Ирина Славская - Вернуться в прошлое и умереть

– Смотрю, вы здесь частой гостьей были.

– Да. Отсиживалась у Марии, когда муж бушевал. Она меня лечила…

– Значит, укрывались от буйного мужа.

– Юрик не плохой.

– Только ссытся и глухой. Он вас бьет. Без зубов оставил.

– Помянем Марию. Светлая ей память. Добрейшей души был человек. Всем помогала, – перевела она разговор на другую тему.

Мы посидели, повспоминали Марию Михайловну. Анна рассказывала про деревенских жителей и улыбалась от души, уже не стесняясь меня. Из ее рассказов я стала понимать, с кем можно общаться, а кого сторониться надо бы. Мне эта информация навряд ли пригодится. Искать дружбы с местными аборигенами я не собиралась. Я сюда приехала просто отдыхать: купаться и загорать…

Юрка.

Юрка бежал изо всех сил. Ноги уже не слушались его. Но бежать было надо. Если он сможет добежать до дома ведьмы, то он спасен. Дальше они не побегут, побоятся. Они верят, что она взяла его под защиту и даже мертвая на своей территории ему поможет.

Добежать он не успел. Они настигли его возле утеса и сбили с ног. Стали пинать ногами, попали по голове. Больше он ничего не видел и не слышал. Очнулся от того, что ему что-то ласковое говорят. Значит, это не они и бить его больше не будут. Юрка открыл глаза. Перед ним сидела девчонка и пыталась его привести в чувство. Протирает лицо холодным мокрым полотенцем и лопочет что-то. Юрка сначала не мог понять, что от него хочет эта пигалица. Слышно, как через вату. Слов не разберешь…

– Ты как? – спросила она.

– Нормально, – попытался он ответить разбитыми губами.

– Зубы целы?

– Вроде да.

– За что они тебя?

– Просто так.

– Понятно. Если зубы шатаются, не трогай их. И языком не пытайся на них давить. И руками не лезь в рот. Не расшатывай их. Иначе выпадут.

– Откуда знаешь?

– Оттуда.

– А ты кто?

– А ты?

– Я Юрка.

– Я Ирина.

– Что ты делаешь в доме ведьмы?

– Мухоморы заготавливаю…

– Зачем?

– Чтоб тебя отравить…

– Как это? Я не буду их есть.

– Да кто же тебя спрашивать будет?

Он испуганно взглянул мне за спину. Я обернулась. За спиной никого. А мальчишка уже отбежал. Догонять его не имело смысла. Да и на кой черт мне за ним гоняться? Больно надо… Судя по всему, мы скоро встретимся.

Этот мальчишка провел меня старым испытанным способом. Неужели действительно испугался, что я его мухоморами пичкать буду? В этой деревне все идиоты? Еще я поняла, что пацан просто говорить про свой конфуз не хотел. Получил от толпы таких же пацанов пинков, потерял сознание. Может, зубов лишился. Завтра весь синий будет. Но опускаться до жалоб не станет. Ну и ладно. Я ему помогла, а дальше пусть сам живет, как знает…

Юрка радовался. Тому, что попинали его не так сильно, как в прошлый раз. Тому, что эту соплячку провел и убежал. Отбежал от нее метров на двести, спрятался за деревьями и только потом стал думать. И надумал, что он полный кретин. В кои-то веки появился тот, кто ему стал помогать. А он лыжи смазал…

И куда теперь? Домой? А кто его там ждет? Отец уже заправился с утра, мать с ним на пару наклюкалась. Пойти в магазин, что ли? Там тетя Аня. Она покормит, она добрая.

Юрку не любили. Совсем. Никто. Нет, сначала родители радовались тому, что появился наследник. И бабушка, пока была жива, его любила и подкармливала. В их семье деньги были только у нее. Она была пенсионерка и каждый месяц получала свои кровные, заработанные от государства.

Но вскоре она умерла, и родители Юрки стали пить как сапожники. Надзора за ними не было, вот они и пропивали все, что было нажито непосильным бабкиным трудом. Сначала пропили накопленные ею деньги, затем стали продавать ее вещи, разглагольствую о том, что они никому не подходят. Потом очередь дошла и до мебели. Пусть она и была недорогой и неказистой, но ведь была.

А теперь в доме шаром покати. Стоит железная кровать, которую выкинул кто-то из соседей на помойку за ненадобностью. А на ней рваный комковатый матрас. На кровати какое-то старое тряпье исполняет роль постельного белья. И стол обшарпанный, неоднократно порезанный собутыльниками, с колченогими табуретками вокруг. Это все, что осталось в память о нормальной жизни. Ничего больше в их доме нет.

У Юрки был крестный. В честь него Юрку-то и назвали. Он тоже сначала был нормальным парнем. А потом в неравном бою с зеленым змеем потерпел поражение и подписал полную и безоговорочную капитуляцию. Пить он стал почище его родителей. Затем они объединились и создали уютную компанию по интересам. Интерес у них был общий: где достать и где залить за воротник. А уж с кем залить гляделки, у них в деревне всегда найдется. Это не проблема…

Юрка смотрел на своего крестного и четко понимал: он таким быть не хочет. Тому было лет сорок, а выглядел он на все шестьдесят. Вонючий: все время от него разило алкоголем и пахло противно чем-то кислым. Но как будто этого убойного запаха было мало. Время и собутыльники слегка подправили ему внешность. У крестного был на бок свернут нос и отсутствовали зубы. Редкие волосенки не знали шампуня и расчески несколько лет. Если учесть, что он постоянно валялся под чьим-нибудь забором и орал матерные песни, то картина получалась страшная. А ведь был когда-то красивым парнем, за которым все девки бегали. И куда все делось? Водка проклятая всю красоту и стать сожрала. В этом кошмарном образе Юрка пытался представить себя. И было так противно и пакостно, как будто наступил в жидкое дерьмо голыми ногами. И предстоит теперь долго отмываться…

Так жить Юрка не хотел. Уж лучше сдохнуть. А теперь перед ним встает вопрос: куда ему идти? Трое пьяных родственников теперь наверняка в их доме гуляют. А значит, Юрке туда нельзя. Иначе опять отгребет. А два раза за день получить на орехи – это уже перебор даже для него…

Юрка решил сунуться к своей крестной в магазин. Может, она его на ночь пригреет. А если нет, то на сене в ведьмином амбаре заночует. Туда точно никто не рискнет сунуться. Подумаешь, сено вместо кровати. Бывало и похуже…

Аннушка.

Аннушка впервые проснулась в чужом доме счастливая. Счастье было от того, что пахло чем-то вкусным. Постель была чистая и удобная. И ощущение было такое, как будто точно знаешь, что вот теперь все у тебя будет хорошо. Она вчера не пошла домой ночевать. После разговоров задушевных в мужнину хибару, что он называл домом, идти Анна не захотела. Не смогла бы она терпеть от вечно пьяного мужа оскорбления и побои.

Да и развезло ее быстро от вина вкусного и ужина сытного. Она прилегла просто полежать на диванчик в зале и заснула прямо в одежде. И выспалась на славу, и отдохнула от души.

Вышла на улицу, чтоб сполоснуть лицо и попить воды колодезной. Глядь, а в амбар кто-то прошмыгнул. Аннушка была не робкого десятка и решила взглянуть, кто там шалит. Взяла вилы и зашла в амбар…