Наталья Никольская - Мы слишком много работаем

Я уже столько времени перед ним расшаркиваюсь, а он держит меня на пороге.

– Светлана Алексеевна заявила, – резко продолжила я, – что не верит в вашу виновность! И попросила меня побеседовать с вами. Она действительно очень переживает из-за того, что случилось. И я трачу свое личное время по ее просьбе – по просьбе вдовы вашего друга, между прочим, – а вы меня даже в квартиру не пригласили!

Парамонов, видно, и сам почувствовал неловкость ситуации.

– Да, конечно, – отступая, проговорил он. – Проходите. Извините меня, это все нервы! Сначала это убийство, потом ночь в ментовке… На работе опять же проблемы. Я сегодня утром, как освободился, хотел поспать хоть немного, только уснул – тут вы пришли. Вот я и рассердился. Вы проходите, пожалуйста, Полина Андреевна, – он уже помогал мне снять дубленку.

Я разулась, и Парамонов провел меня в зал.

Обстановка в квартире, конечно, была дорогой, но, что мне понравилось, невызывающей. И особенно мой глаз порадовало то, что вещей в комнатах было немного, только самое необходимое. Терпеть не могу всякие финтифлюшки, служащие якобы для украшения быта. Квартира была просторной, и в ней было очень комфортно.

Я села в глубокое мягкое кресло, Парамонов сел в точно такое же, стоящее рядом и отделенное от моего журнальным столиком. На столике стояла маленькая черная пепельница.

– Если хотите, курите, – сказал он, доставая пачку «Кэмел».

– Спасибо, – я достала свои сигареты, и мы оба закурили.

– Валерий Александрович, раз уж я занялась расследованием вашего дела, то без вашей помощи мне не обойтись. Разрешите задать вам несколько вопросов? Я понимаю, как вам осточертело рассказывать одно и то же, но…

– Не нужно этих церемоний! – перебил меня Валерий Александрович. – Я скажу вам то, что вас интересует, хотя не вижу в этом никакого смысла.

– Почему?

– Да потому что ни черта вы не найдете! – стряхнув пепел, махнул он рукой. – Где вам докопаться!

– Напрасно вы меня недооцениваете, – покачала я головой. – Сколько бы мы с сестрой ни брались за расследование криминальных дел, это всегда заканчивалось успешно.

– Господи, еще и сестра у нее! – рассмеялся он. – Ну-ну.

В глазах Парамонова появились насмешливые искорки, но это была не злая насмешка.

– Так что вас интересует?

– Валерий Александрович, для чего вы встречались с Мирошниковым в тот день, когда его убили? И кто еще знал о вашей встрече?

– Василий сам позвонил мне за день до этого и попросил приехать в эту квартиру назавтра в десять вечера. Он попросил меня захватить некую сумму денег, чтобы одолжить ему.

– Очень крупную?

– Ну, для нас с ним не такую уж крупную.

– Неужели у него самого не было денег? По-моему, он не бедствовал.

– Да, конечно, но, как Василий объяснил мне, деньги нужны ему срочно, а у него в данный момент нет налички. Обещал вернуть сразу же.

– Он сказал вам, для чего ему эти деньги?

– Нет. И меня это удивило.

– А расписку он давал?

– Какую расписку! – раздраженно ответил Парамонов. – Мы порой и не такие суммы друг другу одалживали. Дружим, слава богу, не первый год. И всегда все было нормально. И в этот раз я одолжил ему без проблем. Единственное, что меня удивило и даже насторожило, что он упорно отказывался говорить, на что ему нужны деньги. Я, конечно, не стал настаивать – если не хочет говорить, это его личное дело.

– А почему вас это насторожило?

– Василий выглядел как-то… Встревоженно. Нервно вел себя, много курил, что ему несвойственно.

– Сколько вы там пробыли?

– Да не больше получаса. Мы практически и не разговаривали – я видел, что он не настроен. Потом я говорю – ну что, поехали? А он говорит – ты езжай, а я еще посижу. Подумаю.

– А как вы сами считаете, чем это могло быть вызвано?

– Я сам над этим голову ломаю! – пожал плечами Парамонов. – Если бы у него Ирка попросила, он бы так и сказал мне.

– Вы знали об Ирине? – осторожно спросила я.

– Да, – кивнул Парамонов. – Обыкновенная смазливая девчонка, которая с удовольствием продает себя уже не молодому, но желающему чувствовать себя таковым, состоятельному мужчине. Стандарт. Разумеется, я намекал Василию об этом, но он отдавал себе отчет в своих действиях. То есть очень адекватно оценивал ситуацию. Мы как-то поговорили откровенно, и он мне признался, что бросать Светлану не собирается, что Ирина, в сущности, мало что для него значит, просто в ней он нашел некую отдушину. Как мужчина я могу его понять – Светлана в последнее время, несмотря на то, что продолжает выглядеть хорошо, стала для него менее привлекательной как женщина.

– Из-за чего? Из-за возраста?

– Нет. Настоящая женщина в любом возрасте остается таковой. Я очень уважаю Свету, но… В последнее время все ее интересы свелись к сериалам, глупым молодежным журналам, гадалкам и экстрасенсам. Как признавался мне Василий, у них практически исчез секс – ей все время было не до этого. На самом деле у нее просто пропал интерес к этой сфере. Потом она стала болеть, и это занятие так ей понравилось, что она стала придумывать себе мнимые болезни. Типичный ипохондрик. Все время кажется, что никто не любит, не жалеет, а очень хочется, чтобы пожалели… Вот и находит повод. Скорее всего, подсознательно, конечно. Одним словом, она перестала быть интересной Василию. В сущности, она всегда была инфантильной и недалекой. Хотя человек очень хороший и порядочный.

– А Ирина что, наделена высочайшим интеллектом? Мирошникову было столь интересно с ней?

– Не думаю, хотя я видел ее всего один раз. Здесь другое – юность, свежесть, радость жизни. Отличный секс. Это же имеет огромное значение.

– И тем не менее, уходить из семьи Василий не собирался?

– Нет, – твердо ответил Валерий Александрович.

– А он много тратил на Ирину?

– Да не очень. Во всяком случае, голову не терял, надо отдать ему должное.

– Хорошо, вернемся к вашей встрече… Я повторяю – кто мог знать о том, что вы встречаетесь именно там именно в десять?

– Не знаю. Как я уже говорил, Василий позвонил мне по телефону. Откуда – не сказал, а я не спросил, не думал, что это важно. Я лично никому не рассказывал о нашей договоренности, а делился ли с кем-то Василий, теперь никто не узнает.

– Так к какому выводу вы пришли относительно просьбы одолжить денег?

– Вы знаете, – тихо проговорил Парамонов, – мне кажется, что его шантажировали.

– Кто?

– Вот этого не знаю, я же говорю, это всего лишь мое предположение. И что интересно – милиция утверждает, что когда был обнаружен труп Василия, при нем не было никаких денег, хотя он на моих глазах положил сверток в карман.

– Интересно, – протянула я. – Значит, этот человек знал, что Василий получит деньги в этот вечер?