Александр Степанятов - Кто-то должен быть лохом

«Надо же» – Думал я. В одной конторе работаем, а я даже у него и не спросил. Как бы услышав мои мысли, Артем повернулся и на секунду развел руки. Что мол тут поделаешь? Я достоял, пока они не скрылись за дверью, потом завел байк и рванул в офисный центр, достаивать дежурство.

Я приехал, когда не Васи ни Сашки уже не было.

Ночники недоуменно на меня посмотрели. – Ты что приехал?

– Да. Начальник попросил. – Нехотя ответил я. – По личному.

Я прошел вглубь вестибюля и уселся на диван, напротив стойки ресепшн. А что бы не терять время, решил почитать про вшей. Больше всего, меня интересовало, прыгают они или нет? Только открыв заголовки сайтов, уже было понятно, что вши не прыгают и это меня обрадовало. Я воткнул наушники, чтобы послушать ДДТ, и вспомнил Олесю. Она то же подарила мне наушники. Они сейчас лежали дома, и я их так не разу и не проверил. Какой-то комок гадости подкатил к горлу. Я вытащил наушники из гнезда и убрал в карман. Чайковский обломал мне весь вечер. Надо было проверить пакет и еще проследить за этим неуловимым Вадимом.

У входа раздались голоса. Я сидел спиной и вывернул шею, что бы увидеть кто пришел. И увидел. Ко мне шел Чайковский. Видно ребята сказали ему, где я нахожусь. Быстро он добрался, я уже приготовился ждать, плюнув на все дела, а он тут как тут. Я встал, но он подошел и положив мне руку на плечо, молча надавил вниз, призывая меня обратно сесть. Я сел. Он сел рядом.

– Скажи мне Сергей. – Осторожно начал он. – Что с тобой происходит? Ты постоянно отпрашиваешься, у тебя постоянно какие-то проблемы. Сегодня вообще, с работы сбежал. И ребят подставил. Ведь они мне не сообщили. Что с тобой твориться?

Я не знал, что ему сказать, а врать уже не хотел. Значит, надо говорить правду. Или часть правды. Сашка с Васькой, то же из-за меня попали.

– Ребята не виноваты. – Сказал я. – Я им заявление на увольнение оставил с сегодняшним числом. Если бы вы приехали, они бы вам отдали. Но вы не приехали. – Я уже сказал часть правды, и мне стало легче. – Мне сегодня нужно было, срочно. А вам звонить я не хотел. Извините, но так получилось.

Он долго смотрел на меня, потом опустил голову и сказал. – Знаешь, когда то, мы с твоим отцом были большими друзьями. Потом поругались. Из-за девушки. Это не твоя мама, но я до сих пор, чувствую свою вину перед ним. – Он помолчал. – А так как ты его сын… – Он осекся, не зная, что сказать дальше или как-то выразить свою мысль. – А заявление свое завтра порви. – Он встал. – И выкини всю дурь с головы. Я же знаю, что ты уже поступил в училище. Доработай нормально, получи хорошую характеристику. Вон, и открытие кражи у тебя есть. Не майся дурью. – Он вытащил из кармана бумагу и протянул мне. – Завтра утром езжай сразу туда, а потом на дежурство. Ребят я предупрежу. – И он ушел.

А я остался сидеть. Чайковский? Мой отец? Что-то много обо мне все знают, только я не хрена ничего не знаю. Я посмотрел на бумагу. Это была повестка в Следственный Комитет, на девять часов утра, завтрашнего дня. Я встал и пошел к выходу. Надо ехать домой и проверить пакет.

