София Ярыгина - Приключения Агриппины Петровны

– Так и время еще не позднее, пол – первого ночи.

– Тихо! – на сей раз Гена понизил голос.

Все приникли к окнам. Луна отбрасывала тень, крадущегося человека со стороны входной двери. Фигура обогнула угол дома и направилась к окну. На человеке был балахон, с низко надвинутым капюшоном, это было похоже на плащ-палатку военнослужащих. Вот он подошел к окну, вытащив что-то из-под полы, стал водить рукой по стеклу. Пора было действовать. Тихо раскрыв окна, в мягких тапочках на ногах, что было предусмотрено заранее, Гриппа с Карли и Света перешагнули карниз окна. Гена пригнувшись, в несколько прыжков достиг фигуры. Гриппа, Карли и Света не отставали. Фигура, обернувшись, метнулась в сторону, отбросив какую-то банку. Генка, как медведь, в прыжке рухнул на фигуру, подмяв её под собой. Гриппа, Карли и Света запыхавшись от волнения, склонились над человеком под Геной. Человек совсем не сопротивлялся. Гена быстро скрутил руки и сдернул капюшон. Все застыли в изумлении. Перед ними была среднего роста и средней комплекции черноволосая женщина лет сорока пяти. У неё были испуганные глаза и похоже было, что сейчас она впадет в истерику.

– Давайте мы в дом зайдем, иначе мы можем разбудить шумом соседей, – и Гена держа незнакомую женщину за руки, повел её в дом.

Женщина не сопротивлялась. Вид у неё был сломленный, глаза выражали отчаяние.

– Вы кто, и зачем пугали людей? – спросил Гена на-французском.

Женщина встрепенулась, быстро затараторила:

– Отпустите меня, я больше не буду этого делать.

Она повторяла одно и тоже без остановки. Света переводила Гриппе и Карли.

На русском Гена сказал:

– Свет, все записывай и снимай, что бы она не видела.

– Мы сейчас вызовем полицию и предоставим улики, как Вы запугивали людей, – и он показал ей листок с виселицей, – и ваши отпечатки пальцев на стекле и бумаге. И Вас наверняка посадят в тюрьму.

Женщина стала плакать:

– Не надо, пожалуйста, я все расскажу, только отпустите меня.

– Так кто Вы?

Гена в этот момент был похож на матёрого следователя, и Света не сводила с него восторженного взгляда. Гриппа с Карли стояли подбоченившись в решительных позах и переводя взгляд с Гены на Свету, вопрошали «Что она говорит?»

– Меня зовут Эльза, я работаю у Жюля уже давно, и теперь, когда приехала это женщина, я больше не буду ему нужна.

Слезы опять полились у неё из глаз.

– Простите меня, не вызывайте полицию, я больше не буду вас пугать, – и она упала на колени, молитвенно сложив руки на груди.

Повисла пауза. Карли посмотрела на Гриппу.

– Может ну её, ясно всё, больше не будет.

– Значит так, – и Гриппа повернулась к Гене. – Переводи. Больше никогда работать у Жюля, не будете, мы эту историю рассказывать ему не станет, и сюда Вы больше никогда не приходите. Если Вы нарушите сказанное мною, то мы передадим весь компромат в полицию. Свет, ты все записала? – и Гриппа включила мобильник на воспроизведение записи.

Эльза поднялась с пола и, утирая слезы ладонями, приговаривала:

– Мерси, мерси, – попятилась спиной к двери, как будто её опять могли неожиданно поймать. И наконец, достигнув двери, быстро исчезла за ней.

– Вот это финал! – и Света упала в кресло, – ей не только можно было работать у Жюля домашней хозяйкой, но и секьюрити.

– А может её надо было оставить еду готовить, Агриппине Петровне наверное некогда будет, – предложил Гена.

– Ага, – отозвалась Карли, – тогда и ядику вместо приправы подсыпать. Нет уж, работу свою она завершила. Гена, ты был на высоте, – и Карли подняла вверх большой палец.

– Да я, если бы знал, что это женщина, обошелся как-нибудь помягче, теперь у неё синяки наверное будут.

– Если бы ты был с нами ночью, когда она стучала в окно и вешала листы с виселицами, то не сожалел бы о синяках, – сказала Гриппа.

– У нас душа была в синяках от страха и неизвестности, – вставила Карли, – Ну что, кому дать валерьяночки на ночь, – и она достала флакончик с зелеными таблетками, отобрав два зеленых кружочка, запила водой.

Гриппа последовала примеру Карли. Света пошептавшись с Геной, и собирая спальное бельё, сказала:

– Тётечка, мы с Геной заночуем в соседнем доме, поздно ему уже ехать куда-то, – и Гена подхватив падающую из рук Светы подушку, вышел вслед за Светой из дома.

Карли облачилась в длинную ночную сорочку. Укладываясь в постель, облегченно произнесла:

– Как хорошо, что всё закончилось.

– А конец, – продолжила Гриппа, – это, как правило, начало чего-то другого, – и выключила свет.

– Ой, мудро ты сказала.

– Да, это не я сказала, вычитала где-то, но с этим согласна, – и Гриппа помолчав, добавила, – завтра Жюль приезжает. Эти истории ему рассказывать не будем, если только про торговца наркотой.

– А почему ты не хочешь рассказывать?

– Неизвестно, как он отнесется к этому, да и вышло, что это какая-то бабская разборка, а не рука русской мафии, мелко.

– А я Ване расскажу, можно?

– Ване-то можно.

Утром их разбудил звук открывающейся входной двери. Света с Геной с охапкой подушек и одеял, прошли к креслу.

– Доброе утро, – пропела весело Света.

Глядя на Свету можно было сказать, что она от счастья пребывала на седьмом небе, если таковое имелось. Поведение Гены тоже изменилось, он всё время старался невзначай дотронуться до Светы. За завтраком стали вспоминать, кто, что чувствовал, кто что делал, сидя в засаде, а потом как быстро подкрались и напали на Эльзу.

– Гена, ты держался, как знаменитый бывалый сыщик, – и Карли изобразила позу Гены, когда он задавал вопросы Эльзе.

– Если бы она понимала по-русски, мы бы тут все следователями были, – сказала Гриппа.

– Вот я не успела, быть следователем, приходилось переводить, – и Света облизала вилку на которой был кетчуп.

У Гриппы зазвонил телефон.

– Агриппина Петровна, здравствуйте. Подлипчук. Киллера мы нашли… мертвым, вы можете возвращаться. Если возникнут проблемы, звоните.

– Вот и всё, дома мне теперь ничего не угрожает, киллера убили.

– Кто? Полиция? – и Карли отхлебнула томатного сока из высокого стеклянного стакана, – А кто заказал депутата?

– А кто его знает, кто заказал, главное, что можно ехать домой.

– Как домой, ты же замуж выходишь и остаешься во Франции, – и Света удивленно посмотрела на Гриппу.

– Свет, бумаг надо много подготовить и дела у меня дома, надо же всё упорядочить к моему длительному отъезду.

У окна остановилась машина, из неё вышел Жюль, бережно держа в руке небольшой букет голубовато-розовых цветов. Стоило Жюлю переступить порог своего дома, как пространство в комнате наполнилось безмятежностью, уютом, и всё произошедшее накануне как будто никогда не происходило.