Ксения Руднева - Семейный бизнес. От перемены мест…

После визита к угасающему старику в машине повисла тягостная атмосфера: Егор угрюмо молчал, а я пыталась переварить полученную информацию и определить, что же все-таки чувствую к этому Машкову: то ли щемящую жалость, то ли смутную тревогу и почему-то необъяснимое опасение. То, что дедок скорее всего ни при чем, мне и доказывать не надо: картину бы он купил за любые деньги – в могилу с собой много не унесешь, да и на камере был явно не он. А вот чем я ему в роли Соболевской невесты не угодила – вопрос. Надо будет потом у Егора поинтересоваться.

Перед тем, как ехать к третьему подозреваемому – некоему коллекционеру Рынде, мы решили пообедать. Да и сделать перерыв и восстановить душевное равновесие не помешало бы.

Воображения моего на этот раз заведениями на крыше, под водой и иже с ними Егор потрясать не стал, а выбрал первое попавшееся. Им оказался ресторан "Есенин" на два зала, мы выбрали тот, что поменьше. Народа в это время практически не было, так что в маленьком зале мы оказались одни. Заказ принесли достаточно быстро, а так как отвлекаться на пустую болтовню настроения не было, отобедали мы на редкость быстро и нехотя отправились беседовать с Рындой. Ну и фамилия у дядьки, неудивительно, что с ним жена разводится…

Коллекционер жил загородом в трехэтажном коттедже, скрытым от любопытных взглядов, насколько это вообще возможно для такой махины, за красным кирпичным забором, у ворот две камеры видеонаблюдения. Подождав, пока разъедутся автоматические створки, мы въехали на территорию и бросили машину в нескольких метрах от приподнятой гаражной двери. Хозяин уже ждал нас у входа.

– Добрый день, – немного нервно пожал нам руки Олег Игнатьевич. Он вообще вел себя как-то суетливо. Рында оказался полноватым мужчиной средних лет, с выдающимся вперед пивным брюшком, которое так и манило меня подойти поближе и потыкать пальцем, проверяя то на упругость, потому как выглядел живот так, словно кто-то надул большой воздушный шарик и сунул мужчине под одежду. Облачен был Рында в несвежие брюки болотного цвета и бежевый свитер, вязаный крупными косами, с затертыми манжетами, и в целом смотрелся весьма неопрятно.

"И это – завзятый любитель искусства?" – разочарованно подумала я, но потом напомнила себе, что стоящий перед нами человек находится в непростой ситуации, а грозящий раздел имущества чистоплотности не способствует, если только дело не касается финансовых документов и тому подобной отчетности.

– Прошу, проходите, – пригласил нас в дом Рында и провел на кухню, которая под стать хозяйской внешности оказалась завалена разнокалиберной грязной посудой и всяческой снедью, начиная от открытых коробок с сухим завтраком и заканчивая несколькими банками растворимого кофе.

– Прошу прощения, – бормотал он, расчищая поверхность обеденного стола и смахивая ладонью крошки, – Экономка еще не приходила, – оправдывался Рында, а я вообще усомнилась в том, что таковая у него есть.

Перед тем, как сесть на стул я внимательно изучила текстильную поверхность: испачкать лучшие джинсы чем-то наподобие шоколадной пасты не хотелось вовсе, – и только потом плюхнулась на песочного цвета сидушку.

"Зато в этом доме я не рискую ерзать от неловкости за собственную внешность или за неуместное поведение" – нашла я плюсы в ситуации.

Наконец, мужчина перестал суетиться, уселся за столом и внимательно посмотрел на нас. Егор, как всегда, первым делом представил меня, а потом поведал о краже шедевра.

Рында охал и ахал, словно бабка на скамейке, которой нежданно подбросили горяченькую новость, в душе радуясь тому, что и у других в жизни не все гладко, а потом заявил, что все равно бы не купил картину, потому что супруга, чье вероломство, как показала жизнь, не знает границ, нежданно-негадано взяла, да подала на развод. Теперь вот неизвестно, что станется с нажитым непосильным трудом имуществом, так что этот аукцион, к его глубочайшему сожалению, в любом случае прошел бы мимо Рынды.

– Ну что, скажите мне на милость, взбрело в голову этой женщине? – вопрошал, потрясая пухлой дланью, коллекционер и глядя почему-то на меня, как будто то, что я была одного пола с его женой, означало, что я с легкостью могла объяснить поступки любой женщины, – Да еще и пройдоха-адвокат этот ее! Уверен, это он Ниночку против меня настроил. Вы скажите мне, разве могла обычная учительница физики вдруг ни с того, ни с сего захотеть развода? Я уж и так к ней, и эдак, а она уперлась, как корова рогом: нет, развод и точка!

Вдруг, оглашая все помещение ни на что не похожим ревом, откуда-то из-за барной стойки проверещал телефон Рынды, сообщая всем вокруг о входящем сообщении. В голове тут же возникла ассоциация с советским будильником в медном тазу. Мы втроем аж синхронно подпрыгнули: ну и аппарат у коллекционера, небось тоже какой-нибудь редкий, старинный экземпляр. Олег Игнатьевич, извинившись, резко подскочил, схватил трубку и уставился на экран. На мужчину смс-ка явно произвела неизгладимое впечатление: лоб у того покрылся испариной, кровь отлила от щек, а руки внезапно затряслись. Как что-то гадкое, он пальцем отодвинул телефон подальше и, опять извинившись, уселся обратно за стол.

– Опять жена гадости пишет, – попытался объяснить собственную реакцию на сообщение, – Никогда не разводитесь! – оглядел он нас с Егором, остановив взгляд на безымянных пальцах, а потом добавил: – А лучше всего вообще не женитесь.

Мы, как могли, утешили бедолагу, обещая, что справедливость восторжествует – не может не восторжествовать – и отбыли восвояси. Подозревать коллекционера в плохом лично мне казалось каким-то кощунством, тем более, что фигурой на похитителя с записи он никак не походил. Настроение, как бы мне ни было за это совестно, после общения с Рындой приподнялось, и всю дорогу до дома я слушала радио и подтанцовывала, насколько хватало пространства в пассажирском кресле "Мерседеса".

Отужинать мы с Егором единодушно решили дома, так что на обратном пути заехали в супермаркет, по-семейному закупили две тележки, а заодно и Соболева в тонус привели, потому как тащил он пакеты с покупками единолично. Готовить сообща оказалось весело и занимательно, и самым сложным для нас стало выбрать блюдо, которое устроило бы обоих и не отняло бы все силы и время. Сошлись в итоге на мясе с овощами. Чтобы процесс пошел веселее, мы открыли бутылочку красного. На Егоре-то это никак не отразилось, а вот мне очень даже помогло: работа прям кипела. Кипела настолько, что в какой-то момент Егор и вовсе отправил меня на диван принимать чудотворные компрессы из заварки, чтобы не путалась под ногами.

Пролежать смирно получилось от силы минут десять, а потом неуемный темперамент, сдобренный красным вином взял свое.