Елена Лампига - Старушка на курьих ножках

–Ты, Семеныч, красный уголок в школе обнес? – Варвара тоже стала хохотать и валяться.

–Гыгыыыы....это индивидуальное средство маскировки!

–Семеныч, она ж вражеская. Немецкая, – блестел познаниями Бруно.

–Да и шут с ней. Маскировка то наша, местная.

Все трое веселились.

–Тихо вы…сороки…– Семеныч поднес два пальца к глазам, прищурился, направил пальцы в сторону склепа, перевел туда взгляд. Сквозь земляную маскировку на щеках лицо его стало бледнеть и вытягиваться. Все посмотрели. От склепа отделилась высокая бесплотная фигура в черном балахоне с капюшоном на голове. Фигура раскачивалась из стороны в сторону, балахон развевался, казалось, под ним нет ничего. Фигура плыла над могилками. Варвара отчетливо услышала свое собственное «ой мамочки», подскочила всем телом, сгруппировалась в воздухе, встала на ноги, завизжала, развернулась в прыжке и кинулась бежать. Прямо перед собой она увидела Катькины спину и пятки. Катька бежала со скоростью пули, волосы развевались на ветру. Варвара обернулась, балахон теперь плыл прямо на них. Затем она увидела Семеныча. Тот шел на обгон, высоко поднимая ноги, куст на его голове ходил ходуном.

–Палуууууундра!!! – кричал Семеныч.

Ромка Сизый и Вадик Карась прибыли на кладбище, когда уже начало темнеть. Припадая к земле, они прошли на привычное место, улеглись и принялись наблюдать за склепом.

–Уйду я, Ром. Век воли не видать. Так и скажу Лютому. Что за чертова работа по кладбищам таскаться? Уж который день ходим. Не люблю я мертвяков.

–Лютый тебе голову свернет. Ты лучше его бойся, Карась. А мертвяки что? Лежат себе тихонько.

–Как же! Сам слышал, нечисто на кладбище. Лютый нас сюда и гоняет, понять хочет, разобраться, что тут происходит. А тут земля проклятая, вот что! Нахрена ему это имение?

–Да не заводись! Ты че? Духа Савелича боишься? – Сизый загоготал.

–Савелича мертвым похоронили. А Мишаню так и не нашли. Лютый хоть и божится, что не при делах и Мишаню не наши порешили, но верится с трудом. Он Лютому всегда поперек горла торчал. Теперь Семеныч пропал.

–Че? Как пропал?

–Так. Лютый сам видел, Петрович на вызов ехал. Девки всю округу на уши поставили, а Семеныча так и не нашли. Бабка Кузьминична говорит, его Мишаня к себе позвал.

–Во дела-ааааааааа!!!!!!! – выдал Сизый.

–Мать твоюююууууу....Глаза Карася полезли на лоб, в горле пересохло. Оба они вскочили с мест, замерли на считанные секунды, крепко схватившись за руки…На них на скорости звука несся призрак Семеныча. Он чудно поднимал ноги, вращал глазами, на голове его качался и подпрыгивал куст.

–Уже корни пустил…– челюсть у Сизого отвисла. Ноги его сами понесли прочь! Он обернулся на секунду, искал глазами приятеля, тут узрел еще и черный балахон, летевший прямо за ними…Сизый не помнил, как очутился на лугу.

Катька повалилась на широкой деревянной ступеньке, пыталась отдышаться. Варвара, согнувшись пополам, держалась за крылечный столб, Семеныч уселся прямо в траву. Бруно стоял, опершись о собственные колени. Вместе были они похожи на финалистов марафонцев. Когда отдышались, пришли в себя, заговорили:

–Ну…что я говорил? Дух это! Дух бесплотный! Мантия на нем так и гуляет!

–Охренеть…

–Не, ну ты видал, Барон? Во дела! Сроду такого не было!

–Призраков не бывает, Семеныч.

–Ну ты ж сам видал!

–Человек это был.

–Как же человек? Когда тела-то нету. И оно ж плыло прям плыло…!

Бруно тер лоб ладонью, не хотел, отказывался верить в происходящее.

–У него в склепе дом. А как полезли в него все, кому не лень, его и разобрало…– выдала предположение Катька.

–Мать честная! Савелича уже того…Теперь что ж, мой черед? – Семеныч вытаращил глаза, девки уставились на него ошалело, затем все разом посмотрели на Бруно.

–Призрак не может убить ножом. – Бруно злился. Происходящее раздражало его. Он старался думать трезво, без эмоций. – И призраков не бывает! Человек это.

–Как же он в склеп проходит? С этой стороны туда не попасть.

Тут Бруно осенило. Ведь в самом деле он видел, как черная фигура развернулась и направилась к входу в склеп. Он прикрыл глаза, чтобы четче восстановить в памяти всю картинку. Он мысленно отбрасывал приходившие на ум образы двух перепуганных девиц, развившего нечеловеческую скорость Семеныча с кустом на голове…щель!

–Вход был закрыт не полностью. Оставалась щель!

–Какая такая щель?

–Думаю, такая же, как в музее. – Он усмехнулся, ему стало легче.

–Ну вешалка старая!

–Развлекается?

–А то! Такое только графинюшке в голову взбредет. Едем в музей. Перехватим ее там. Сюда она пока не сунется.

–Инструмент нужен. Люк будем вскрывать.

Сизый и Карась наперебой докладывали Вене Лютому страшные вести. Что на кладбище живет дух Семеныча. Что уже он запятнел и порос бурьяном. Что там же обретает дух Мишани в черном балахоне, до того истлевший, что летает по ветру. Лютый поносил страдальцев самыми обидными словами, брызгал слюной, заходился в гневном припадке. Затем велел ехать в музей, караулить там.

Как только они подъехали к зданию музея, припарковались под старыми липами, заглушили мотор…– на стоянку из-за угла вырулил автомобиль. Из него вышел щуплый плюгавый мужичок. Направился к входным дверям, огляделся по сторонам, отпер дверь ключом и вошел внутрь. Сизый и Карась двинули за ним. Темными гулкими коридорами они пробирались за ним через весь музей. Мужичонка то и дело оборачивался, ему мерещились звуки и шорохи. Преследователям приходилось замирать статуями и чучелами. Так они добрались до узкой лестницы в подвал. Спустились. В подвале никого не было. Они затопали по сторонам, обшарили все углы, обнаружили лаз и спустились в него. Внизу было просторно, но темно и душно. Они стали крутиться волчком, шарили руками по сторонам. Темнота была абсолютной. Когда оба они чиркнули зажигалками и увидели друг друга в непосредственной близости с выпученными глазами и растопыренными руками, оба подпрыгнули, закрутились еще проворней, огоньки погасли.

–Карась,…это ты?

–Я.

Они снова чиркнули зажигалками.

–Уволюсь, вот ей богу!

–Тише ты! Голоса вроде.

В самом деле, впереди они услышали голоса и двинули прямо на них. От главного хода подземелья в стороны отходили другие ходы, боковые, более узкие.

–Заблудимся, Карась.

–Метки нужно ставить.

–Чем?

–Ключами. Только здесь начиркано уже.

–А ты свои метки придумай. Отличительные.

–Ага.

Так шли они на голоса еще какое-то время. Затем заметили впереди свет. Свет был яркий, ходил ходуном, отбрасывал на стены зловещие тени. Главный ход здесь расходился в разные стороны, голоса звучали совсем рядом, за углом. Сизый и Карась продвинулись еще немного, выглянули из-за угла. В небольшом каменном кармане, густо освещенном факелами, стояли два человека.