Дарья Калинина - Место встречи посещать нельзя

Саша смотрел на Рому и понимал, что тот не имел ни малейшего отношения к стрихнину в бутылке. Глаза у повара расширились, лицо сделалось бледным. На лбу выступили капли пота. Теперь оно напоминало уже не сладкий аппетитный пончик, а бледный непропеченный блин.

– Не может быть! – выдавил он из себя. – Не верю вам!

– Фотография с места происшествия вас убедит?

Рома замахал руками:

– Нет, не показывайте мне этот ужас! Я не выношу мертвецов! Это… это так ужасно!

– Согласен. Так что? Начнем сначала? Где вы приобрели это вино?

Теперь от былой самоуверенности кондитера не осталось и следа.

– Я все скажу! Будь оно проклято это вино! Не покупал я его!

– А где же вы его взяли?

– Бутылка стояла у дверей апартаментов Леночки. Не знаю, кто ее туда поставил. Но я в вине разбираюсь, такое вино стоит не меньше пятидесяти долларов за бутылку. Видел такое в магазине. Это же шикарный подарок, а у меня как раз ничего с собой, кроме коробочки пирожных, не было. Но пирожные – это само собой, а вино – это уже весомо. Вот я его и взял, а Леночке сказал, что это ей презент лично от меня!

– То есть вы подарили ей то, что сами не покупали, а просто нашли?

– Да! Вот именно!

Саша с сомнением смотрел на кондитера. С одной стороны, такое вполне укладывалось в психологический портрет этого типа, который хотел казаться кем-то большим, чем был на самом деле. Так что к смерти актрисы он мог и не иметь отношения. А с другой стороны… драгоценности-то пропали! И пусть подруги погибшей актрисы утверждают, что драгоценности Леночка отдала кому-то еще раньше, но мог этим кем-то оказаться Рома? Мог! И чтобы не возвращать драгоценности их хозяйке, он мог что-то такое с вином придумать. А сейчас врет, потому что не ожидал, что его так быстро вычислят. Хотя зачем тогда сразу признался, что это он подарил бутылку Леночке?

– А как вы держали бутылку?

– Как? Обыкновенно. Руками.

– Вы были в перчатках? Не сняли их, даже находясь в здании?

– Нет, не снял. А что тут такого? На улице уже прохладно, я здорово замерз, пока шел. Так что даже в здании не смог сразу согреться.

– Понятно.

Саша не мог определиться в степени виновности этого человека. Чем-то он был ему подозрителен. Но убийство… Способен ли Рома на него? Способен-то способен, но делал ли?

– Леночка рассказывала вам про свое золотишко?

Тут Рома вздрогнул так сильно, что не заметить этого было просто невозможно.

– Значит, рассказывала?

– У нее все-таки было золото? Какое?

– А вы не знаете?

Рома медленно покачал головой.

– Это были подарки ее предыдущих поклонников. В том числе ювелирные изделия дома Картье, подаренные ей послом Франции.

– Ах вот вы о чем!

Саша видел, что Рома заметно расслабился. Кажется, известие о том, что у его пожилой подруги была шикарная коллекция золотишка, его всерьез встревожило, он даже дышать перестал. А вот упоминание о том, что всю ювелирную коллекцию подарили актрисе ее поклонники, снова заставило дышать нормально.

Что-то с этим кондитером было нечисто. Пусть он и не убивал Леночку, но какую-то тайну в загашнике он все же имел. И Саша решил, что полностью снимать подозрения с Ромы-Пончика еще рано.

– Как давно вы знакомы с Леночкой?

– Недели две.

– И за это время она ни разу при вас не надела ничего из своих драгоценностей?

– Я ни разу не видел на ней ничего, кроме броши из агата и перстня с белым нефритом. Леночка говорила, что обе вещи необычайной ценности, но я, сказать честно, ей не поверил.

– Почему?

– У моей мамы были бусы из нефрита, правда, он был зеленый, а не белый, но какая разница? А купила она его что-то совсем уж недорого. То же самое могу сказать и про агат, это даже не вполне ювелирный камень, скорее уж поделочный. Видел в магазине настольную люстру, в которой абажур был собран из пластинок агата. Красивая вещь и стоила миллиона полтора. Но там и агата на нее пошло, считай, килограммы. А тут одна-единственная брошка! Красная цена – две-три тысячи рублей, да и то если найдется любитель на такое украшение. Но Леночка говорила, что это ее любимые украшения, только их она сейчас при себе и оставила.

– А остальное отдала? Кому?

– Я подробности не выяснял. Подумал, если самые любимые, то есть самые ценные выглядят так невзрачно, остальное и вовсе какая-нибудь лабуда.

– Значит, про подарки поклонников вы ничего не знали? И про сейф, который имелся в комнате Леночки, вы должны были знать.

– Нет.

– Хорошо, допустим. Но если вы не ставили себе целью завладеть ценностями старушки, что вас заставляло быть с ней? Ухаживать за ней?

– Исключительно теплые чувства и восхищение, которое она мне внушала.

Ох, что-то не нравилось это Саше. Ну никак не вязался образ романтика с обликом этого румяного пекаря сладких булок и сдобы. Не могут такие люди пылать чистыми и возвышенными чувствами, для этого у них слишком грубая и приземленная натура. Они не плохие и не хорошие, они такие, какие есть. Если предложить им прислушаться к пению легкого весеннего ветерка и уловить в нем голоса фей, они предположат, что вас просто продуло, вот в ушах свист и стоит. Так и к Леночке кондитер просто не мог питать возвышенных чувств по причине неспособности собственной души эти чувства генерировать.

– Пока что я вас не задерживаю, но все же прошу вас из города никуда не уезжать.

– Как же так? – расстроился Рома. – Завтра у меня выходной, я обещал бабе Мане помочь с крышей на сарае. Осень, дожди пошли, а крыша течет. Если сейчас не залатать дырки, все ее запасы пропадут.

– И далеко едете?

– Нет, не особо, километров двести от города. Деревня Заполье.

– Надолго?

– Денька на два, как управлюсь.

– Ну поезжайте. Нельзя бабу Маню оставлять без поддержки.

– Родная бабка! – обрадовался Рома. – Когда мать жива была, не ценил старуху. А теперь все чаще о ней думаю, как она там. И домик прохудился, надо бы поправить. И земли почти целый гектар в собственности, тоже одной ей трудно управляться.

– Зачем же ей столько земли?

– Сад у нее там посажен, еще дед Михей саженцы давал. Бабка с дедом специально к нему за реку ездили за саженцами. Так уж и яблони выросли, на каждом дереве плоды с кулак, а в хороший год так и в два! Груши до Нового года в подполе спокойно лежат. Крупные, как лампочки. А все потому, что сорта хорошие. Дед Михей это дело знал и прививки умел делать. А за сортами к самому Мичурину ездил, потом еще и сам чего-то химичил, вот деревья и растут, как заколдованные. Бабка их не поит, не кормит, не лечит, сами растут и плодоносят. Из всех удобрений навоз, который Красавица, коза бабкина, под деревьями оставляет.

С трудом отвязавшись от разговорившегося кондитера, Саша вернулся к своим в зал. Там выяснилось, что Фима скучает в сторонке, а Олег и Змий о чем-то самозабвенно болтают. Причем Саше совсем не понравились томные взгляды, которые то и дело метал Змий в его родственника. Кто его знает, что там у этого парня на уме? Неспроста ему досталась такая роль. У-у-у… Искуситель!