Александра Малинина - Обхитрить лису

Все дело в этой навязанной с детства мысли, что мне придется что-то там возглавить. И для этого отучиться совсем не там, где хочется, и этого ну никак не избежать. Я спорила с отцом о каждой мелочи, везде пытаясь увильнуть и сделать наоборот, никогда не шла на уступки. Так я выбила два года в актерской школе в Лондоне, хотя позже папуля сказал, что отправил меня туда учить язык и от акцента избавляться. И все равно я выучилась, где было сказано. В итоге. И время от времени появляюсь с отцом на важным встречах. Взамен – он не трогает Ромку и закрывает глаза на другие мои шалости. У нас своего рода перемирие, он наседает медленно и осторожно, я неохотно, но поддаюсь. Потому что если ты Симбирина, у тебя нет другого выбора, и уж точно нет повода для нытья.

И меня бы все устроило, не устраивай папа смотрины. Он не был бы собой, не стремись еще и подстраховаться. Найти мне супруга, а там перспективные внучки… кошмар. И опять же, все давление досталось мне одной, раз на брата в этом плане никакой надежды. Март удобно устроился, гаденыш. К счастью, все смотрины как правило обламывались из-за моего паршивого характера, который и в обычное время не сахар, но при слове «замужество» портится еще больше.

А что касается брата, то и он личность выдающаяся, у нас в семье по-другому и быть не могло. Он полная моя противоположность: внешне похож на отца, а характер мамин. Двухметровый мужик с лицом кирпичом, вечно витающий в облаках – то еще зрелище. Из комнаты брат выползал крайне редко, что раньше вызывало много вопросов. Когда-то давно Ромка предположил, что братец просто зависим от компьютерных игр, что сейчас в общем-то часто встречающийся недуг, но нет: опытным путем (установив камеру) мы доказали, что Март лежит на кровати и пялится в потолок, компьютер его мало интересует. Это было жутко, больше мы за братом не следили, дабы поберечь свои же нервы. Хотя, позже я поняла, что брат догадался о слежке и разыграл нас Ромкой. А на деле Март у нас компьютерный гений с тяжелой формой агорафобии – это такой недуг, не позволяющий покидать уютные четыре стены.

Выглядел Март как немытый бомж сколько себя помню. Даже в детстве он умудрялся быть не очаровательным ребенком, а странным непромытым затворником. Отец несколько раз отправлял его к психологу, после того, как нашел у него в комнате книги с весьма странными названиями, что-то типа: «Как из человека превратиться в растение», но ничего не выгорело: Марта так и не удалось выкурить из дома.

– Он у меня особенный мальчик. Мой Март, – любила повторять мама. Подозреваю, так она намекала на полную его неадекватность.

У меня ушло много лет, чтобы примириться с таким братом. Его болезнь я считала обычной ленью и, как личность весьма активную и сидеть в четырех стенах неспособную, меня жутко раздражала неподвижность Марта. Мы постоянно ругались и едва выносили друг друга. Сейчас же я находила Марта… не самым плохим. Временами он мне даже нравился, но это скорее из-за привычки, столько лет глаза мозолил. И ругаться с ним весело, в честь старых добрых времен, развлечение у нас такое.

Подводя итог – к семейному ужину стоило подготовиться. А конкретно сегодняшнее торжество омрачалось еще и неудачным ограблением в присутствии папули. И Макара Березина, чтоб ему неладно было… впрочем, это не значит, что ужин не пройдет весело.

Предчувствуя что-то этакое, я готовилась с упоением и так разошлась, что даже почти не опоздала. Час – это ерунда. Тем более, папины уловки мне знакомы: он сказал, ужин в шесть, а значит, раньше восьми не начнется.

Я загнала Ауди на территорию дома, эффектно припарковалась на своем месте. Жаль, тут нет красной дорожки, ведущей к дому, и снующих вокруг репортеров, вспышек камеры… да чего уж там, на улице никого не оказалось. Видимо, встречать меня семья не собирается.

А жаль. Выглядела я сегодня сногсшибательно: красное платье в пол, приобретенное все в том же Париже, классический макияж и алые губы в тон платью. Волосы уложены на одну сторону в духе старого Голливуда. Выглядело впечатляюще, глядя в зеркало, я сама себе завидовала. На открытые плечи я накинула горжетку из белого меха, но сделала это, только когда из машины вылезла. Я же не сумасшедшая, кататься летом по городу в мехах, а дома есть кондиционер, можно убавить температуру. Но без меха никак, образ обязывал. Бриллиантовые серьги и туфли на высоком каблуке завершали образ, делая его идеальным. У нас в семье все довольно высокие, я в этом плане не отставала и всегда гордилась ростом. Дополнительный повод смотреть свысока на происходящее. Этот Макар Березин точно окажется ниже меня, а мужчин это часто ввергает в неловкость. Подумать бы – такая мелочь, а всегда срабатывает безотказно.

Вообразив красную дорожку вместо существующей брусчатки, я прошлась к дому. Одни из последних маминых увлечений стало садоводство и теперь зеленая лужайка, пруд и несколько деревьев уступили место дизайнерским зарослям. К счастью, дорожка осталась, а то мне в каблуках и платье пришлось бы несладко.

Хлопнув входной дверью, я зашла в родной дом.

– Женечка, это ты, родной? – услышала я мамин голос.

– Это я.

– Сентябрина?! Ты рано, еще даже папа не приехал.

– Это я уже поняла, – пробормотала я, медленно заплывая в столовую.

Мама сидела на диване с айпадом в руках и высчитывала что-то. На ней было простое черное платье чуть ниже колена, но Майе Симбириной и этого достаточно, чтобы выглядеть ярко и великолепно. Мама отложила айпад и поднялась мне навстречу:

– Иди обниму. Я так рада, что ты приехала! – выпустив из объятий, она оглядела меня с ног до головы: – Выглядишь необычно.

– Необычно? – хохот брата донесся до нас с лестницы. – Она выглядит нелепо, не поощряй ее! Сестрица, тебе не жарко?

Подачу я отбила легко:

– Сегодня прохладно, если бы ты хоть иногда выглядывал в окно, то знал бы, братец.

– Выглянуть в окно, зная, что где-то там без конвоя ходит моя сумасшедшая сестрица? Увольте, лучше заложить окно кирпичами.

Я повернулась на каблуках, чтобы видеть подлеца лично. Что говорить – типичный Март! Какие-то жуткие треники и футболка с символом одной из тех непромытых рок-групп, что слушают под наркотой. Он даже не симпатичный! Похож на растрепанного подростка из неблагополучной семьи, а уж точно не на Симбирина.

– Фу, теперь вот у меня аппетит пропал.

– Можешь не благодарить, а то смотрю, ты разжилась парой лишних кило.

Я едва не задохнулась от возмущения. Братец всегда метко мог определить больные места и безжалостно ударить именно туда.

– Март, прекрати! – взмолилась мама. – Во-первых, я тебя так не воспитывала, нельзя говорить такое сестре, да и вообще, девушкам. Во-вторых, Сентябрина, он так на самом деле не думает, ведь всем известно, какая ты у нас тростиночка.