Наталья Никольская - Зловредная жертва

Иру уже начинала раздражать его самоуверенность и нахальство, все, что необходимо было узнать, она узнала, в дальнейшем совместном времяпрепровождении не было смысла, поэтому девушка стала быстренько придумывать причину, по которой можно было бы тихонечко смыться.

Слава богу, что у него не было ее ориентиров, в большом городе затеряться довольно легко.

– Ну что, поехали за картинами? – предложил Тюрин.

– Поехали, – легко согласилась Ирина. Она уже придумала не очень удачный, но беспроигрышный способ бегства от слишком навязчивого поклонника.

Она даст ему адрес своей ближайшей подруги Наташки, у которой как раз давно не была, поднимется одна, засядет у нее в квартире и будет спокойно наблюдать в окошко, как ждет ее Сергей. Угрызения совести не мучали девушку. Таким самоуверенным типам, как Тюрин, надо было показать, что есть еще девушки в российских глубинках, способные устоять перед мартини с креветками.

За ближайшим углом стояла на сигнализации пижонистая серебристая «десятка». Тюрин галантно распахнул перед Ириной дверь. Науку красиво садиться в машину девушка освоила в полной мере. Обычно то, как она это делала, впечатляло самых стойких мужчин. Для Сергея впечатлений сегодняшнего дня было вполне достаточно, однако сила привычки и желания нравиться неискоренима в любой женщине.

Уже минутой позже ей пришлось раскаяться в своем стремлении произвести впечатление. Сергей, видимо подумав, что период ухаживания благополучно завершен, по-хозяйски положил руку на безукоризненное Иринино колено.

«Начинается», – мелькнуло у нее в голове.

– Теперь повернуть налево, – через силу улыбнулась она.

– А зачем? – притворно удивился Сергей.

– Мы же едем ко мне домой.

– А я передумал, – осклабился Тюрин, – потом твои картинки разглядывать будем. А сейчас – ко мне! Труба зовет.

– Мы так не договаривались, – попыталась улыбнуться Ирина, все еще не веря, что это не шутка.

– Да ладно ломаться-то, крошка, первый раз, что ли. Немного повеселимся, а потом – за картинками.

– Немедленно остановите машину, – процедила девушка сквозь зубы.

– Ща!

По своей натуре Ира была девушкой нерешительной и робкой. Поэтому она не могла сражаться с хамством с помощью оскорблений и ругательств. Поэтому в этот раз ей пришлось применить меры физического воздействия. Она вцепилась в руль и резко повернула его вправо, видимо, пытаясь припарковаться.

Не очень аккуратно, но это у нее получилось. Тормоза резко завизжали, и «десятка» одним колесом въехала на тротуар.

– Ты что, сдурела, – заорал Тюрин, шлепнув широкой ладонью по затылку зажмурившуюся от испуга девушку.

Ирина понимала, что демонстрировать обиду и оскорбление некогда. Она открыла дверцу и выскочила из машины. Мельком девушка увидела, как медленно, но верно приближается к ним довольный, невесть откуда взявшийся ГАИшник.

Она не стала вежливо дожидаться служителя свистка и жезла, а припустила по тротуару, злорадно думая о том, что выпитое мартини вряд ли сыграет добрую службу Тюрину.

Сейчас она ломала голову над тем, как преподнести сюрприз Игорю, не вдаваясь в подробности и не раскрывая способа получения информации.

Игорю было хуже. Нет, у них с Сашенькой дело не зашло так далеко, как могло бы зайти, всего лишь один долгий поцелуй. Но это был первый поцелуй с другой женщиной с тех пор, как он стал жить с Ириной. Да, он был сладкий, да, у Игоря захватило дух, да, он получил минутное наслаждение. Но муки совести, которые терзали его сейчас, были несравнимо более сильные и продолжительные, чем этот пусть божественный, несший в себе лишь физическое удовольствие поцелуй.

Потом были выразительные рыдания Сашеньки, некрасивое лебезение перед ней Игоря, его попытки извиниться и оправдаться. В конце концов ему пришлось все рассказать ей. И о подозрении в убийстве бабушки Садиковым, и о том, что сумочку подкинул им тот же Борис Ильич, и о том, что Сашенькина боязнь раздвоения личности, скорее всего, беспочвенна. Эти сведения немного утешили девушку, Игорь даже договорился с ней, что она сама будет следить по мере возможности за злодеем и звонить, если заметит что-то неладное.

В общем, инцидент был исчерпан. Но как посмотреть в глаза Ирине?

Молодые Костиковы маялись, пряча глаза друг от друга и одновременно мечтая излить любимому душу. Они бродили по комнатам, сталкивались, неловко извинялись и, доверху наполненные собственными проблемами, не замечали озабоченного вида другого.

Первой решилась Ирина.

– Игорь, – тихо сказала она, – мне надо с тобой поговорить.

Игорь похолодел. Неужели узнала? Да, с ней явно творится что-то неладное. Только сейчас он заметил подавленное состояние подруги. А если на душе скребут кошки, то всегда подозреваешь, что все беды других – из-за тебя.

– О чем? – просипел он, внезапно потеряв голос.

– Я должна тебе кое-что сказать, – медленно начала она, мучительно подбирая слова. – Дело в том, что мне удалось раздобыть для тебя кое-какие сведения.

Когда она начала рассказывать, у Игоря сразу отлегло от сердца. Сначала он слушал невнимательно, просто радуясь, что разговор зашел о другом, потом рассказ Ирины его заинтересовал.

– Так это же меняет все дело! – воскликнул он после того, как она закончила. – Теперь у нас есть человек, который может дать против Садикова показания.

– Ты не понял, – поморщилась Ирина, – все это было рассказано в непосредственной, неофициальной обстановке, к тому же фамилия Садикова вообще не прозвучала.

– А ты хотела, чтобы он разбалтывал направо и налево тайны своих клиентов? Он рассказал курьезный, с его точки зрения, случай, просто чтобы позабавить тебя. Не требуй от себя много. Ты у меня и так умница. Так легко раздобыть сведения, за которые мне пришлось расплатиться часами и курткой! Как, кстати, ты вышла на него? Как договорилась о встрече? Как раскрутила на разговор?

– А это мой секрет! – уже весело сказала Ирина.

Она не стала рассказывать Игорю всего. Пусть он не знает, что она скрыла визитку, что ей пришлось немного пококетничать ради него, что она сама смогла избавиться от домогательств хама-Тюрина.

Грустным был этот вечер в доме Костиковых. Страстная была ночь в одной из его комнат.

Вечером Игорь не успел предъявить бабусе новые сведения о Садикове. А она не стала ждать, когда он проснется и не пустит ее на дело. Вчера она, конечно, побожилась Игорю, что плюнет сама себе в лицо, если хоть на километр приблизится к посольству. Сегодня она, конечно, и не собиралась выполнять свое обещание. Не так-то просто было заставить бабусю отказаться от своих убеждений. А в «басурманской» версии она была уверена. Поэтому, быстро надев экипировку и запасясь бутербродами, Евдокия Тимофеевна тихонечко выскользнула из дома. Записку она не оставила из вредности.