По дороге домой, я заехал в аптеку. Купил две маски, пару резиновых перчаток и три пузырька медицинского спирта. Затем купил пустой пластмассовый баллончик с распылителем. Все это я продумал пока ехал. Наверное, во мне существует, повышенный ген брезгливости. Осталось не забыть ещё одно дело. Уже подъехав к своему подъезду, полазил во дворе и нашел кривую палку, сантиметров сорок. То-что надо. Я обстучал её об стойку козырька возле подъезда и вытащив свою поклажу, поднялся домой. Первым делом проверил ванну. Что бы она было сухая. Отлично. Перелил в баллончик спирт и поставил на нижнюю полку возле шампуней. Рядом положил зажигалку. Что бы все было под рукой. Как только вши вылезут, я буду прыскать на них спиртом и поджигать. Но это нужно делать, только когда они будут подальше от тряпок, а то можно и их подпалить. Выпив чашку холодного чая и закусив двумя плитками печенья, я одел перчатки и маску. Приготовил палку и осторожно развязав черный мешек, вывалил в ванну белый пакет. Затем, поднял его за нижние углы и вытряхнул в ванну одежду. Сейчас одежда меня мало интересовала. Я всматривался в белую эмаль, стараясь обнаружить хоть одну вошь. Но пока ничего не выползало. Пакет я пока оставил в ванне, а палкой стал раздвигать валявшиеся тряпки, все еще внимательно всматриваясь. Нет. Ни одной вши я не увидел, но это не значит, что их нет. Какие-то бомжы неправильные, ими даже вши брезгуют. Я стал осматривать вещи. Все они, как и говорил Митяй, были женскими и в основном зимними. Или весенне-осенними, я плохо разбираюсь в бабской одежде. Здесь была розовая, вязанная шапочка, почему-то завязанная и из нее, был виден торчащий целлофан. Розовая, вязанная перчатка, почему-то одна. Две кофты, и пара замшевых полусапожек. Больше ничего не было. Никаких карманчиков, в одежде, то же не было. Я подцепил палкой шапочку и осмотрел узел веревок, с шариками на конце. Узел был простой, на два бантика. А внутри, судя по весу определенно что-то лежало. Я дернул за один конец и из шапки шлепнулся в ванну прозрачный целлофановый пакет. Который есть в любом магазине. Сквозь тонкую оболочку, просвечивало, что-то рыжее и волосатое. Мешочек был плотно завязан, и я сходил на кухню за ножом. Развязывать такие мешочки, я ненавидел больше чем слушать попсу. Резать весь мешок я не стал, а срезал только сам узел. Взял за уголок и вытряхнул содержимое.

На дне ванны лежал парик. Рыжий парик, довольно хорошего качества. Я подцепил его палкой и поднял вверх и загремев из него вывалились очки в металлической оправе. Это были волосы Олеси и её очки. Я вспомнил, что на балконе, видел трехлитровую банку. И сбегав туда, нашел её в углу под старым, пыльным пледом. Вымыв и насухо её протерев, я поставил прямо в ванну табурет и поставив на неё перевернутую банку, натянул на неё парик. Потом сел на корточки и закурив, стал его рассматривать. Как я его не крутил, со всех сторон, это была голова Олеси. С поднял очки и приспособил их к банке, поддерживая одной рукой. Теперь что-то складывалось, а что-то наоборот не складывалось. С одной стороны, кто-то одевал этот парик и выдавал себя за Олесю. С другой стороны, как выглядит сама Олеся? Может для всех она была в этом парике, а дела мутила в совсем другом обличии? Почему, она никогда не разрешала подъезжать ему к её подъезду? А точно ли она там жила? Какие у неё дела с Вадимом? Как сказал Митяй, к нему приходили две бабы. Вместе приходили или порознь? Об этом я спросить не додумался. Даже если порознь, то рано или поздно, они должны были встретится. Значит они вместе. Если это Лера и Олеся…? А тут ещё, непонятно как, умерший нотариус? Короче я запутался. Мне нужен был человек, который помог бы мне во всем разобраться. Завтра утром, меня будут спрашивать, а я ничего толком о ней не знаю. Сказать, что я был с ней, значит нужны свидетели. Из свидетелей только Вова-Димедрол, про которого я могу сказать. И что скажет Вова? Что да, сзади кто-то сидел. Но за тонированным стеклом шлема, было не видно кто? Да и такие показания, будут нереальны. У Димедрола давно башня слетела и справка есть. А Шмеля с Кнутом, я как свидетелей упоминать не могу. Они меня заранее предупредили. Короче, мне нужен был человек, который поможет. Я подумал о Чайковском. Вроде нормальный мужик. Раньше в ментовке работал, правда не знаю кем. Но у него все равно кто-то в друзьях остался? Но он работал с нами и значит всех знал. И ещё было странным, как он сегодня появился возле кожевенного цеха. Это было подозрительным. Как будто следил за мной. Нет. Я засомневался. Ещё был дядя Коля. Старый добрый Леший. Друг отца, вытягивающий меня из всяких переделок. Он был следаком, и опыт работы у него должен быть хороший. Пусть позвонит своим и уже дальше они разбираются. Только ни про Шмеля, ни про Кнута я говорить ему не буду. А про Димедрола пожалуйста. Я бросил бычок в унитаз и стал обратно все запихивать в черный мусорный пакет. Завязал горловину и посмотрел на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. Ладно, двадцать верст, для бешенной собаки не крюк. Я подхватил мешек и рванул вниз. Как ни крути, а до завтрашнего утра, мне нужен, хоть какой-то результат.