Ксения Руднева - Не делай бывшему добра

– Разговор у нас к тебе, Александр Ильич, – склонил он голову набок.

Фома, видать, оказался трусоват, так как беспрекословно отступил и пригласил нас в квартиру. Либо мудр не по годам.

– В комнату проходите, – как-то не очень уверенно распорядился тот и закрыл за нами дверь. – На кухне мама готовит.

И тут же в подтверждение сказанного до нас донесся зычный женский голос:

– Саша, кто там еще?

– Это ко мне ребята пришли, – ответил сын и поспешил проводить нас к себе, но не успел.

Тут же из кухни выплыла необъятных размеров женщина, принеся с собой аромат жареной рыбы. Ее туловище, больше похожее на тюк с арбузами, было обтянуто фартуком, маленькие глазки – подозрительно прищурены, а над поджатыми в одну тонкую полоску губами темнели совсем не женственные усы. От подобного зрелища я даже вздрогнула.

Дама подбоченилась и презрительно оглядела нашу троицу.

– Не долго! – сквозь зубы процедила она и со словами: «У нас ужин через час», – удалилась восвояси.

Несколько мгновений мы, пораженные сценой, не подавали признаков жизни. И даже самый стойкий Сереня завис наряду со всеми. Один лишь привычный Фома неуверенно прокашлялся и повторно пригласил всех в комнату.

Я следовала за мужчинами и парню некоторым образом сочувствовала: при такой мамаше я бы не только по подворотням бандитствовала… Ефимцев оказался среднего роста брюнетом, с каким-то по-детски наивным лицом и вечно виноватым видом. Даже странно, что парень не вырос ботаником в очках, серых брюках со стрелками и цыплячьим пушком над верхней губой.

В комнате, куда нас привел Александр, повсюду чувствовалась железная рука его мамаши: на подоконнике цвели фиалки, диван аккуратно застелен пледом, а в шкафу, уверена, – идеальный порядок и штук десять новеньких полотенец «на всякий пожарный». Подозреваю, что годы, которые он провел в вооруженных силах, парень вспоминает с теплотой в душе и со слезами на глазах.

– Так что вы от меня хотели? – обратился к Серому Фома. Взгляд его бегал, из-за чего я пришла к выводу, что о цели нашего визита парень догадывался.

– Узнать, где Боровцев и украденные вами вещи, – глядя прямо в глаза парню, ответил наш вождь.

Ефимцев покраснел, сглотнул и вымолвил:

– Не знаю.

– А что знаешь? – нахмурился Серега. Видать даже у него как следует прессовать парня рука не поднималась.

– Ничего, – почти прошептал парень.

Серый нахмурился еще больше.

– Нет, так дело не пойдет, – покачал он головой. – Выкладывай, откуда с Боровцевым знаком, зачем на людей в подворотне напал и как вообще до жизни такой докатился?

– С Бором и Колькой служили вместе, – вздохнув, начал каяться парень. – Но особо не общались, они старше были, и по возрасту, и по званию. А так я шофером был. Я в машинах, как ботаник в бабочках, разбираюсь, – пояснил Фома. – Если что ломалось, меня сразу же вызывали.

– «Опель» ты угнал? – перебил Сереня.

– Я, – глухо подтвердил Ефимцев и покаянно замолчал, видимо, ожидая приговора.

– Дальше давай, – вместо этого поторопил Серый.

– Ну вот, после армии я ни с кем из сослуживцев не общался. Вернулся домой, мама к себе в магазин работать охранником пристроила. А недели две назад, когда я на смене был, кто-то меня по имени окликнул. Гляжу, Степка Боровцев. Я еще удивился, чего он мне так обрадовался, мы ведь и не общались толком. Ну он остановился, мы немного поболтали, а потом Бор ушел. А еще через несколько дней он опять объявился, когда я уже со смены уходил, и предложил мне подзаработать. Сказал, дело плевое, только машина нужна, а деньги пообещал немалые. Еще сказал, что если справлюсь, заказы регулярно будут. Ну я и согласился: подумал, может удастся хоть на комнату скопить, – горько вздохнул парень и умолк.

– И? – не остался доволен услышанным Серый.

– Ну и оказалось, что предлагал Бор людей грабить. За день до дела показал «Опель» старый, сказал, что родственника его, а ключей нет. Ну я открыл, завел. Мы тачку к Степану под окна перегнали. А с утра Бор собрал нас и велел по городу кататься. Потом ему адрес сообщили, и мы туда поехали. Того, что произойдет, я честно не ожидал, – искренне заявил парень и с надеждой уставился на Серегу.

– То, что у ограбленных взяли, где?

– У Степана. Наличные он, правда, сразу разделил, а остальное обещал продать. У меня все здесь, могу вернуть?

– Не надо, – раздраженно бросил Серый. – Боровцев с тех пор не объявлялся?

– Неа. И телефон у него не доступен.

– Адрес, по которому ты «Опель» доставлял и телефон Бора запиши.

Фома тут же подскочил, сделал, что было велено, и слегка трясущимися руками передал бумажку. Серый взглянул на каракули и едва заметно поморщился.

– Так вы не будете заявление на меня писать? – уже у двери шепотом спросил Ефимцев.

– С херней всякой завязывай, – напутствовал вместо ответа Сереня, и мы покинули квартиру.

Возле машины я с товарищами распрощалась и отправилась опять на завод, а мужчины – по домам. Причем, Ковальский, как ни прискорбно, – ко мне. Разозлившись на это обстоятельство, я велела ему приготовить ужин и прочистить трубу в ванной, потому как вода стала плохо уходить. Макс с поразительной готовностью пообещал к моему приходу все сделать, но я не очень-то в это поверила.

До работы я доехала быстро, кивнула удивленной охране и собственным ключом отперла административное здание. Со странным спокойствием я двигалась по освещенным дежурным светом коридорам и мысленно ушла в работу с головой, сортируя в уме задачи и отделяя первостепенные от несущественных.

В тишине и покое поработать удалось на славу, документы разгребались с такой скоростью, будто кто-то неведомый мне помогал и толкал под локоть. Территорию завода я покидала довольная собой, когда солнце уже давно село, а стрелки часов приближались к полуночи.

Дверь собственной квартиры отпереть я не смогла, потому что замок был закрыт изнутри. Пришлось воспользоваться звонком. Макс открыл с недовольной заспанной физиономией и тут же набросился на меня:

– Ты время видела! В подворотне что ли мало досталось?

От подобной наглости я аж опешила и не сразу нашлась, что ответить. Так мы и стояли: гневный Ковальский в проеме двери, а я, уставшая и растерянная, – напротив.

– Ковальский, ты ничего не перепутал? – отмерла я. – По-моему ты просто таксист, которому негде жить, и уж никак не мой папа, брат или муж! – холодно процедила я и оттолкнула того с дороги.

Голова к ночи начала раскалываться, ноги – гудеть. И если учесть, во сколько мне пришлось сегодня проснуться, удивляться этому не стоило. Я скинула туфли, поставила портфель на полку и прошла на кухню. Не ожидая увидеть ничего хорошего, распахнула дверцу холодильника. Оттуда на меня смотрела жаренная картошка и салат. Я удивленно моргнула, убеждаясь, что мне не мерещится. Вполне себе не дурно для холостяка. Неужто блондин и слив починил?