Александр Лекомцев - Милая Тваренька. Пьеса, криминальная новелла

Они отпускают Захара Парфёновича, и он, еле волоча ноги, идёт к Радмиле Вольфовне. Кладёт голову ей на грудь. Всхлипывает

Захар Парфёнович: – Господи! Как я счастлив, что дома, с вами, мои родные. Радмила и милая Варенька!

Радмила Вольфовна (отстраняет его от себя) : – Захар, ты сначала хорошо помоешься, а потом мы с тобой уж и обнимемся. По-человечески.

Захар Парфёнович собирается подойти к дочери, но та отступает от него на шаг. Он покорно склоняет голову.

Варенька-Тваренька: – Не обижайся, папа. Но ты подойдёшь ко мне только после полной дезинфекции.

Захар Парфёнович: – Понимаю. Мне бы куда-нибудь присесть.

Радмила Вольфовна: – Так иди, Захарушка, в дом. Там сам и найдёшь, что поесть.

Варенька-Тваренька: – Но пока никуда не ложись. Потерпи! Где тебя только черти носили!

Герасим Хлопко и Катюха многозначительно переглядываются.

Захар Парфёнович: – Простите, так уж получилось. Меня похитили злые люди.

Радмила Вольфовна: – Ой, только ничего не рассказывай, Захар! Мы уже всё знаем. Иди в дом! Ты, вроде бы, выглядишь молодцом. Передвигаешься, как реактивный самолёт.

Захар Парфёнович очень медленно уходит.

Варенька-Тваренька: – Мама, но папаня же там перебьёт всю посуду и напугает кота Ясика.

Радмила Вольфовна: – Да и грязи тонну нанесёт в дом своими ботами! (Катюхе) . Мы пойдём следом за ним!

Варенька-Тваренька: – Надо присмотреть за папой. Он не очень бодрый. Может завалиться на телевизор. А он больших денег стоит.

Радмила Вольфовна: – А вам спасибо за всё, Екатерина Ивановна! На тот случай, если мы больше никогда и нигде не увидимся.

Катюха: – Думаю, что увидимся и очень скоро.

Уходят.

Герасим Хлопко: – Мне показалось, что этот Захар Парфёнович – тоже не настоящий, как и этот… Репа. Где-то мы допустили ошибку.

Катюха: – Нет никакой ошибки, Григорий Петрович. На сей раз, Захар Петрович – самый настоящий. Дело заключается совсем в другом.

Герасим Хлопко: – В чём же, товарищ капитан?

Катюха: – Ты уже старый бес, прапорщик, а ничего не соображаешь. Дело в том, что даже в таких искривлённых пространствах подтверждается гениальный закон Михайлы Ломоносова «О сохранение массы веществ», души, любви, человеческой доброты… Если где-то и что-то убудет, то, конечно, прибудет. Но уже не здесь, а в другом месте.

Герасим Хлопко: – Если проще, Катя, то эти люди, эти две бабы оскотинели основательно. Особенно, младшая… Тваренька. Чёрного кобеля не отмоешь добела.

Катюха: – Возможно, всё ещё гораздо проще. Того, кого иные люди потеряли в мыслях и желаниях своих, тот уже потерян для них навсегда.

Герасим Хлопко: – Да и вряд ли уже он отыщется. Пойдём, Катя, в машину! А то уже наши товарищи совсем нас… потеряли.

Катюха: – Не дай-то бог, потеряться и не найтись. Пойдём, Григорий Петрович!

Уходят.

Занавес