Иоанна Хмелевская - Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]

Тем временем задуманное Арабеллой мероприятие катилось своим чередом и, надо сказать, превзошло самые смелые ожидания. Парк полковника, сильно разросшийся, был здорово похож на настоящие джунгли. Гости то и дело исчезали с глаз, неожиданно находились, выслеживали и пугали друг друга, прямо как разыгравшиеся дети. Арабелла без труда ускользнула от своих поклонников и скрылась в чаще той самой отдалённой части сада.

Стена, окружавшая имение, была здесь полуразрушена, и ни одного солдата на посту, а если бы и стоял, видел бы шага на два, не больше.

Перелезть через стену Арабелле ничего не стоило, ведь и двух лет не прошло с тех пор, когда она лазила по деревьям и вылезала через окно из своей спальни в деревенском доме родителей. А сари для подобных упражнений оказалось куда удобнее кринолина.

Арабелла с трудом отыскала старую заросшую тропу. Не знай она о её существовании от ординарца, вообще ни за что бы не обнаружила. Густая чащоба огромных листьев, цветов и лиан маскировала начало тропы так успешно, что никому и в голову не могло прийти здесь искать. Тем более что запущенная роща не обещала никаких удовольствий. Очередные тропические заросли — только и всего. Об охоте нечего было и мечтать: дикие звери к жилью не приближались, а обезьян везде полно. Правда, могла попасться змея.

От волнения Арабелла даже не чувствовала страха. Так окончательно и не решив, показываться ей храмовой страже или нет, она пробиралась по тропинке. Будь у неё уверенность, что в наказание мужа убьют, не колеблясь ни минуты самым наглым образом проникла бы в святилище. Но ординарец что-то там болтал о благодарности. Вместо того чтобы убивать, могут просто донести об оскорблении святыни и потребовать наказать жену, что полковник и не замедлит сделать. К черту, только сама себе навредит…

Следует с прискорбием заметить, что леди Драммонд оказалась права: у её третьей дочери и впрямь был очень дурной характер. Смириться с судьбой, подчиниться запретам, покорно переносить наказания — все это не для неё. Запирать Арабеллу в комнате имело смысл только начиная с третьего этажа, так как со второго она выбралась бы через окно, в придачу склонив на свою сторону стражников, ибо женщиной она была очаровательной и перед её красотой и обаянием не мог устоять ни один мужчина. При этом она легко впадала в ярость, что только придавало ей сил и отваги, а кроме того, была умна и изобретательна. Полковник Блэкхилл случайно наткнулся на единственный способ наказывать жену, действительно весьма для неё чувствительный. Она терпеть не могла вечной критики, придирок и осуждения, постоянных, на первый взгляд мелких, препятствий и ограничений, сковывавших её свободолюбивую натуру. Захоти она поездить верхом — не оказалось бы лошадей. Могла бы поехать на слоне — слона бы тоже не нашлось.

Здесь, в гнусной Индии, ей трудно было бы противостоять, во всяком случав, борьба стоила бы слишком дорого. Арабелла знала себя очень хорошо, как мало какая женщина в её возрасте и в её время, и не намерена была нарываться на подобные осложнения и неприятности.

Уже через несколько ярдов тропинка стала заметнее и удобнее, и Арабелла, все ещё не приняв окончательного решения, шла осторожно и почти бесшумно.

Пятью минутами позже она остановилась в изумлении — как это близко! В зелени просматривались очертания строения, полускрытого разросшимися деревьями и кустами. Подождав немного, женщина подошла ближе. Под ногами почувствовала каменные плиты, потрескавшиеся и вспученные корнями деревьев. Каменная дорожка указывала направление.

Ступая медленно, шаг за шагом, она раздвинула ветви и заметила вход. Нет, это вряд ли был главный вход, так как каменные плиты огибали храм и вели куда-то за здание, под стеной же с её стороны плит не было. Арабелла стояла на задах храма, а то, что она приняла поначалу за вход, оказалось просто трещиной в древней стене.

Она обошла здание, по-прежнему тихо и осторожно, и действительно увидела портал. Снова остановилась, и очень вовремя: из храма вдруг вышел какой-то человек. Жрец. На фоне зелени в своём зеленом сари, в сумерках Арабелла была совершенно неразличима. Она стояла, затаив дыхание, пока жрец не вернулся, неся что-то в руках, и не вошёл внутрь, так и не заметив неподвижной женской фигуры.

Со скуки Арабелла кое-что узнала об Индии и её обычаях. Ясно было, что жрец тут обитает не один, их, несомненно, несколько, живут где-то внутри здания, принимают приношения верующих и молятся. А также несут охрану. Не допускают непосвящённых в святилище божества, которое обычно находится в самом дальнем помещении храма, тщательно оберегаемом от проникновения посторонних.

Именно туда она и должна ворваться, нахально и демонстративно, чтобы навлечь гнев служителей на мужа. Вряд ли это удастся, её перехватят раньше. И никакой мести жрецов не будет, да и не за что им будет мстить, ведь ей даже не дадут приблизиться к святилищу, а значит, никакого осквернения не произойдёт. Надо все это сделать как-то по-другому…

И тут Арабелла вспомнила о трещине на задах здания, ведь святилище должно находиться как раз где-то там…

Храм действительно был очень старым и малоухоженным. А джунгли, пусть и в виде небольшой рощи, делали своё дело. Корни и стволы деревьев раздвинули каменную кладку, расширив тем самым трещину в стене, в которую человек мог протиснуться без особого труда. С бешено колотящимся сердцем, полная любопытства, возбуждённая чуть не до потери сознания и в то же время полная решимости, Арабелла пролезла в трещину и оказалась как раз там, где нужно.

Глаза быстро привыкли к темноте, несколько скрадываемой горящим факелом. В его слабом свете поблёскивали различные предметы, среди которых выделялись три точки: два глаза Шивы и что-то ниже, на его животе.

Это и был алмаз. Прославленный Великий Алмаз, самый большой в мире! Огромный, прямо-таки неправдоподобных размеров, как бы двойной — два яйца, сплавленных друг с другом. Он испускал собственный свет. Арабелла почувствовала, как у неё горят щеки, прежние страхи отошли далеко-далеко.

Она жадно протянула руку к камню.

Алмаз не удавалось ни вырвать, ни выковырять, ногти мало помогали, необходим был нож, долото или что-то подобное. Арабелла взяла себя в руки, хотя глаза у неё светились похлеще, чем у бога Шивы, и решила немедленно сюда вернуться, никому не показываться, наоборот, в глубочайшей тайне выкрасть алмаз и тем самым на веки вечные уничтожить честное имя мужа, этого подлого тирана. Только надо прихватить нож, ножницы, да что угодно. Главное — быстро, пока совсем не стемнело…

Она побежала назад по уже знакомой тропинке, перелезла через ограду и, оказавшись в своём парке, услышала голоса гостей, о которых насмерть забыла. Через три минуты Арабелла остановилась, чтобы перевести дух. Разговаривали несколько человек, разыскавших друг друга по всяким закуткам и теперь беседовавших о ней. Выясняли, кто видел хозяйку, исчезнувшую уже с полчаса назад. Куда, интересно, она могла спрятаться и в чьём обществе?