солдаты! Это они? – моментально поймала подсказку Машенька.

– Исключено! – заверил ее папуля. – Те солдаты были не вооружены.

– К тому же, если я что-то тут понимаю – а я понимаю, – вмешался майор Кулебякин из экспертно-криминалистического отдела, – этот выстрел был сделан из охотничьего ружья.

– Это ж какому дебилу пришло в голову открыть сезон охоты на перелетные квадрокоптеры? – не поверила Машенька.

– Люди бывают очень странными, – доверительно сказала ей мамуля – видный спец по пугающим и опасным существам, правда, преимущественно нелюдям. – Может, он не понял, что это квадрокоптер. Подумал, что летит какой-то бес, вампир или недружественное НЛО.

– Да с чего бы?!

– Вообще-то в потемках квадрокоптер здорово смахивает на гигантское красноглазое насекомое, – справедливости ради заметила я. – Летит, жужжит, светится… Человек действительно мог испугаться.

– Человек в суде будет про свои фобии рассказывать! – оскалилась Машенька. – И заплатит за свою меткую стрельбу, я с него двойную стоимость коптера слуплю, чтобы впредь неповадно было палить куда попало!

– А зачем вы вообще квадрокоптер на горе поднимали? – спросил вдруг Денис.

– А-а-а… Э-э-э… А это Маша хочет участок тут купить, вот мы и решили отсмотреть ассортимент, – находчиво соврала я. – Сверху! Чтобы в гору не топать и ноги по грунтовке не бить.

– Так вы бы меня сначала спросили, я же с соседями общаюсь и знаю, кто что продает! – всплеснул руками папуля. – Во-первых, прямо напротив нашего дома участок отдают за миллион…

– Прямо напротив нашего дома обрыв, – напомнила я.

– А под обрывом участок, – кивнул папуля. – Конечно, там трудно будет строить, придется подпорную стену возводить, а это затратно, бетона много уйдет, зато, Маша, какие у вас будут соседи!

– Это мы, – на всякий случай пояснила я и постучала в грудь кулаком.

– Заранее вам сочувствую, – шепнул Кулебякин Машеньке.

– Я все слышала! – строго сказала я ему.

– Во-вторых, чуть выше в гору, между зарослями боярышника и оливковой рощицей, хороший участок, – не заметив предательской реплики будущего зятя, продолжил папуля. – Там, правда, хозяин где-то далеко, чуть ли не за границей, с оформлением покупки придется похлопотать, но земля того стоит – десять соток, почти идеальный квадрат и ровный-ровный!

– Это за зеленым забором? – припомнила я. – Пап, тот участок, похоже, уже купили, там строительная техника недавно работала, септик вырыли…

– Септик вырыли? – Папуля оглянулся на нашу недокопанную канаву, укоризненно посмотрел на Дениса – тот потупился – и огорченно замолчал.

– Так или иначе, нам все равно придется обойти все ближайшие дачи, – внимательно выслушав папулю, сказала Машенька.

– Зачем? – тут же влез с вопросом избыточно любопытный майор Кулебякин.

– Затем, чтобы найти того стрелка, который заплатит нам за порчу коптера.

– Вы, дети, будьте осторожнее, – попросила мамуля. – Вдруг этот стрелок какой-то псих ненормальный. А у него ружье!

– Ну, Федя знает, как с асоциальными элементами разговаривать, он же бывший участковый, – напомнила Машенька и встала. – Большое спасибо за чай с пирогом, как всегда, было невероятно вкусно! Мы пойдем, уже поздно…

– Да и от пирога уже совсем ничего не осталось, – шепотом просуфлировала я.

Утром меня разбудило нервное бибиканье. Бетономешалке, желающей проехать куда-то выше в гору, помешали наши машины. Припаркованные за забором в вольном стиле – прямо скажем, весьма безалаберно, они сузили фарватер символической улицы, и суровая трудага-бетономешалка не решалась протискиваться меж сверкающих городских авто.

На матерные призывы водителя явился папуля. Он переставил своего стального коня, сердито рычащая бетономешалка уползла в гору, а меня вдруг посетила блестящая мысль:

– А ведь машина была не одна!

– Ну да, их у нас тут три, а что? – не понял услышавший меня папуля.