Наталья Никольская - Пропавшие закорючки

– Слушай, а баба Дуся что здесь делает? – спросил он Ирину через плечо.

– Общается, – пояснила Ирина. – Ты же знаешь, какая она у нас общительная, пусть уж лучше здесь…

Когда Бабусе снова налили из только что вскипевшего са– мовара чай, она неторопливо, привычным движением налила ки– пяток в блюдце и только тогда поднесла его к губам.

– О, как это интерьесно! – тут же отреагировал мистер Дональд. – Очьень, очьень интересно…Я тоже хочу пить чай из тарелки. Это так, как на картинках про ваших бывших, как это лучше сказать, дистрибьютеров…

– Про купцов, – подсказал краевед. – Это называется: пить чай по-купечески.

– О, как тут весело! Я тоже так хочу! – обрадовался Дональд. – Наверное, мой прадед, мистер Иван Каюров, кото– рый проживал в вашем городе на Селедочной площади, тоже пил чай из большой, большой тарелки.

Американцу немедленно принесли чистое блюдце, и он тоже налил в него кипятка, поднял блюдце к лицу на подставочке из пальцев и начал что есть силы дуть на воду, брызгая в разные стороны и весело фыркая.

– Это очьень, очьень интересно! – воскликнул Дональд, и обратился к сыну. – Рич, сделай точно так же себе, инте– ресно!

– Не хочу, – покачал головой Ричард, который молчали– во, ни на кого не глядя, одну за другой поедал конфеты, но ничего не «выпивал».

– Боже, какая тоска! – вздохнул Игорь. – А курить здесь можно? Я сейчас покурю – и сразу же пойду.

– О, конечно, конечно, курить можно, – расслышал сло– ва Игоря мистер Кью. – Конечно, здесь все можно! Чувствуйте себя совершенно свободно, лучше, чем дома, я так хочу, чтобы всем было очень интересно.

– Спасибо, – сказал Игорь и достал из кармана свою трубку.

– Табачьок? – спросил Дональд, слегка ломая язык. – Как там у вас говорят: на понюшку табака? Это очень, очень интересно. Но почему – на поньюшку? Ведь тогда надо гово– рить – на покурку, так? Не понятно…

– Есть такой специальный табачок, который только нюха– ют, вот с него выражение и пошло, мистер Кью, – с готов– ностью растолковал краевед Иван Иванович.

– Очьень, очьень интересно было бы посмотреть и осо– бенно понюхать, вот так вот положить в нос, – заулыбался Дональд.

– Чихать будете, – предупредил краевед, приканчивая третью кружку чая – он оказался страстным чаевником в третьем поколении и мог в одиночку осилить целый самовар.

– Почихать? Очьень, очьень интересно было бы почи– хать…Это как…вы называете, нужно сделать такие самоверт– ки, или – самокрутки из газет?

– Нет, другое. Понимаете, мода на нюхательный табак в России давно прошла, – вступила директриса Раиса Дмитриев– на, радуясь, что представился повод хоть в чем-то показать свою грамотность. – Нюхательный табак был широко распрост– ранен в нашей стране в довоенные, и особенно в послевоенные годы, но теперь практически невозможно найти человека, кото– рый его употребляет.

– Хорошо, – кивнул головой мистер Кью. – Это очень понятно.

– Скажите, а чем в данное время увлекается ваш сын, мистер Кью? – спросила женщина, работающая учительницей. – Мы много о нем слышали, и я даже читала статью в газете о выдающихся способностях Ричарда, и я даже вслух зачитывала ее детям из своего класса, которые такие бал…Впрочем, это сейчас к делу не относится. Но, может быть, Ричард сам расс– казал бы нам о своих увлечениях…

– Говори, Рич, – дружелюбно толкнул в плечо сына мис– тер Кью.

– История, – односложно ответил Ричард и снова заше– лестел конфеткой.

– Наверное, это получилось, как наследство, – пояснил Дональд. – Один мой прадед занимался торговлей, и хорошо считал деньги, а другой, Иван Каюров, имел очень, очень большой интерес к истории…

– Началось, – вздохнула Ирина.

– И тому свидетельство даже есть одна книга, которую я преподнес в дар…

– Отчего же никто табачок не нюхает? – вдруг громко проговорила Бабуся, перебивая Дональда. – Я до сих под ба– луюсь, потому как очень хорошая штука. Пользительная. Мозги прочищает, а зато внутри ничего не засоряет.

– Правда? – радостно оскалился Дональд. – Это очь– ень, очьень интересно! И у вас, может быть, имеется с собой, так сказать, сигнальный образец?

– Я вам про табачок свой толкую, а вы мне про какие-то сигналы, – проворчала Бабуся, доставая из кармана кожаный кисет. – Хотите – тоже нюхните, мне для хорошего человека не жалко…

– Да, конечно, конечно, – обрадовался Дональд Кью, тут же забыв и про купеческий чай, и про всех своих праде– дов. – Я курил очень, очень много разных трубок, кальянов, и недавно попробовал настоящую украинскую люльку, но я ни– когда раньше почему-то не получал табак через нос…

Бабуся насыпала на ладонь мистеру Кью нюхательного та– бака и показала, как нужно правильно закладывать его в нос, после чего, приговаривая тонкое «и-и-и», громко чихнула.

Мистер Дональд последовал ее примеру, но чихнул так ог– лушительно, что в комнате зазвенели оставленные вместе на середине стола пустые стаканы.

К Бабусе сразу же потянулись и другие с просьбами сыпа– нуть им табачку, тоже на «пробу», чтобы вспомнить об утра– ченных традициях, и Бабуся с явной неохотой понемножку насы– пала каждому, давая ценные указания, как правильно «понюшку табака» следует закладывать в нос, но одновременно ворча, что вовсе не уверена, что здесь столько много собралось хо– роших людей, и что добрые люди не стали бы ее так откровенно грабить.

Вскоре в чайной комнате послышалось чихание на разные голоса – человеку, стоящему за дверью, могло бы показаться, что здесь какой-то странный хор начал репетировать на ред– кость непонятную, болезненную песню.

– О, очень, очень хорошо, – приговаривал Дональд. – А-а-пчхи! Очень, очень большой, интересный кайф! Нужно будет устроить для своих друзей такой нюхательный пати…

– Все, ребята, вы тут оставайтесь, чихайте сколько угодно в свое удовольствие, а мне нужно срочно искать Малы– шева, – сказал Игорь.

– А я? – спросил Игоря Загробницкий. – Мне не хочет– ся чихать.

– Тогда идите домой.

– Но вдруг меня там ждет тот, второй? – поежился Александр Иванович и прошептал Игорю в ухо: – Я вот все ду– маю – что им всем от меня, Игорь Анатольевич, нужно, а? Ведь я выполнил, что они просили, разве не так? Хотя… ка– кой я все же дурак, что согласился, никогда теперь себе это– го не прощу. Но я все же пойду с вами.

– Нет, вот что – вы, Александр Иванович должны сейчас остаться здесь и всегда быть на всякий случай рядом с Ири– ной, – сказал Игорь, глядя на какое-то перекошенное от расстройства лицо Загробницкого и вспоминая ванную, до краев наполненную водой, и «комплект самоубийцы». – Это уже не просьба, а приказ. Будете на всякий случай ее прикрывать, если тут вдруг разговор зайдет про книгу.