Алиса Лойст - Последний вояж

– Это, что получается, не смотря на все твои старания и на выводы следствия… Ага, понятно.

– Что понятно?

– А я вот тоже поступлю как ты. Не стану ничего говорить толком догадывайся сама… Ладно, проехали. Не веришь в мою невиновность? Так?

– Верю.

– Врешь. Не веришь. К этому и все твои слова.

Я замерла, пристально разглядывая пыльные стекла вагона. Посмотреть на него было страшно. Странно, но отчего-то вдруг накатило чувство вины, будто предала очень близкого человека. «Бред! И ты прекрасно знаешь, они вместе задумали комбинацию. Вместе!».

– Желаю тебе счастливого пути!

– Петр…

– Брось. Ты взрослый человек. Сама решай. Ну?

«Нельзя прощаться, смотря в другую сторону». Нет, последний взгляд. Сурово сведенные брови, морщинки вокруг глаз. «Просто невозможно! Как понять? Может я не права? И все, все не так… Остановись, глупая, остановись. Разве можно ждать тут что-нибудь хорошее. Лучше вернуться в свою обычную жизнь, простую, незамысловатую, но стабильную, обычную…».

– Значит, нет?

Покачала головой, говорить было сложно.

– Тогда еще раз счастливого пути. Вещи только помогу тебе занести.

И больше не сказали друг другу не слова. Протиснувшись через толкучку в тамбуре, прошли в мое купе, вещи положены, делать больше нечего. Он ушел. Я смотрела, как исчезает знакомая фигура и будто внутрь заливали пустоту понемногу сначала, а когда пропал за углом здания совсем, будто сплошным потоком. Поплелась обратно на свою полку. Пододвинула сумки, когда зашли мои попутчики. Пустота внутри начала замерзать и покрываться коркой льда сверху. «Правильно, все правильно. И не смей думать по-другому! Ничего бы не вышло, даже если бы в твоей голове не роились подозрения, одно хуже другого. У него совсем другая жизнь, на твою не похожая. Как? Невозможно… Все к лучшему».

Утром проснулась от шуршания пакетов. Ребята завтракали, из деликатности старались делать это потише, но получалось трудно.

– Слушай, думаешь, она позвонит, когда вернется с юга. Или может в интернете меня найдет?

– Не знаю, честно. Кто их поймет. Строит тебе глазки, а через два дня и не вспомнит. Может у нее дружок, какой в родном городе имеется.

– Да, ну тебя! Друг называется.

– Я и есть друг. Зачем ложные надежды?

Дальше уже не слушала, пошла, умываться и попросить кипяточку у проводницы. Задумчиво размешивая сахар в кружке, посмотрела на ребят. Сколько им двадцать, двадцать два от силы, а разума похоже больше чем у меня. «Правы. Зачем ложные надежды? Все будет хорошо, хуже уже не будет».

В родной город поезд пришел рано утром. Было немного прохладно. «Надо думать! Здесь тебе не юг. Конец лета». Закуталась в ветровку.

Вернуться домой – это счастье. Тишина, машин еще немного. Нет спешащих на работу людей. Можно рассмотреть каждый, позолоченный солнцем, листик на дереве. В небольшой аллейке рядом с вокзалом чирикали короткими переливами птички. Глубоко вздохнула, так, наверное, вздыхают рыбы, когда возвращаются из аквариума в привычную для них естественную среду.

В машине, опустив голову на грудь, дремал водитель. Жаль, конечно, прерывать столь сладкий сон, но придется. Постучала костяшками по стеклу. Дернувшись, мужчина потер глаза и опустил стекло.

– Работаете?

– Да, конечно. Куда вам?

– Герцена 40.

Помог мне с сумками и чемоданом без лишних слов. Внутри салона пахло приятно. На приборной панели стояла баночка с какой-то жидкостью внутри. Таксиста не назовешь особо навязчивым, но и от вопросов он не воздержался.

