Иоанна Хмелевская - ТТ, или Трудный труп [Покойник в прямом эфире]

Ну вот опять! Какое это имеет значение, нравился мне первый Анитин муж или нет? Естественно, Марта тут же ухватилась за моё идиотское замечание:

— А почему он тебе не нравился?

— И морда у него была какая-то кривая, и нос такой… асимметричный. Окажись я с ним на необитаемом острове, вряд ли население того безлюдного острова увеличилось бы…

— И что?

— А ничего. К счастью, жили мы не на безлюдном острове. Но вернёмся в современность. Сама видишь, с тех пор немногое изменилось, только теперь решающим фактором стали деньги, а не должности. Впрочем, в какой-то степени должности с ними тоже связаны. Я понятия не имею, кем сегодня стал Ясь Щепиньский, и мне на это наплевать. Следствие по двум трупам в отеле «Мариотт» будет прекращено, ты сама слышала, поскольку прокуратуру не удовлетворили представленные следствием материалы…

— Как это?

Так, приехали. Придётся по сотому разу растолковывать. Ну прямо как в анекдоте о пьяном старосте и глупой корове на меже. И я с досадой пояснила:

— Мартуся, давно пора бы понять, это не милиция у нас такая безмозглая, что ни одного преступника никак не может поймать, отсюда и такой разгул криминала в стране. Милиция… тьфу, все по старой памяти называю теперешнюю полицию милицией. Так вот, полиция знает в лицо всех преступников и запросто могла бы их пересажать. И убийц, и торговцев наркотиками и оружием, и прочих бандитов. Прокуратуры не дают!

— Не дают возможности?

— И санкций на арест. Помнишь историю с переправкой краденых автомашин за русскую границу? Совсем недавно это было, не имеешь права забыть. Таможенникам ничего не стоило переловить всех контрабандистов, но ведь закрыли глаза. А почему? Потому что их ставили перед выбором: или верная смерть тебе и твоей семье, иди пятьдесят тысяч. И никого не удивляло, что таможенник выбирал пятьдесят тысяч. Вот и теперь то же самое, может, не в столь откровенной форме, но смысл тот же: дашь санкцию — в автокатастрофе погибнешь, газ в доме взорвётся или дочку кто обидит… А в нашем случае замешаны люди на очень высоких постах, тут уж поистине безграничные возможности. Сама пойми: тот, кто одним ударом избавился от Коти и Липчака, а к тому же приструнил Грохольского, сразу выбился вперёд и теперь всех держит в руках.

— Не нравится мне все это, — помолчав, заметила Марта.

— Мне тоже, но такова наша действительность.

— Ну хорошо, а поддельный Чарек? — вспомнила Марта. — Он кто? И что теперь ему будет?

— Да ничего.

— И полиция так все спустит? Ведь всю работу им испаскудил… Должны привлечь.

— За что? Пришёл к бабе в гости, поговорил… пусть даже с двумя бабами, это у нас не уголовное преступление, статьи в кодексе нет.

— Так он же выдал себя за сотрудника полиции!

Аргумент серьёзный, но тут меня осенило:

— А где доказательство, что выдал? Может, просто пошутил. Приходит, знакомится. «Здравствуйте, я Грегори Пёк». Ха-ха! А мы и рады с ним пообщаться, с таким красивым и остроумным парнем. Сами виноваты, что разболтались. «Здравствуйте, я ваша тётя», холера!

— Так мы же с тобой две взрослые женщины, две свидетельницы. Неужели нам не поверят?

— Мартуся, не смеши меня. Такими мелочами полиция и заниматься не станет. А если ненароком встретишь нашего красавца на улице, боюсь, он тебя не узнает. Даже не поздоровается.

— Я его сама остановлю! Схвачу за рукав!

— И что сделаешь?

— Напомню, как он приходил к тебе, как с нами беседовал.

— В лучшем случае вежливо пояснит, что у него плохая память на лица, ему очень неприятно, но даже такую интересную девушку не может запомнить…

— Нет, я лопну! — заорала Марта и, схватив со стола пустую пивную банку, со страшной силой сжала её в руках, швырнула в мою мусорную корзину, которая и без того была до краёв переполнена бумагой и картонными упаковками, а сама кинулась в кухню за новой банкой. Вернувшись с ней, лишь усилием воли удержала себя от того, чтобы не грохнуть ею по журнальному столику. И вдруг, сразу обмякнув, свалилась на софу с громким «пуффф».

Разрядилась.

— Если я тебя правильно поняла, у нас безнаказанно можно совершить любое преступление, — почти спокойно произнесла девушка. — Тогда почему мы с тобой их не совершаем?

Ответить на такой вопрос аргументированно и научно я была не в состоянии. И в самом деле, почему? По глупости? Лень? Я лишь пожала плечами и предложила:

— Ну так соверши. Убей какого-нибудь своего врага.

Марта застыла, не донеся до рта стакан с пивом. Мрачное выражение постепенно сходило с её лица, сменяясь оживлённым.

— А знаешь, Ящера Збиня я бы убила без зазрения совести, лишь бы случай подвернулся. Представляешь, что эта скотина отмочила? Ты ещё не в курсе. Сегодня утром ты позвонила как раз в тот момент, когда я метала громы и молнии на голову этой сволочи. Он, видишь ли, ни с того ни с сего «воздержался от подписания» сметы нашего сериала. Не одна я была в ярости, вся наша группа. Видела бы ты Пуха! Из него словно разом выпустили весь воздух, осталась одна морщинистая оболочка. Директор картины так и застыл, когда позвонили от Ящера. Нина Терентьев бегала по студии, как разъярённая тигрица в клетке. И не допытывайся о причине, никто не знает, что вдруг стряслось, все головы ломают! И могут ломать до посинения, все равно не узнают. Я же говорила — это последняя сволочь, вошь, гнида!

— Ну, тогда я больше не пишу!

Бедная Марта так и вскинулась:

— Иоанна, и ты туда же! Не добивай меня! Ведь он же не отказал, только воздержался. Кажется, Нину Терентьев проняло, а уж она своего добьётся. Ах, какое это было бы наслаждение — придушить подлеца!

Хотя я только что решительно заявила о своём отказе заканчивать работу над сценарием сериала, в глубине души очень хотелось бы ещё над ним поработать. Досадно все бросать вот теперь, когда зародилась отличная идея — развить и углубить любовные взаимоотношения как раз всемогущего вредного Ящера с этой… как её… Мальвиной! Такие страсти, конфликты! Отвергнутая Мальвина пылает жаждой мести, начинает следить за громовержцем, случайно открывает некоторые его тайны… Интересно, за кем она станет следить, если Марта его убьёт?

А Марта в своём воображении уже развивала эту плодотворную идею.

— Ну убью я его, и меня посадят, как пить дать! — пришла она к мрачному выводу. — И если ты не выдумаешь какой-нибудь фортель, чтобы никто на меня не подумал, первый же попавшийся прокурор тут же выдаст санкцию, уж меня-то ни один не испугается. И денег на чудовищные взятки тоже не наберу.

— Перестань мне морочить голову со своим Ящером! — раздражённо перебила я сетования Марты. — Я же ничегошеньки о нем не знаю, что тут выдумаешь? Например, где живёт, на какой машине ездит…