Александра Малинина - Обхитрить лису

– Ах, и почему жизнь так несправедлива? Самое лучшее свидание в моей жизни, и как оно обернулось? Катастрофой! Что за времена, беспредел творится посреди дня… и где скорая? – выступила я на парня, которому не повезло оказаться ко мне ближе всех.

Он пробормотал, что скорая обещала быть с минуты на минуту, мы все же за городом и надо немного подождать.

– Немного подождать? – рявкнула я. – Да он же умрет, олухи! Прижмите ему кто-нибудь рану, чтобы кровью не истек.

Сразу несколько человек из персонала бросилось к Андрею, уловив в моих словах некий смысл. Они метались вокруг него, не зная как поступить: рану он прижимал себе сам, но слабо. Пришлось показать недоумкам, как надо действовать. Услышав звуки подъезжающей скорой, я вздохнула с облегчением: такими темпами Вишневский запросто мог отойти в мир иной, вот было бы обидно.

– Кровь! – взвизгнула я, вспомнив об образе. – На моих руках кровь! Мне срочно надо на воздух! Только немного подышать…

Ресторан покинула беспрепятственно, только в дверях столкнулась с командой скорой помощи. Но ребята так торопились, что меня не заметили.

Ромка ждал неподалеку, сидя за рулем Ауди.

– Когда-нибудь твои дурацкие выходки выйдут нам боком, – не очень-то ласково пообещал Ромка, когда я уселась рядом с ним.

– Хватит бурчать, все вышло как мы хотели, – отмахнулась я с улыбкой.

– Поправка: как ты хотела. Я с самого начала был против.

– Хорошо, что я тебя редко слушаю.

– А стоило бы: ты хотя бы понимаешь, что такой выстрел – риск и я мог задеть тебя ненароком? Хотя надо было так и сделать…

– Я больше беспокоилась, что ты убьешь Вишневского.

– И опять же – надо было это сделать. Опасно оставлять его вот так, он будет мстить.

– Не иметь друзей – грустно, не иметь врагов – еще хуже. Теперь у меня есть и то, и другое, стало быть, я счастливый человек, Ромочка.

– Или спятивший окончательно, – пробормотал он.

– Зато я тебя люблю, – заявила я, привстала и чмокнула Ромку в висок. – Согласись, это дорогого стоит! А ты меня любишь?

– Само собой. Уж не знаю, к сожалению, или к счастью…

– К счастью. Перестать хмуриться, все закончилось удачно: я узнала, что папуле ничего не грозит и он к делу семилетней давности не причастен. Это самое главное. Теперь я могу не разговаривать с ним со спокойной душой.

– Куда путь держим, семейная ты моя?

– В мой любимый ресторан, я угощаю, – улыбнулась я Ромке.

Вся следующая неделя прошла в томительном ожидании.

Отец звонил мне каждый день, но пока я не желала с ним разговаривать: настырное вмешательство в мою жизнь обидело меня. Можно подумать, папуля считает меня дурочкой, которой постоянно нужна его помощь.

Макара я вызволила самостоятельно.

Забрала заявление, хотя этого оказалось недостаточно, пришлось изрядно потрудиться. Но для меня невыполнимых задач не существует, в ударе я способна на многое.

В общем, Макару от меня не отвертеться. Я встречала его лично. В наряде, так и кричавшем «привет!». Скромное платье в веселый цветочек и с кроем как у куклы Барби, два беспорядочные косички и минимум косметики на лице. Невозможно злиться на девушку с косичками, это всем известно.

Наконец, он появился. Выглядел он неплохо, лучше прежнего. Синяки почти сошли с лица, вид расслабленный. Правда, увидев меня, он нахмурился. Но подошел:

– Надеюсь, ты довольна? – спросил он, прежде чем я успела открыть рот.

– Твоей свободой? Конечно, – я порывисто шагнула к нему и прижалась к груди, подняла глаза, как меня учил Ромка и выдала: – Больше такого не повторится, честно. Я понимаю, что тут есть и моя вина.

Изначально в моем сценарии ничего подобного не было и не могло быть, но Ромка настоял, чтобы я раскаялась, хоть мне и не было понятно, в чем именно я должна раскаяться. Во-первых, Макар далеко не ангел, а во-вторых, я спасла его от Вишневского. Да он же в Ромку стрелял! И сам сказал, что хотел убрать конкурентов.

Но раз Ромка сказал, что надо раскаяться, лучше его послушать: следует помнить, все мужчины чувствительны и ранимы.

Макар вздохнул:

– Мы оба знаем цену твоей честности, Бри. Слова – ничто, кажется, так ты говорила?

Черт, и когда я только успела?

– Вообще-то, я хотела извиниться.

– Так извиняйся.

– Это и было извинение, – нахмурилась я.

– Слова ничего для тебя не значат, но ты не можешь выдавить «прости»? Забавно, – усмехнулся он.

– Тебе не кажется, что это ты должен извиняться? – реплика вырвалась сама собой, ее в моем сценарии тоже не было, сценарий вообще полетел к черту. – Я понимаю, на что ты мог обидеться, но разве это справедливо? Тебя арестовали, потому что я хотела выйти на Андрея Вишневского…

– И как, успешно?

– Разумеется. И теперь ты на свободе… больше меня не в чем обвинить. Ты же, в свою очередь, с самого начала знал про трупы. Может, ты и возомнил себя рыцарем, отцу помогал, но тебе не кажется, что тоже перегнул палку?

– Во-первых, труп не должен был оказаться в квартире у твоего Ромки, до недавнего времени я об этом даже не подозревал… это была ошибка. А во-вторых… Бри, ты на самом деле пытаешься помериться степенью вины? Даже для тебя это никуда не годится!

Я нахмурилась еще больше:

– Я не пытаюсь ничем с тобой помериться, Макар. Просто хочу сказать, что не я одна здесь отрицательный персонаж. Ты ошибся, я исправила твою ошибку. Мы оба дали маху. Время начать с чистого листа.

Макар прикрыл глаза, и глубоко вдохнул, как будто хотел успокоиться. Кажется, глубокие вдохи в этом деле помогали на слабую троечку, ведь когда он повернулся ко мне, меньше всего походил на спокойного:

– О господи, Бри! Ты вообще слышишь себя со стороны? Я помогал твоему отцу, ничего от тебя не скрывая: если ты дашь себе труд подумать, то ты вспомнишь, что кроме бессвязных обвинений в мой адрес, больше я ничего не слышал. Дела твоего отца не касались тебя, поэтому я и не рассказывал обо всем. А что в это время делала ты? Постоянно интриговала, принципиально не веря ни единому моему слову, и так было с самого нашего знакомства.

– Но тогда…

Макар меня перебил:

– А сейчас ты заранее подделала подпись, то есть с самого начала у тебя был план: сдать меня. Ты говоришь, что хотела выманить Вишневского… но мы оба знаем, что он и так бы связался с тобой, ты знала уже в тот день, когда мы навещали того парня. Ты сделала, что сделала, потому что так хотела, ты просто такая. Ты манипулируешь всеми, кто находится возле тебя, играешь ими, словно куклами. Ты играла мной и продолжишь это делать, если я позволю. Тебе нравится, когда все по-твоему, а если это не так – ты наказываешь людей.

– Неправда.

– Я искренне сочувствую твоему Ромке, хоть мы с ним и практически не знакомы. Мне его жаль. Но даже он скоро от тебя сбежит, вот увидишь. И самое забавное: ты не понимаешь, что творишь, для тебя это норма. Ты даже не ощущаешь вины, Бри. У тебя нет… барьера.