– С юга или еще куда ездили?

– С юга.

– Часто ездите?

– Нет. На мою зарплату особо не разъездишься. Первый раз.

– А кем работаете?

– Учителем.

– Хорошая профессия.

– Не жалуюсь.

– Понравилось?

– Где?

– На юге?

Качнула головой.

– Хорошо там. Но дома лучше.

– Верно. Еще сильнее ощущаешь связь с домом, когда возвращаешься из путешествия. Наш город, конечно, не назовешь уж очень опрятным и богатым…

Дальше я уже не очень внимательно слушала, лишь кивала в нужных местах. Думаю, и ему не нужно было моих комментариев. Весь разговор был затеян с одной целью, не уснуть за рулем.

Звонить, будить сына, чтобы он помог втащить на пятый этаж, не стала. Пусть отсыпается, пока занятия не начались. Наконец, повернула ключ в замке и ввалилась в квартиру. «Ох, как же я рада!». Родная тумбочка, зеркало на стене, под зеркалом полочка, полная всякой ерунды: жвачка, проездные билетики, мелочь, бумажки. В коридоре посередине среди кучек песка лежали кроссовки, поваленные друг на друга. На кухню, наверное, стоит заходить, только накапав предварительно валокордина. Но не сейчас, потом. Все сделается, все уладиться. А пока надо прийти в себя. Так и сидела, вытянув ноги и уставившись в одну точку.

Из комнаты послышались шаркающие шаги. В проеме двери появилась сгорбленная, худая фигура, с всклокоченными волосами, в тренировочных штанах. Вспыхнул яркий свет. Я прикрыла глаза ладонью. И была бы, наверное, незамечена, если бы на пути в туалет сыну не помешали бы мои сумки. Пару секунд он тупо смотрел на них, потом перевел взгляд на меня, моргнул:

– Мам?!

– Нет. Собака Баскервилей.

Кулаками потер глаза.

– Ты вернулась.

– Надеялся, что я сгину в пучине морской, а ты останешься один в двухкомнатной квартире?

Послышался хриплый смех.

– Было бы неплохо. Но я бы умер с голоду или застрял бы среди кучек мусора.

– Что бабушка не контролировала твое питание?

– Контролировала.

Сел на тумбочку рядом и обнял своими ручищами.

– Мамуля, как же я тебя люблю.

– Неужели бабушкина стряпня настолько несъедобна?

Но тоже обняла его покрепче.

– И я люблю тебя, мой бегемотик.

– Я просил тебя не называть меня бегемотиком?

– Лет с двенадцати, наверное. В гости пришли твои друзья, а я по привычке назвала тебя так. Потом ты долго ходил, дулся.

– Ага, весь класс надо мной издевался из-за этого прозвища.

– Вот не наплевать тебе сейчас на них всех?

– Наплевать.

Мы еще посидели.

– А пробраться в комнату через завалы можно, спать очень хочется.

– Можно. Я вчера немного прибрался.

– Девушку что ли приводил?

– Мам!!!

– Молчу, молчу. Пошли спать.

Приборка, если честно никогда не была моим любимым занятием. Но иногда, когда нужно отвлечься от посторонних мыслей и выбраться из депрессивного состояния, это самый лучший способ. Методично протирая все поверхности, против часовой стрелки начиная от двери, и располагая вещи по их местам, собирая мусор в пакетик, я пыталась привести и свои соображения в порядок. Так эффект сосредоточенности усиливался.

Сын давно умотал куда-то с друзьями. Немного послонявшись у меня под ногами и заслужив пару не очень лицеприятных замечаний, сделал вид, что обиделся. И бросив: «Ну и делай все тогда сама!», позвонил кому-то и ушел. Ничего, обиды на него нет. Хотелось остаться одной. Полдня мы разглядывали фотографии, удаляли не очень удачные, а потом решили все-таки разгрести грязь. И тут наши милые до того отношения дали трещину.