Натали Эглит - Грешным делом

Его появление в отделе мужского белья вызвало фурор. Обслуживать Савву кинулся старший менеджер. За пять минут «блондинка» наслушалась о себе столько комплиментов, сколько среднестатистическая женщина не слышит за всю жизнь. Забрав покупки, Савва снова сел за руль. Распаковав трусы, нашел записку от пораженного в самое сердце продавца. Там был номер телефона и совершенно непристойное предложение. В отличие от остальных, менеджер Анатолий гендерную принадлежность «блондинки» определил правильно. «За штанами пока не пойду. Не будем вводить общественность в заблуждение и провоцировать драки», – он справился с желанием вернуться в магазин, чтобы отвесить пару оплеух Толику и разодранная на мелкие клочки записка улетела в ноябрьскую грязь. С непередаваемым наслаждением натянув трусы, Савва достал ворованную помаду и накрасил губы, в надежде, что это усилит маскировку. «Главное, не привыкать», – он посмотрелся в зеркало заднего вида. Княжна за рулем тойоты и без помады выглядела вызывающе, а уж с полыхающими красными губами это был совершенный оксюморон.

В детективном агентстве, состоявшем из бывшего следака Константиныча, студента-юриста и немолодой секретарши, Савву ждали, но узнать смогли не сразу.

– Что случилось?

– На меня вчера напали в спортивном клубе, – он коротко пересказал события от момента, как зашел в душевую до своего приезда к реконструкторам.

– Пугали. Вряд ли тебя демонстративно грохнули бы в душевой. Наставили бы синяков, может, сломали пару ребер и челюсть. Думаю, дело в особняке, – Константиныч задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Ладно, с этим разберемся позже. Есть где пересидеть?

Савва кивнул.

– Теперь о деле. Предположения подтвердились. Ты действительно имеешь право на этот дом, других наследников нет, – с этими словами детектив положил на стол довольно пухлую папку. – Отец с матерью погибли, когда тебе было два года.

В кабинете повисла тишина. Савва потрясенно молчал.

– Это документы по усыновлению, – Константиныч вытащил из папки несколько листков, зажатых скрепкой, и положил их перед Саввой.

– Это метрики родителей и данные о прадеде и прабабке, свидетельства о смерти и о реабилитации, – на стол легла следующая пачечка. – Как вражеские элементы, они были репрессированы. Захочешь – можешь съездить на могилы, найти будет несложно. А вот с бумагами на дом что-то странное. Его реально отсудить, как наследство. В нескольких архивах покопались, Глеб проверил все юридические моменты, получается, он «ничейный», фактически принадлежит прежним хозяевам, Симакиным. Но дом нехороший. Какие организации туда не пытались въехать, сразу начинались проблемы – то пожар, то потоп. Хуже всего пришлось сотрудникам ГАИ. Несколько раз пытались влезть воры, уже не знаю, что искали в пустом здании. Двое в дурке, один умер от сердечного приступа. Который преставился, был рецидивистом, промышлял грабежом. Здоров, как бык, никаких жалоб. На территорию даже подростки не лезут, что вообще странно.

– Я на этот дом не претендую и не претендовал. Но давайте продолжим, надо разобраться, что происходит.

– Заявление в полицию написать не хочешь?

– Не хочу.

Все документы Савва сфоткал и отправил себе на емайл. Папку засунул под душегрею.

– Позвоню завтра, надеюсь, что-то прояснится, – «княжна» достала помаду из кармана, подкрасила губы, поправила съехавший кокошник и пошла к выходу.

У реконструкторов он был через час. В толпу не пошел, присел у пруда на скамейке. Наконец-то пазл из обрывков фраз и недоговоренностей сложился. Вот ему лет десять, он смотрит фильм про приемного ребенка. А потом говорит маме, что сбежал бы искать своих настоящих родителей. Мать бледнеет, но улыбается. Вот ему тринадцать, отец рассказывает, семейные связи очень важны. Савва с ним соглашается и добавляет, что только у родных по крови людей может быть настоящая семья. Иван Антонович пытается сказать, что это не всегда так, но сын упирается и начинает доказывать свою точку зрения. Папа улыбается, треплет его по голове, в глазах грусть. «Как хорошо, что я не сказал им, что собираюсь к Новому году подарить родословную, они бы окончательно поседели», – Савва достал телефон и принялся за отчет Константиныча. Хватило часа, чтобы понять – детские кошмары были отголосками аварии, в которой он потерял родителей.

Те, кого он позже будет звать мамой и папой, тоже приехали отдыхать в Гурзуф, и встреча на горной дороге была словно подстроена судьбой. Своих детей у Титовых быть не могло из-за бесплодия мужа. Они смирились, решив жить для себя.

Их машина подъехала к месту аварии через несколько минут после того, как перевернулся автобус с туристами. Пока ждали медиков, помогали раненым. Ольга Владимировна взяла перепуганного малыша на руки и не смогла отпустить. С курорта они вернулись с сыном. Нет, они честно искали родственников Саввы, мама плакала, что придется его отдать, папа обещал, что уговорит разрешить его навещать, но мальчик никому, кроме них, не был нужен.

«Представляю, что они пережили. Ведь это я помешал им рассказать правду. Как теперь признаться, что все знаю? И стоит ли…», – он закурил вторую сигарету подряд.

Вечером Серега позвал обмыть пяточки.

– Жена не приревнует?

– Ты чего, все еще в платье разгуливаешь?

– А надо было голым в лагерь приехать?

– Вот черт, шмотки мы тебе тогда не купили. Ладно, я Ленке все объясню, а то правда, соседи настучат. Приезжай, у меня заночуешь.

Ленке пришлось показаться в образе княжны. Она сначала хохотала так, что Серега запереживал, что жена напугает дочь, а потом призналась, что завидует костюму.

– Долго у тебя в парке эти реконструкторы будут тусить? Хочу кокошник примерить.

– Ещё пару дней точно.

– Так рано меня вряд ли выпишут. Блин, Савка все равно не оценит, что за красоту ты ему подогнал.

– Я совершенно не при чем, он сам справился.

Тут закряхтела малявка, и Лена попрощалась. Савве нашли шорты с футболкой, и мужики пошли пить за новорожденную. После второй рюмки заговорили о странном нападении.

– Нет у меня ни долгов, ни серьезных конфликтов, ни замужних любовниц. На работе все норм, дорогу никому не перебегал, – Савва нагреб на тарелку тушеной картошки с мясом и положил сверху маринованный помидор. – Пару недель назад появилось ощущение, что за мной следят. Странные личности за спиной, идущий следом несколько кварталов случайный прохожий… А началась эта хрень после того, как спец по родословным предположил, что меня усыновили. Он сначала быстро собрал кучу сведений, а потом неожиданно заглох. Звоню, дядька мнется-жмется, чушь несет, деньги предлагает вернуть. Выяснилось, что у меня были другие родители. Пошел в детективное агентство, чтобы узнать всю правду. Шеф посоветовал, к кому обратиться. А дальше, как снежный ком.