Нина Стожкова - Когда придет Волчок

– Это вы обнаружили тело? – спросил пожилой Лину. едва взглянув на Стеллу.

– Ну да, я, – растерянно призналась она. – полчаса назад.

– Покойная не оставила никакой записки? – спросил молодой.

– Вообще-то она еще дышит, – сказала Лина.

– Не имеет значения, – сказал пожилой. Он надел перчатки, положил баночку из-под нимбутала в целлофановый пакет и шепнул молодому:

– Слышь, Деник, погугли, как надо действовать при суициде. У нас в Дуделкино никто сроду не самоубивался.

– Михалыч, вы чего, это же служебная инструкция! – удивился молодой. – небось, под грифом «секретно».

– В интернете сейчас есть все, – сказал пожилой с уверенностью недавнего пользователя интернетом.

Молодой углубился в телефон и вскоре радостно закричал:

– Нашел! Вот: «собрать улики, опросить свидетелей и врача «скорой».

– Значит, мы все правильно сделали. Учись, практикант! Погнали! У нас еще два вызова – на драку и на семейные разборки. Горячий у нас в Дуделкино народ! Так и норовит друг другу чайник начистить. А все потому, что водочку сверх меры уважают. Одно слово – писатели.

И полицейские, едва простившись со свидетелями, покинули номер.

Следом за полицией уехала «скорая». Лина устало спросила охранника, указывая на Лео:

– А с этой сиротинушкой что теперь делать?

– Возьму собачку к себе, все веселее на дежурстве будет, – ответствовал «ночной дозор», – да и внучка Катя одобрит «живую игрушку». Ну, а дочка пускай сама заморачивается со всеми этими собачьими кормами и расческами для «прынца», не мужское это дело.

Иван Кузьмич вздохнул, подхватил пса подмышку, и тот неожиданно перестал скулить, даже приосанился, внезапно почувствовав себя «охраняемым лицом».

– Постойте, а как же ваш Кузя? – вспомнила Лина. – Они же с Лео сожрут друг друга. Теперь уже от ревности.

– Не сожрут, – уверенно заявил Кузьмич. – Несчастье сближает. Хоть Кузя и сущий тигр, привыкнет к новоселу. Подружатся, как миленькие.

Тяжело ступая по коридору, охранник удалился с песиком подмышкой в свою «каптерку».

Лина думала. что приезд и отъезд «скорой» и полиции прошел почти незаметно, поскольку тот час все гости пансионата еще спали. Как же она ошиблась!

Утренний семинар отменили за полчаса до начала. Станислава Сергеевна по громкой связи извинилась перед писателями и пояснила: ей необходимо срочно уладить кое-какие административные вопросы. Она попросила литераторов самостоятельно поработать в первой половине дня, чтобы вечером представить на суд коллег новые тексты.

Прослушав информацию, гости пансионата многозначительно переглянулись и, собравшись в небольшие группки, принялись что-то обсуждать вполголоса. По обрывкам фраз Лине стало ясно: в кои-то веки писатели говорят не о себе любимых, а обсуждают недавнее происшествие. Значит, слухи о суициде Стеллы все-таки расползлись по зданию. Самое паршивое, что в этом была и ее вина. Лина пообещала Кузьмичу «не распространять» – и все-таки проболталась. Ясное дело, без ее общительного приятеля Башмачкова здесь не обошлось.

Вернувшись в номер, Лина сварила новую порцию кофе вместо остывшего, накинула теплую шаль и уселась с чашечкой горячего напитка любоваться природой. Тут как тут явился Башмачков. Выплыл, как барин, на балкон в халате и с неизменным кофе в руке. Лина в ответ на его дежурные шутки-прибаутки буркнула что-то невнятное. Типа «проспался, сибарит несчастный?». Ну, Башмачков и вцепился в нее, как клещ: чего это она такая сердитая и где шаталась все утро. Мол, он уже не первую чашку кофе пьет и ее поджидает. Лина тут и выдала ему по полной программе: дескать, пока он спал-почивал, она бегала на рассвете вокруг корпуса за собакой, а потом Кузьмича и «Скорую» вызывала. Ну, а дальше все, как обычно. Сказала «а» – не будь «б». Пришлось рассказать и о Стелле, и об осиротевшем Лео, и о вызове Кузьмича, и о действиях «Скорой», и о том, как явилась полиция и ничего криминального не обнаружила.

– Бедная Стелла, не понимаю, зачем она так? Что случилось? Почему дверь осталась открытой, и Лео выскочил на улицу? Между прочим, он как настоящий рыцарь изо всех сил пытался спасти хозяйку. Ох, бедняжка! Надеюсь, Стелла попала, как и мечтала, в свой гламурный рай. Знаменитые герои ее книг – из тех, что почили в бозе, – пьют в райских кущах дорогие напитки и обсуждают с биографиней свои истории восхождения к славе, – Лина уже не могла сдерживать слезы и разрыдалась. Кофе выплеснулся из чашечки на пол, и Башмачкову пришлось приготовить для нее новую порцию.

Лина, разумеется, взяла с приятеля слово молчать, как рыба, да куда там! В общем, сама виновата, надо было держать рот на замке. Может, какие-то мужчины и умеют хранить чужие тайны, но только не писатели.

«Болтун и фанфарон!» – разозлилась Лина на Башмачкова, когда увидела в холле группки семинаристов, обсуждавших ночное происшествие. Она тут же «наехала» на друга с упреками.

– Да никому я ничего не рассказывал! – Башмачков в ответ на ее обвинения не на шутку раскипятился. – Думаешь, ты одна в столь ранний час проснулась? Писатели не все «совы», как ты, есть и «жаворонки». Кто-нибудь из таких пытливых «жаворонков» наверняка видел «скорую», затем полицейскую машину и слышал разговоры охраны и персонала. Кстати, что ты сама думаешь по этому поводу? Тоже считаешь, что Стелла решила свести счеты с жизнью?

– Все в ее номере говорило об этом, – Лина вздрогнула, вспомнив синевато-бледное тело Стеллы без признаков жизни рядом с упаковкой снотворного и лицо, в котором не было ни кровинки.

– Странно, – Башмачков внимательно взглянул на Лину. – Мы же втроем неплохо накануне посидели в баре. Вернее, даже вчетвером, учитывая ее кусачую собаченцию. Тот, кто хочет покинуть этот мир, вряд ли будет угощать шапочных знакомых коктейлями и обещать им выведать у хозяйки семинара сенсационную информацию.

– Постой, она ведь и в правду собиралась нам что-то рассказать… – Лина почувствовала, как по коже побежали противные мурашки. Они обычно появлялись, когда Лина пыталась поймать за хвост ускользавшую догадку.

– Госпожа Маленуа пообещала открыть нам истинное лицо нашего героя, – подсказал Башмачков.

– Какого героя? – не поняла Лина.

– Того, ради которого «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Короче говоря, Ивана Петровича Кармашова. Надеюсь, ты не забыла, для чего мы притащились в это узилище из своих уютных московских норок?

– Ой, и правда! Столько всего случилось за несколько дней, не грех и запамятовать, зачем мы сюда приехали, а также кому и за что денежки заплатили.

Лина поежилась, почувствовав ледяной ветер, пробравшийся под шаль, и ее охватила такая тоска, что захотелось завыть, как выл минувшим утром Лео, и уснуть, укрывшись с головой одеялом, несмотря на то, что за окном было ясное осеннее утро.