Иоанна Хмелевская - Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью]

Марина пьяной не была, однако в голове слегка шумело и наблюдательность притупилась, так что стоявшую в нескольких метрах за тем же прилавком племянницу она не заметила. Нужный лак обнаружила сразу — правильно, что именно в «Ошолом» поехала! — а заодно чисто автоматически приобрела ещё кое-какую косметику. Юстинка видела, как тётка отложила для себя лак, но не придала этому никакого значения, заплатила за свою парфюмерию и оказалась в машине задолго до возвращения тяжеловесной тётки.

На обратном пути Марина совсем отрезвела и занялась обдумыванием своих далеко идущих планов. Бесцветный лак в сумочке заставлял сердце учащённо биться.

Итак, что следует сделать в первую очередь? Сначала позвонить в агентство и узнать, что означало идиотское сообщение какого-то… как его… Курпиша? Вернувшийся домой Кароль ничем не походил на жертву нападения. Может, он сам на кого-то напал? А может, Курпиш просто соврал, задумал что-то против неё, Марины, и соврал. Не вышло! Хотя почему не вышло? Вон как она волнуется, голову ломает, звонить торопится.

Прихватив растрёпанную и измятую «Газету выборчу», Марина закрылась в кабинете.

— Ничего особенного не произошло, иначе меня немедленно бы поставили в известность, — заявил шеф сыскного агентства. — Отчёт я получу вечером или даже завтра утром, однако если пани желает обо всем услышать лично…

Вот в этом Марина не была уверена. До сих пор она придерживалась правила — общаться лишь с одним человеком из агентства, начальником, с которым заключила контракт. Остальные её не видели и не нужно, чтобы видели. А вот сейчас засомневалась. Может, имеет смысл пообщаться с агентом, которому поручено следить за Каролем, потребовать от него не разглашать её тайну, наверняка агенты именно так и обязаны поступать, а все же от непосредственного исполнителя больше шансов узнать обо всем, можно расспросить в подробностях. Что ей сообщит шеф? Лишь то, что ему изложит на бумаге подчинённый, а тот наверняка не напишет о выражении лица Кароля или ещё о чем-то, столь же важном для Марины и не имеющем никакого значения для шефа.

— Да! — решилась Марина. — Теперь я считаю необходимым побеседовать лично с исполнителем. Как это сделать?

— Позвоните, пожалуйста, минут через пятнадцать, за это время я успею связаться с ним. Вот номер его сотового…

— Но мне бы хотелось поговорить с ним не по телефону.

— А об этом вы с ним и договоритесь. В двадцать кончается его смена, так что он будет свободен.

Марина чуть не задохнулась.

— Это как… смена? Значит, за мужем следит не один человек?

— Уважаемая пани высказала пожелание организовать круглосуточную защиту и наблюдение за объектом, — с ангельским терпением напомнил ей начальник детективного агентства. — Не думаете же вы, что один человек в состоянии находиться на дежурстве изо дня в день по двадцать четыре часа в сутки?

— Так ведь у мужа… у объекта бывают и перерывы, хотя бы ночью.

— У объекта слежки бывают, у наших же агентов это исключено. Никогда не угадаешь, что взбредёт… пардон, придёт в голову объекту среди ночи. Опять же, объект, ещё раз пардон, уважаемый супруг именно ночью может подвергнуться опасности, а мы обязались не спускать с него глаз. Кстати, должен заметить, у вашего супруга начисто отсутствует твёрдый распорядок дня, а это чрезвычайно усложняет нам работу. Чрезвычайно.

Про распорядок Марина и без него знала. Её интересовало другое:

— А сколько их?

— Трое. У всех граждан восьмичасовой рабочий день, а у нас ненормированный, ведь в нашем деле всякое может случиться.

Недовольно помолчав, Марина согласилась:

— Ладно. Позвоню через пятнадцать минут.

У неё не было уверенности, что она и правда позвонит, ведь Кароль мог вернуться в любую минуту и опять застать её в своём кабинете с запрещённой прессой. Да, проклятая газета слишком бросается в глаза, очень уж много в ней страниц. Такая гора макулатуры! Как бы её уменьшить… Лучше всего переписать нужный номер на бумажку. Или просто вырвать клочок газеты с номером агентства?

Наконец Марина сделала то, с чего начал бы любой нормальный человек. Но нормальный человек вырезал бы объявление ножницами, Марина же действовала ногтями, с трудом отрывая по краю сантиметр за сантиметром, и при этом здорово намучилась, а все потому, что не хотелось идти за ножницами. Ненужный газетный хлам она смяла в клубок и подожгла в камине. К счастью, камином часто пользовались и тяга в нем была отличная. Хелена же, занимаясь уборкой в доме, всегда вычищала и камин.

Марина не сводила глаз с огня в камине, и тут её озарило: а почему, собственно, она зациклилась на гаражных воротах? Главное в её планах — не гараж, а ограда вокруг их участка. Ладно, сделает она так, чтобы Кароль не смог воспользоваться гаражом. И что с того? Он просто въедет во двор и запрет ворота. Конокрады… то есть угонщики, не полезут в их солидно огороженный двор, муж сколько раз хвастался, что их домовладение в полной безопасности. Нет, надо испортить въездные ворота!

За первой блестящей идеей пришла следующая: и момент надо выбрать подходящий. А именно такой, когда он не сможет въехать во двор, а не выехать из него. Что толку, если машина окажется в гараже или в их дворе за прочной решёткой? Ведь опасность требуется организовать для машины, а не персонально, для мужа.

Слишком долго она сидела на карачках у камина, ох, как трудно подняться! Со стоном все же выпрямившись, Марина обессиленно повалилась в кресло. Наблюдая оттуда за последними искрами в камине, она успела ещё кое-что сообразить. О себе бы не забыть, а то ещё сморозит глупость, и её «ниссан» останется запертым во дворе. И что, тогда ей придётся ходить по городу пешком? Или ездить автобусом? Она же понятия не имеет, как ходят автобусы. А с такси хлопот не оберёшься, их надо заказывать к определённому часу, для неё же за временем следить — мука мученическая, пришлось бы держать такси часами, а этого она сейчас не может себе позволить.

Итак, решено: обе машины должны остаться снаружи, а гараж пусть катится к черту.

Основательно продумав новую концепцию действий, Марина сорвалась было с кресла — подходящий момент немедленно приниматься за дело, да спохватилась: ведь её может увидеть домработница. Холера, вот ещё препятствие! И почему Хелена сегодня к дочери не отправилась? Юстина опасности не представляла, окна её комнаты выходили на садик за домом, а вот Хелене из кухни открывался прекрасный вид на ворота и калитку. Нельзя допустить, чтобы Хелена что-то заподозрила!

Поскольку заняться диверсией немедленно оказалось невозможным, Марина вспомнила, что собиралась позвонить сыщику, и опять заперлась в кабинете мужа.