Ксения Руднева - Не делай бывшему добра

Басков балаболил, Ковальский с Серегой изредка вставляли пару слов, я злилась на этот театр абсурда, но прекратить чужую самодеятельность, ясное дело, не могла. Наконец виновник торжества замолчал, промокнул губы салфеткой и велел принести вино. Один из охранников тут же вышел и вскоре вернулся с бутылкой. Интересно, тот повар, которого так щедро хвалил чиновник, кашеварит в переднике поверх униформы охраны? Чем-то это все мне военное положение напоминает.

Пока я хмурила лоб, Басков успел лично разлить красное сухое по бокалам и пуститься в пространные рассуждения о виноделии. На моей памяти, кстати, это был первый раз, когда я видела Серегу, употреблявшего вино. Аккуратный бокал в его лапище смотрелся несуразно. Чтобы не ляпнуть чего лишнего, я ела. Басков, невзирая на словоохотливость, успевал следить за моей тарелкой и подкладывал все новые и новые блюда. Я не возражала, поминая известную фразу о том, что иногда лучше жевать, чем говорить.

Наконец Павел Анатольевич, витиевато выражаясь, подобрался к теме нашей «охоты» за документами и в лучших традициях проныр-журналюг заставил давать комментарии, а потом Максу с Серегой и вовсе пришлось пересказать все наши приключения. Не знаю, вполне возможно, что весь этот театр одного актера раздражал их не меньше, чем меня, но говорили парни вполне спокойно и недовольства никоим образом не выказывали.

«Развлекается за наш счет, козел!» – злобно думала я, разрезая отбивную на мелкие кусочки и кивая в нужных местах. Теперь смысл ужина и сладких речей стал более-менее понятен.

– Это все, конечно, хорошо. Однако, пора бы перейти к тому, зачем мы здесь собрались, – подвел черту хозяин и повернулся ко мне. – С вашими друзьями, Регина Аркадьевна, мы уже все обсудили. Так что остались только вы. И прежде, чем вы начнете говорить, хочу заметить, что отдаю себе отчет в том, что вы в данной ситуации, с одной стороны, лишь жертва обстоятельств, но с другой – едва ли не главное действующее лицо. Так случилось, что близкий вам человек хотел решить за ваш счет свои проблемы и поступил с вами не совсем по совести. И поверьте, лично у меня к нему претензий не меньше, чем у вас. Признаться откровенно, я очень рассчитывал на то, что Евгений Андреевич, зная о ваших проблемах, все же объявится. К сожалению, его трусость оказалась сильнее его к вам привязанности.

Я скривилась: слышать о том, как ошиблась в мужчине, с которым провела почти десяток лет, было неприятно. Как будто очевидная подлость Евгеши прямо указывала на мою житейскую некомпетентность. А я благодаря авторитарному воспитанию мамы привыкла все делать хорошо. Вот такая психологическая травма из детства. Басков тем временем продолжил:

– Однако я не привык спускать все на тормозах, да и, признаться честно, не достиг бы в жизни всего того, что достиг, раздавай я прощение направо и налево. В конце-концов мы не в церкви, верно?. Но вы мне чисто по-человечески симпатичны, – вскинул он руку. – Поэтому я в чем-то готов пойти вам навстречу, – наконец-то закончил свою проникновенную речь Басков и вновь с отеческой теплотой во взоре уставился на меня.

Ясное дело, я не поверила ни единому слову, что так старательно выплескивал в мои уши чиновник. Единственное, что я поняла, так это то, что Баскову от меня нужна некая моральная компенсация, причем явно не в денежном эквиваленте. Натура, думаю, тоже не подойдет. Я помолчала, прикидывая, насколько мое предложение соответствует чиновничьим запросам, а потом заговорила:

– Вы, Павел Анатольевич, безусловно правы и насчет Евгения Андреевича и насчет его низкого поступка. Такой подлости я от бывшего друга, признаюсь, не ожидала, – Басков с деланным понимаем покивал. – Так вот, учитывая наличие и у вас, и у меня к нему претензий, а также, имея в виду ваши широкие возможности, осмелюсь предложить вам следующее…

Евгеша, конечно, трус, но больше всего на свете любит деньги. Да к тому же еще и тщеславный. Вот на этом я и предлагала сыграть. Учитывая некоторые ресурсы Баскова, шансы на успех были серьезные. Всего-то и надо было объявить широко известного бизнесмена Аверина трагически погибшим вместе со всей семьей. Уверена, душещипательные сюжеты в новостях по всем каналам дойдут и за границы нашей Родины, где бы Евгеша не обретался. А дальше я объявляю себя беременной от безвременно ушедшего и единолично претендую на наследство. В итоге чиновник получает либо Евгешу, который подобной несправедливости не стерпит и явится воевать за справедливость, либо весь его бизнес и не обналиченные активы.

Басков некоторое время пребывал в задумчивости и барабанил пальцами по столу.

– И как я получу его бизнес, если Аверин струсит, а ребенок в положенный срок не появится.

– Тут я рассчитываю на ваши полномочия, – пришлось сознаться и кротко улыбнуться.

Басков расхохотался, видимо овечьи улыбки – не мой конек.

– Ну и хватка, – с долей одобрения подивился он. – Надо признать, план хорош, но нуждается в некоторых коррективах. Первое, о чем нужно побеспокоиться, – чиновник впился взглядом в Серегу. – В каких вы отношениях с работодателем?

– С бывшим работодателем, – дотошно поправил Серый. – С недавних пор в антагонистичных.

– Он поддерживает с вами связь?

– Последний раз дней десять назад.

– Хорошо, – кивнул сам себе чиновник. – Теперь мне нужен кто-то, кого Аверин до зубовного скрежета терпеть не может, желательно человек, с которым у него давние счеты. Подтолкнем беглеца к нужному нам решению.

Сереня призадумался и хмыкнул:

– Как минимум трое.

– Что ж, поздравляю, Регина, похоже у вас будет выбор.

Я, если честно, не совсем его поняла, но на всякий случай согласно кивнула.

– А теперь, как бы ни была мне приятна ваша компания, пришло время расходиться. На завтра у нас запланировано еще одно мероприятие, – Басков встал из-за стола и кивнул охране.

Последняя фраза царапнула слух, но ребята-охранники уже подошли, чтобы молчаливо, но беспрекословно сопроводить нас. Макс под бдительным взглядом конвоиров переплел наши пальцы. По руке тут же разлилось тепло, захотелось заныть и начать проситься к нему в комнату. Пришлось держаться.

Оказалось, что всех нас разместили на третьем этаже, только моя комната была последней по коридору. Перед тем, как расстаться, Макс поцеловал меня и шепнул, что все будет хорошо. Серый сжал чуть ли не в медвежьих объятиях, потрепал по волосам и объявил, что я «молоток». Дальше нервировать охрану никто не стал, и мы покорно разбрелись по комнатам. На ночь нас также заперли.

Я опять повалилась на кровать и только в тот момент поняла, как сильно тряслись мои руки. Причем до прощания с парнями я еще держалась, но после их поддержки самоконтроль дал трещину, и вся тяжесть вынужденного одиночества накрыла с головой. Что скрывать, в компании хороших людей всегда легче справляться с чем бы то ни было. А сладким речам Баскова я не доверяла и готова была спорить на что угодно, впереди нас ждут те еще испытания.